Интеллигенция может стать воплощением совести нации

В среде интеллигенции никогда не может быть одной точки зрения, всегда будет группа, которая острее чувствует потребность самосохранения национального социума.

В числе более 2,5 миллионов российских немцев, возвратившихся в Германию к родным очагам предков в последние двадцать лет, находится около ста тысяч человек имеющих высшее и незаконченное высшее образование. Это немалый потенциал, который в определенных условиях мог бы играть соответствующую ей роль духовного и морального катализатора общества. Но, увы, данный потенциал оказался здесь невостребованным. Элита ФРГ не признала нас равными себе и, по существу, мы оказались на обочине общественного процесса.

Неприятие здесь нашей интеллигенции произошло не только из-за подозрительного отношения германской бюрократии к качеству нашего образования и его, якобы, несоответствия немецким стандартам, но еще и потому, что мы в сравнении с местными интеллектуалами оказались совершенно разными, как по форме (язык, манеры, поведение), так и по внутреннему содержанию. Мы оказались разными и даже чужими в смысле восприятия окружающей нас действительности. Местная элита это почувствовала первой. У нее на уровне подсознании сработал принцип опознавания объекта под названием: «свой-чужой», и были приняты превентивные меры, которые выразились в непризнании нас в качестве интеллектуалов и не принятии нас в элитарное общество высоколобых властителей дум.

Благодаря этому, наша интеллигенция, практически, не имеет никаких возможностей быть услышанной и понятой обществом. Словом, грубо выражаясь, «рылом не вышла».

В классическом виде интеллигенция в своих оценках окружающей действительности должна исходить из абстрактных идеалов, из понимания своего нравственного долга и своей вины перед народом и обществом за несовершенство жизни. Оно так и было в истории, особенно на ее крутых поворотах. Интеллигенция стремилась быть совестью нации и принимала активное участие в политической жизни общества. У нее хватало мужества, чтобы в необходимый исторический период поддержать действия властей, но гораздо чаще она выступала с позиций совести и тогда зачастую оказывалась с властью по разные стороны окопов.

Это качество было особенно присуще русской интеллигенции. В России интеллигенция всегда стремилась играть роль духовного наполнителя нации, она служила примером для остальных граждан страны. Кто-то однажды обратил внимание на такой факт, что «у Руссо нет чувства вины перед народом, а у Л. Толстого есть сознание своей вины».

Российские немцы, ее интеллектуальная часть на протяжение двух последних столетий, живя в России волей-неволей по духу становилась неотъемлемой частью русской интеллигенции с присущей ей чувством вины перед народом. Наша интеллигенция прибыла в Германию с четким пониманием своей задачи в том значении, которое было обретено ею в российском обществе. Для нашей интеллигенции не были тогда и не есть сегодня пустыми такие понятия, как публичная совесть, когда на первое место выдвигается безусловное публичное выполнение ею своего нравственного долга перед народом. Совесть не прагматична и не утилитарна, и ее носитель всегда использует любую возможность для публичного обличения пороков и недостатков общества или власти с позиций определенного идеала.

Мы прибыли сюда с пониманием того, что у интеллигента должно быть особое отношение к социальным процессам, протекающим в обществе. Быть интеллигентом в нашем понимании означало и означает быть человеком совестливым, а именно, живущим по совести, а не по принципу голого расчета. Человек, в нашем понимании слова интеллигент, должен руководствоваться в своих поступках моральными принципами, иметь мужество выступать с публичной оценкой тех или иных важных событий, происходящих в обществе и, как правило, связанных с деятельностью органов власти. К большому сожалению, ничего подобного здесь нам обнаружить не удалось.

Возвратившись в Германию, мы стали свидетелями процесса, суть которого состоит в том, что транснациональная буржуазия создает собственные слои интеллигенции под себя, под свои нужды. Таким образом, она стала собственником некогда независимой от нее части интеллектуальной элиты. Интеллигенция Германии год от года превращалась в обслуживающий персонал буржуазии и все дальше стала отходить от своей главной задачи быть совестью нации. Нам приходится лишь констатировать, что она весьма преуспела в этом неблагородном деле.

Немецкая интеллигенция, превращаясь в органическую интеллигенцию развитого общества, так же, как и другие классы Германии, столкнулась с процессом стандартизации, с процессом отчуждения, с механизмом эксплуатации, более тонким и более сложным, чем прежний. И кажется, что перед ней не возникает дилеммы: превратится ли им в чиновников современных корпораций и интегрироваться в этом смысле в существующую социально-экономическую систему или пойти по пути развития демократической борьбы, по пути участия в коалиции демократических сил, борющихся против современных монополий, против тягостного наследия, оставленного немецкому обществу Второй мировой войной. Она выбрала первое и, как результат, наша страна сегодня стремительно стагнирует по всем направлениям общественной жизни.

Интеллигенция Германии находит себя в утрате национальной совести, в переходе к жизни по расчету, к жизни по правилам, которые в большинстве диктуются обществу извне, по законам, которые не присущи национальному государству, а присущи безродному, космополитическому, мультикультурному общественному конгломерату.

Интеллигенцию Германии покинуло мужество, чтобы делать публичную оценку важных событий, происходящих в обществе. Они не хотят ссориться с властью, что развращает последнюю и она уже перестает советоваться не только с народом, но и с интеллигенцией. Власть становится священной коровой и уверена в том, что чтобы она не делала - все есть верно и все ее действия есть в интересах большинства. Хотя это далеко не так и даже совсем не так.

Самоуверенность и неограниченность власти моральными ограничениями и, в первую очередь, совестью, ведет наше общество к катастрофе и не видеть этого, не реагировать на это - означает быть слепо-глухо-немым.

Роль немецкой интеллигенции как независимого слоя социума, воздействующего на общественное мнение в Германии стремится к нулевой отметки. В партиях нашли свое место многие интеллигенты, выступающие теперь с вполне определенных партийных позиций и защищающих партийные цели и интересы. В создании технологических программ по целенаправленному формированию и обработке общественного мнения участвуют ныне психологи, политологи, философы, литераторы, поэты самой высокой квалификации. При этом в этих программах, практически, отсутствуют интересы народа. И чем ниже человек находится на социальной лестнице, тем меньше к нему внимания. На поверку вышло, что защищать в Германии интересы маленького человека сегодня некому.

Все эти процессы привели нашу диаспору, диаспору маленьких людей по имени российские немцы, к тому, что мы во второй раз за короткий исторический срок становимся едиными в смысле предоставления нам особого статуса, но теперь уже в родных пенатах. Первый раз это единение произошло в условиях советской действительности, когда все немцы поголовно были объявлены врагами советского народа и пособниками нацистской Германии. Пройдя через большевистское чистилище, мы были объединены общей трагедией, и наше единство было скреплено кровью сотен тысяч наших соплеменников, погибших в лагерях.

Власть Германии, допустив нас в отечество, как нищего на паперть церкви, проделало с нами процедуру, до которой не додумались даже большевики - она поделила нас на параграфы-касты внутри нашей диаспоры.

Честь нам и хвала, что мы в большинстве своем не купились на это и остались едиными в своей печали!

Но давайте не забудем поблагодарить власти СССР и ФРГ за то, что, теперь, в отличие от XVIII-XIX веков, когда колонисты еще не были единым народом, немцы спаяны в единое обособленное общество, имя которому и в том и в другом случае - парии.

Мы уже давно перестали удивляться тому, что нас, оказывается, никто здесь и не собирался воспринимать в контексте нашей общей германской истории. Более того, мы убедились в том, что немцы сами себя не видят в качестве наследников германского племени, стыдятся своего происхождения и совсем не хотят быть немцами.

То есть в своих чаяниях о сохранении немецкой идентичности, немецкой государственности в Германии мы, российские немцы, остались чуть ли не один на один с нашими чаяниями и заботами. Оказалось, что местные немцы устали от своей собственной истории, и нам дают понять, что мы отстали от жизни, что мы живем отжившими стереотипами, что в Германии после войны на смену национальному чувству пришло чувство интернациональное и, что немцы лишь маленькая и незначительная часть огромного мультнационального и мультикультурного мирового сообщества. Национальное чувство, чувство ответственности за свой народ как немцев оказалось здесь сданным в архив. Получилось так, что лишь мы, жалкая, если брать от общего количества населения Германии, часть продолжаем жить национальными чувствами в немецкой культуре. Может ли нас такое положение дел устраивать?

Я думаю, что нет.

На современном этапе глобализации при переходе от постиндустриального этапа к информационному этапу развития происходят принципиальные изменения в обществе в худшую сторону, когда на смену духовности приходит меркантилизм, холодный расчет по принципу: выгодно - не выгодно. И выгодно-невыгодно рассчитывается исходя не из интересов общества или государства, а из интересов небольшой отдельной кучки людей, объединенных частным меркантильным интересом в монополии или транснациональные компании. Само общество при этом в расчет не берется.

Либеральная буржуазия вкупе с властью умудрились даже свою оппозицию в лице тех же профсоюзов с их забастовочной борьбой, ультралевые или ультраправые движения превратить в клапаны собственного саморегулирования, иными словами, эти движения она, как и интеллигенцию, «интегрировали» в себя.

Масштаб этих негативных изменений совершенно недооценивается обществом. А подсчитать убытки некому. Интеллигенция, а скорее уже не интеллигенция, а чистые интеллектуалы заняты другим делом - они верой и правдой, так же, как и власть заняты обслуживанием буржуазии, подсчетами их прибылей, от которых, если будешь хорошо служить, и им кое-что достанется.

Смена основополагающих мировоззренческих парадигм на вульгарно-либеральные взгляды, которые так характерны сегодня для Германии, ведет за собой совершенно неоправданные, катастрофические разрушения в государственной и политической жизни страны.

Вульгарный либерализм согласно новым установкам тех, кто владеет финансами, умышленно проводит через СМИ искусственное противопоставление национальных приоритетов интересам личности и цивилизации. И происходит это лишь с одной целью - опорочить национальные интересы общества.

На самом деле, истоки такого противопоставления в непонимании собственного народа и нелюбви к Германии. На самом деле Германия есть страна древней и самобытной духовной культуры; и не либералам-конформистам позволительно судить о ней, поскольку лишены совести, а потому недостойны такой роли. Остается надеяться только на то, что в нынешних духовно неблагоприятных условиях современной Германии все же зародится и вырастет новая национальная интеллигенция, способная предложить немецкому народу путь к величию и процветанию с учетом интересов всех слоев общества, а не только элиты от финансового и промышленного капитала.

Оптимизм у нашего народа, и, особенно, у молодежи, есть, но, к сожалению, он еще не выкристаллизовался в их собственный взгляд и собственную позицию.