Война на Западе и мир на Востоке

5 (12 н. ст.) апреля этого года исполнилось 770 лет со дня битвы на Чудском озере. Как отметила Россия эту знаменательную дату, победу, одержанную в «Ледовом побоище» князем Александром Ярославичем, прозванным в народе Невским, и его соратниками? Если судить по публикации в одном из апрельских номеров нижегородской газеты со многоговорящим названием «Ленинская смена», то праздновать было нечего и незачем. Князь в статье ее автором, неким Виктором Мальцевым, назван «коллаборационистом», «скорее татарской марионеткой и наемником, нежели какой-то политической фигурой»...

Что ж, посягают на святое имя Александра Невского – «Имя России» не впервые. Как нередко сейчас посягают и на другие святые для нашего народа имена. Пытаются, например, «переписать» историю Великой Отечественной войны, принизить, а то и очернить личности ее великих полководцев-победителей… Зачем?

По глупости, необразованности? Или же от ненавистников России существует определенный заказ? Вот и пишут спонсируемые борзописцы всех мастей саморекламы и гонораров ради… Тема эта для отдельного разговора. Нам же на сегодня важно, что дается клеветникам отпор. Вот и на этот раз ответили! Ответили достойно и достойные!

Свой комментарий к статье в «Ленинской смене» в нижегородских СМИ распространили двое ученых, моих сокурсников по Нижегородскому госуниверситету, давних друзей. Это авторитет по политической истории Северо-Восточной Руси XII-XIII вв. доктор исторических наук, заведующий кафедрой историографии и источниковедения ННГУ им. Н.И.Лобачевского А.А.Кузнецов, а также специалист по древнерусским рукописям кандидат филологических наук, руководитель Комитета по делам архивов Нижегородской области Б.М.Пудалов. Их статью предлагаю опубликовать на сайте «Русской народной линии».

Предлагаю также опубликовать и статью незабвенной «Ленинской смены» – у нас же нынче «демократия»!

А читатель, как ему и полагается, пусть читает, сравнивает. И… думает.

Сергей СКАТОВ, координатор Движения «Народный Собор» (г. Н.Новгород)

770 лет назад произошло «ледовое побоище»

В истории нашей страны есть события, которые большинством граждан воспринимаются как ключевые для ее прошлого. К числу таковых, безусловно, относится и Ледовое побоище — сражение русских ратников во главе с Александром Невским против рыцарей Ливонского ордена на Чудском озере 5 апреля 1242 года. Целые поколения людей воспитаны на эпическом фильме Сергея Эйзенштейна «Александр Невский» и вторивших ему рассказах школьных учителей о «величайшей битве раннего
средневековья»

Кто кому платит?

Наиболее распространенная и по-детски простая версия событий гласит, что в 1242 году Русь, только что попавшую под тяжкое иго Золотой Орды, с запада коварно атаковали крестоносцы. Однако на борьбу с ними поднялись новгородцы во главе с князем Александом Ярославичем, которые наголову разбили супостатов в решающей битве на льду Чудского озера.

Однако в действительности все выглядело не столь романтично. Во-первых, никакого «ига» не было, русские княжества рассматривались татарским ханом Батыем, по сути, как сателлиты (зависимые союзники) его империи. А пресловутая «непосильная дань» составляла всего 10% доходов, что меньше даже современного подоходного налога. Новгородское же княжество было наиболее экономически развитым, т.е. являлось, как сейчас принято говорить, основным регионом-донором. «Получать» с него стремились не только татары, но и западные соседи – Ливонский орден. Собственно, в том, «кто кому платит», и состояла суть возникшего в 1242 году пограничного конфликта.
Советские историки изображали Александра Невского самостоятельным политическим деятелем, возглавившим борьбу против «псов-рыцарей». Однако на деле 20-летний Александр был скорее татарской марионеткой и наемником, нежели какой-то политической фигурой. Известно, что новгородцы не поддерживали князя и трижды прогоняли его из города «за жадность, посягательство на единоличную власть и недостойное поведение». И каждый раз «великий военачальник» Александр возвращался… при поддержке татар.

Наиболее бредовая легенда связана с прозвищем «Невский», якобы полученном им после победы над шведами в битве на Неве. Однако ныне сам факт «сражения» поставлен историками под сомнение. Во-первых, о нем нет абсолютно никаких упоминаний ни в русских, ни в шведских, ни в каких-либо иных летописях. Во-вторых, само описание «битвы» содержало массу нестыковок и неточностей, скорее напоминая былинный рассказ о поединке Ильи Муромца со Змеем Горынычем, нежели реальную историю. Так что никакой битвы, скорее всего, не было, зато, по одной из версий, дружина Александра успешно ограбила в устье Невы лагерь шведских купцов…

В фильме Эйзенштейна война с рыцарями начинается с «кровавого завоевания» крестоносцами Пскова, хотя в действительности, согласно Новгородской летописи, псковичи сами «пригласили» ливонцев к себе и добровольно приняли их подданство. В начале апреля 1242 года русское войско внезапным ударом отбило Псков, после чего Александр Ярославич отправился дальше на запад, «на Чюдь» (Эстонию), вторгшись в земли Дорпатского епископства. Здесь он «пусти полкъ всь в зажития», т.е. занялся грабежом и разорением земель эстов, а отряды под командованием Домаша Твердиславича и Кербета были посланы вперед в качестве дозора и охранения. Вскоре ливонцы собрали свои основные силы и перешли в контрнаступление. Передовые отряды Невского были разбиты, Домаш погиб. После этого Александр отступил к Чудскому озеру, где и встретил догонявшего его неприятеля.

Судьбу битвы решили татары

Опять же благодаря фильму Эйзенштейна складывается впечатление, что основу русского войска составлял «простой люд»: сельские чудо-богатыри и добровольцы-ополченцы с копьями. На деле же основу рати составляли профессиональные воины-наемники, а также татарские лучники и конники. Финансирование операции, скорее всего, осуществлялось отнюдь не из бюджета Новгорода и народных пожертвований, а из кассы Золотой Орды.
Именно татары и внесли решающий вклад в победу. Даже в русских летописях указывалось, что после того как «наехаша на полкъ Немци и Чюдь и прошибошася свиньею сквозе полкъ», главную роль в разгроме противника сыграли конные лучники, засыпавшие левый фланг рыцарей тучей стрел. Следует отметить, что у наших такого рода войск не существовало, и для немцев это стало полной неожиданностью.
Сражение было описано в ряде древнерусских и европейских источников, в частности в Новгородской и Псковской летописях, а также в Ливонской рифмованной хронике. При этом «величайшая битва» предстает в них вполне заурядной разборкой, а отнюдь не судьбоносным событием. Место битвы тоже является весьма спорным. Общепринято считать, что бились противники на льду, который потом раскололся под тяжестью рыцарей. Однако в немецкой хронике написано, что «с обеих сторон убитые падали на траву». Но часть бившихся в горячке сечи, видимо, все же действительно заходила на лед озера. Ведь не случайно германские историки позднее стали называть сражение не иначе как «Eisstoss» (дословно — битье льда). Советская пропаганда изображала исход битвы полным разгромом ордена, якобы потерявшего 500 человек убитыми и 50 пленными. Однако по данным той же немецкой рифмованной хроники все выглядит куда более скромно: «Те, кто был в войске братьев, оказались в окружении. У русских было такое войско, что, пожалуй, шестьдесят человек одного немца атаковало. Братья упорно сражались. Все же их одолели. Часть дорпатцев вышла из боя, чтобы спастись. Они вынуждены были отступить. Там двадцать братьев осталось убитыми и шестеро попали в плен». Таким образом, реальные потери рыцарей составили 20 человек погибшими и шесть пленными! И это наверняка близко к истине, учитывая, что общая численность ордена вряд ли превышала сотню рыцарей.

Коллаборационист и приемный сын Батыя

На Ледовом побоище «подвиги» Александра Невского, как известно, не закончились. Хан Батый высоко оценил заслуги Ярославича. Он не только вручил ему ярлык на великое княжение Киевское, но и (неслыханное дело!!!) усыновил князя! Фактически он стал коллаборационистским правителем Руси, которому была доверена важнейшая миссия – сбор дани для татар.

Остаток жизни победитель рыцарей посвятил борьбе с повстанцами, неплательщиками и попутно насаждению культа Батыя. Вместо образа завоевателя и разорителя стал насаждаться ореол великого государственника и отца народов. Слово «отец» здесь ключевое, ибо существительное «батя» в русском языке как раз и происходит от «Бату» (Батый). В 1262 году на всей северо-восточной Руси вспыхнуло восстание против татарских сборщиков дани — баскаков. Александр Невский принял самое активное участие в его подавлении. Дружинники Ярославича, беря пример с татар, отрезали у наиболее активных оппозиционеров пальцы, уши и носы, остальных нещадно секли плетьми, а в восставших городах сжигали дома. Обо всех карательных акциях князь лично докладывал своему «бате». Во время очередной такой поездки он простудился и помер в Городце. В дальнейшем потомки Невского продолжали на протяжении веков верно служить татарским партнерам.

Героизация образа князя Александра началась отнюдь не при советской власти. Основной вклад в это внесла церковь, которая в середине XVI века причислила его к лику святых. Тогда же было составлено житие Александра Ярославича, в котором впервые появились подробности, существенно «дополняющие» скромную, а порой весьма нелицеприятную картину, рисуемую древними летописями. После рассказа об «освобождении» Пскова автор сообщал, что Александр «землю их [«безбожных немець»] повоева и пожже и полона взя бес числа, а овех иссече». А потом на Чудском озере «бысть сеча зла», закончившаяся геройской победой над иноверцами.

Вторая пиар-кампания по преувеличению роли Ледового побоища началась намного позже – при Сталине. В 1937 году в журнале «Знамя» был опубликован литературный киносценарий П.А. Павленко и С.М. Эйзенштейна «Русь», который и лег в основу вскоре снятого фильма. В это время в Европе поднимал голову германский нацизм и поэтому идея «немецкой угрозы» вновь стала актуальной. Образ Александра Невского должен был показать, как нужно громить непобедимую военную машину.

Любопытно, что 70 лет назад имело место еще одно «ледовое побоище». Весной 1942 года командование люфтваффе (ВВС фашистской Германии) получило личный приказ Гитлера — до наступления ледохода на Неве внезапным ударом уничтожить корабли советского Балтийского флота, стоявшие на якорных стоянках на территории Ленинграда. Операции, назначенной на 4 – 5 апреля (в 700-летие битвы), было присвоено кодовое название «Айсштосс» как раз в память о «славной сече» рыцарей-ливонцев с русичами. Однако цель удара не была достигнута: почти все немецкие летчики промахнулись, а попадания бомб привели лишь к битью льда на Неве в самом прямом смысле этого слова!

Виктор МАЛЬЦЕВ

Александр Невский: правда истории

5 апреля исполнилось 770 лет со дня битвы на Чудском озере (1242 г.). Победа, одержанная князем Александром Ярославичем и его воинами в «Ледовом побоище», на многие годы стала темой научных исследований, публицистических статей и даже кинофильмов. Публикация в газете «Ленинская смена» статьи Виктора Мальцева, в которой князь Александр Невский назван «коллаборационистом», «скорее татарской марионеткой и наемником, нежели какой-то политической фигурой», вызвала неоднозначные отклики читателей. Прокомментировать события далекой эпохи мы попросили специалиста по политической истории Северо-Восточной Руси XII-XIII вв., доктора исторических наук Андрея Александровича Кузнецова, заведующего кафедрой историографии и источниковедения Нижегородского государственного университета им.Н.И.Лобачевского, и специалиста по древнерусским рукописям, кандидата филологических наук Бориса Моисеевича Пудалова, руководителя комитета по делам архивов Нижегородской области.

В разговоре об Александре Невском, выдающемся правителе и полководце Древней Руси, мы не стремимся подробно разбирать все газетные публикации и «сомненья в виде версий», гуляющие по просторам Интернета. На наш взгляд, полемизировать есть смысл лишь с авторами, знающими предмет, владеющими навыками анализа исторических источников и заинтересованными в поиске истины. Опровергать же все непрофессиональные и зачастую безответственные высказывания того или иного журналиста означало бы обречь себя на написание многотомного и бесполезного трактата. Поэтому наша цель – рассмотреть ключевые моменты биографии князя Александра Ярославича, сосредоточив основное внимание на событиях, связанных с «Невской битвой» и «Ледовым побоищем». А начать разговор придется, как всегда, с «предыстории».

Итак, год 6744-й от «сотворения мира», или 1236 по современному летоисчислению. Княжеские междоусобицы раздирают земли Древней Руси. Реальной силой в это время становятся князья Северо-Восточной Руси, сыновья Всеволода «Большое Гнездо» - великий князь владимирский Юрий Всеволодович и его младший брат Ярослав, державший от имени старшего брата Новгород Великий и всю Новгородскую землю. Вокняжившись в Киеве, Ярослав оставил в Новгороде в качестве своего наместника старшего сына Александра. Обстановка там в это время была тревожной. На северо-западном рубеже шведские феодалы, захватившие земли финского племени суоми («сумь» русских летописей), начали активную колонизацию земель другого финского племени «емь», платившего дань новгородцам. На землях еми, насильно обращавшейся в католичество, захватчики строили крепости, вводили свое законодательство, - словом, создавали новое шведское графство «Тавастия». На очереди были корела, водь и ижора, непосредственно входившие в состав Новгородской земли. На западе Орден меченосцев и немецкие епископства в Прибалтике, подчинив эстов («чудь») и латгаллов и создав там «вертикаль власти», также вышли к новгородским границам. Война с Новгородом 1224-1234 гг. закончилась мирным договором; но останавливаться германские крестоносцы, судя по всему, не собирались. На юго-западе над новгородскими границами нависали многочисленные и воинственные племена литовцев. При этом новгородцы не могли надеяться на помощь Ярослава Всеволодовича, с трудом удерживавшего Киев, и Юрия Всеволодовича, занятого укреплением восточных границ Владимиро-Суздальской Руси от появившихся там неведомых «мунгалов», только что сокрушивших Волжскую Булгарию. Приходилось рассчитывать лишь на свои силы.

Такова была обстановка, в которой оказался Александр Ярославич в начале своей административной, политической и военной деятельности. При этом напомним, что князю было тогда 15 лет: по уточненным данным, он родился в 1221 г. (видимо, около 13 мая), являясь, кстати, «ровесником» Нижнему Новгороду. От Александра и его бояр-советников требовалось точно определить наиболее угрожаемое направление и сосредоточить там все силы, а других опасных соседей постараться нейтрализовать хотя бы на время.

Источники свидетельствуют, что в 1236-1237 гг. емь подняла восстание против шведов, поддержанное (в той или иной форме) Новгородом. В результате шведская экспансия на восток замедлилась. Тем временем Александру удалось сохранить мир с прибалтийскими немцами путем переговоров с ливонским вице-магистром Андреасом фон Вельвен, рыцарем Ордена меченосцев (житие князя скупо сообщает: «некто силенъ от Западныя страны, иже нарицаются слугы божии, от тех прииде, хотя видети дивный възрастъ его... именемъ Андреяшь»). Орден двинулся походом на земли не Новгорода, а литовцев, потерпел от них сокрушительное поражение (так что остатки его влились в Тевтонский Орден), и на какое-то время западные и юго-западные рубежи Новгородской земли перестали испытывать постоянное давление соседей. В итоге удалось на время обезопасить границу в Прибалтике и не допустить совместных действий Швеции и Ордена против Новгорода, сохранив силы для решительной борьбы. Таким образом, по справедливой оценке историка В.А.Кучкина, политика совсем еще молодого князя Александра оказалась достаточно реалистичной и дальновидной. Впрочем, в суровые времена юноши взрослеют рано…

В начале 1238 г., когда полчища Батыя опустошили Северо-Восточную Русь, великий князь владимирский Юрий Всеволодович попытался сосредоточить все имевшиеся у него силы у речки Сить для решающего сражения. Туда же должны были подойти полки Ярослава Всеволодовича, продолжавшего княжить в Киеве, и Александра Ярославича из Новгорода. Но помощь не смогла подойти (о причинах источники не сообщают), и войско Юрия Всеволодовича было разгромлено, а сам он погиб. Нашествием Батыя, продолжавшего опустошать русские земли, воспользовались литовцы, захватившие в 1239 г. Смоленск. Понимая, что военные действия могут легко перекинуться и на новгородские земли, Александр вынужден был укреплять границу, поставив оборонительные городки по реке Шелони. Тогда же был заключен союз с Полоцким княжеством, закрепленный династическим браком Александра Ярославича с княжной Александрой Брячиславной. (Заметим в скобках: «брак по расчету» оказался «браком по любви»: летописи сообщают о четверых сыновьях и дочери у супругов). Вскоре его отец, князь Ярослав, ставший после гибели на р. Сити Юрия великим князем владимирским, выбил из Смоленска литовцев и тем самым предотвратил их возможное нападение на Новгород, а затем вернулся в разоренный монголами Владимир, который пришлось восстанавливать из руин.

В этот период положение Новгорода и княжившего в нем Александра напоминало, по меткому сравнению историков, положение бойца в одиночном окопе, занявшего круговую оборону. Летом 1240 г. в новгородские пределы вторгся шведский флот. Время для вторжения было выбрано весьма удачно: монголы зимой 1239/1240 г. вторично опустошили великое княжество Владимирское и готовились к захвату южнорусских княжеств, так что новгородцам и их князю Александру ожидать серьезной военной помощи было просто не от кого. Приходилось действовать быстро и решительно, рассчитывая только на собственные силы. Своевременно получив известие о появлении в устье Невы шведов, князь Александр спешно собрал конную дружину (своих воинов и часть новгородского войска) и выступил к Ладоге, полагая, что захват именно этого города является целью врага (как это уже бывало ранее). Однако выяснилось, что планы у шведов были другие: по косвенным упоминаниям летописи («станы и обрытья», то есть боевые рвы), они начали строительство в стратегически важном месте опорной крепости для дальнейшего захвата русских земель. Таким образом, Александру Ярославичу противостояла не жалкая кучка авантюристов, отправившихся в «дежурный» набег (как полагают некоторые публицисты, не затрудняющие себя анализом источников), а достаточно крупное войско с далеко идущими целями.

Получив уточняющие данные от союзников-ижорцев и пополнив свое войско отрядом ладожан, Александр сумел скрытно подойти к лагерю врага и нанести внезапный удар. По описанию летописца, битва началась в воскресенье 15 июля 1240 г., сравнительно рано: на не ожидавших нападения шведов обрушилось русское войско, так что его внезапное появление вызвало среди незадачливых «созидателей» панику. Часть их бросилась на корабли, стоявшие у левого берега Невы, другая старалась переправиться на левый берег р. Ижоры. Предводитель шведского войска (о нем сведения источников противоречивы) пытался оказать сопротивление, построив оставшихся в боевые порядки, но все было тщетно. Непрерывно атакуя, русские заставили бежать и их. Летопись сохранила живые рассказы об участниках сражения и отдельных боевых эпизодах, в которых Александр проявил личное мужество. Неся большие потери, шведы с трудом добрались до своих кораблей, погрузили на них тела павших наиболее знатных воинов и спешно отплыли в море. При таких результатах неудивительно, что шведские хроники упорно молчат о событиях 1240 г. в устье Невы. Но достоверно известно: следующую попытку поставить крепость («Ландскрона») в этом стратегически важном месте Швеция рискнула только спустя шестьдесят лет. И с тем же результатом.

Таким образом, первое крупное военное столкновение 19-летнего новгородского князя закончилось его полным триумфом, так что Александр Ярославич в древнерусских летописях именовался с прозвищем «Невский». Для XIII столетия это было, конечно, не самое крупное сражение: количество участников с обеих сторон определить трудно, возможно, две-три тысячи человек (включая работавших на укреплениях?). Но победа 15 июля 1240 г. не позволила шведским феодалам закрепиться в этом регионе и закрыть Новгороду и другим русским землям выход к морю. Для Руси этот успех был особенно значителен на фоне трагедии нашествия Батыя. Отчетливо проявился и полководческий «почерк» князя: глубокая разведка, умение быстро ориентироваться в меняющейся обстановке, создание перевеса сил на направлении главного удара, готовность личным примером увлечь воинов в атаку.

Но уже через полтора месяца началось вторжение немцев из Прибалтики на русские земли. Соединенные силы Тевтонского ордена и дерптского епископа (а также, возможно, отряды на службе датского короля) неожиданным ударом захватили пограничную псковскую крепость Изборск. Выступившее на защиту Изборска псковское войско было разгромлено, его воевода Гаврила Гориславич пал в бою. Крестоносцы осадили Псков, который, не получая ниоткуда помощи, вынужден был 16 сентября 1240 г. капитулировать и перешел под прямое немецкое управление (об этом откровенно сообщает основной западный источник – «Старшая Ливонская рифмованная хроника»). Многие псковичи вместе с семьями бежали в Новгород, в котором назревало недовольство князем Александром. Располагая лишь своей дружиной, наверняка ослабленной после Невской битвы, и не получая помощи от других русских княжеств, князь был просто не в состоянии обеспечить защиту Новгородской республики. К концу 1240 г. конфликт Александра с новгородцами стал настолько острым, что князь покинул город и уехал в Переславль.

Этим сразу же воспользовались немцы: зимой 1240/1241 г. они захватили чудские и водские владения Новгорода, построили в Копорье крепость и, воюя собственно новгородскую территорию, подходили на расстояние в 30 верст от самого Новгорода. Возникла непосредственная угроза городу. При этом выяснилось, что своими силами новгородцы не в состоянии справиться со все возраставшей немецкой агрессией. Они вынуждены были просить о помощи великого князя владимирского Ярослава Всеволодовича. После долгих переговоров, на фоне ухудшающейся военной обстановки (к агрессии крестоносцев прибавились нападения эстов и ливов) в Новгород на княжение в марте 1241 г. вернулся Александр Ярославич.

20-летний князь действовал осмотрительно и четко. Собрав все имевшиеся у него военные силы – свою дружину, новгородские полки, отряды ладожан и союзных карел и ижорцев, Александр взял штурмом и разрушил немецкую крепость Копорье. В начале 1242 г. подошли полки, присланные на помощь великим князем владимирским Ярославом, и это позволило перенести боевые действия на территорию врага. Александр Ярославич и его брат Андрей с объединенным войском вторглись в Чудскую землю, перерезали все пути, которые связывали Орден и немецкие епископства в Прибалтике со Псковом, а затем Александр неожиданным ударом с запада (откуда его не ждали) захватил Псков, выбив оттуда немцев. Завершив освобождение своих земель и обеспечив тыл, русские полки вернулись в землю эстов.

Решающая битва произошла 5 апреля 1242 г. у Чудского озера («на Узмени у Воронтея камени»). Сообщения русских летописей и «Ливонской хроники» позволяют в общих чертах реконструировать ход сражения. Немцы построили свои боевые порядки «свиньею», во главе которой двигалась тяжеловооруженная рыцарская конница, и ринулись на русские полки. Князь Александр укрепил фланги полков, а впереди войска поставил лучников, которые на расстоянии расстреливали крестоносную конницу. Особо отметим, что это были русские лучники: об этом однозначно свидетельствует «Ливонская хроника» (кстати, не называющая их «конными»), а уж русских с монголами немцы не путали. О русских луках полутораметровой длины (следовательно, для пеших воинов) и особенностях русских «бронебойных» наконечников есть интересные исследования, основанные на археологических находках и хорошо известные историкам. Так что рассуждения журналиста В.Мальцева об участии в битве лучников непременно «конных» (откуда это следует?), а значит татар (ибо «такого рода войск у наших не было») откровенно фантазийны и подчинены авторскому замыслу: доказать татарскую «подоплеку» побед Александра Невского (как пишет сам журналист, «Кто кому платит?»). Между тем, ни о каких татарских отрядах в составе войска Александра Невского не сообщает ни один источник, и о беспочвенности подобных домыслов не раз и не два писали специалисты, занимавшиеся этим вопросом (из недавних работ см., например, статью Ю.В.Квитковского «Была же тогда суббота…» в альманахе «Армии и битвы», 2003, № 2, и 2006, № 6, с хорошей библиографией). Но уж тут, как говорится, «чукча не читатель, чукча писатель»…

Поначалу немцам удалось прорвать строй русских ратников, и битва приняла крайне упорный характер, но Александру удалось переломить ход сражения, и в итоге на льду Чудского озера князь одержал полную победу. Отдельные детали боя и его «топография» из-за скудости источников требуют дальнейших исследований. Например, есть весьма обоснованное предположение, что русские встретили врагов не на восточном берегу озера, как принято считать, а на западном, так что именно после прорыва немецкая «свинья» вырвалась на апрельский рыхлый лед, а затем, будучи стеснена окружавшими ее русскими отрядами, стала проваливаться в озеро. Нет точных сведений и о потерях сторон: сообщение «Ливонской хроники» о 20 погибших и 6 пленных касается только орденских рыцарей (командиров отрядов?) и не отражает всех потерь противника (на это тоже не раз и не два указывали специалисты). Учитывая заметный численный перевес русских, можно с уверенностью предполагать, что мало кто из объединенного войска тевтонов и эстов сумел спастись. Об этом свидетельствуют и политические результаты победы: в том же году немцы прислали в Новгород посольство, заключив мир с князем Александром, отказавшись от всех своих завоеваний 1240-1241 гг. в Новгородской земле и освободив пленных. Примечательно, что условия этого договора были действенны даже в XV в.: победу Александра Невского в «Ледовом побоище» прибалтийские немцы запомнили надолго.

Военные успехи Александра Ярославича способствовали укреплению его авторитета в русских землях. Так, в Новгороде, где он продолжал княжить, в течение долгих лет не подымали вопроса о замене его иным князем (случай беспрецедентный). Сам Александр точно выполнял свои функции военного защитника Новгородской республики. Когда в 1245 г. литовцы неожиданно напали на принадлежавшие Новгороду земли Торжка и Бежецкого Верха, то Александр во главе своей дружины и новгородцев успешно отразил этот набег, а затем только со своей дружиной разбил литовцев под Жижичем и Усвятом, надолго обезопасив юго-западный рубеж. Как писал древнерусский книжник, при Александре «литва из своих болот не выникиваху».

Но в эти годы со всей остротой встал вопрос об отношениях с монголами, установившими свою власть над большинством русских княжеств. Этот вопрос очень любят муссировать современные «критики» Александра Невского. «Восточная политика» князя заслуживает самостоятельного рассмотрения, и здесь ее приходится освещать поневоле конспективно. В 1245 г. отец Александра, владимирский великий князь Ярослав Всеволодович отправился с дарами в столицу Монгольской империи город Каракорум на р. Орхон, где был отравлен и скончался (30 сентября 1246 г.). Необходимость распределения княжеских владений в «Русском улусе» после смерти Ярослава привела к длительной поездке Александра и Андрея Ярославичей в Орду к Батыю и затем в Каракорум (1247-1249 гг.). Перед этой поездкой Александр Ярославич провел тонкую дипломатическую игру: он вступил в переписку с римским папой и, не давая никаких конкретных обещаний, сумел на время своего отсутствия обезопасить западные рубежи русских земель от новых крестовых походов.

Длительное пребывание во владениях монголов позволило князю Александру оценить их реальную силу в тот период и в дальнейшем удерживало от каких-либо непродуманных действий на востоке. (Утверждения, что Александр Невский устанавливал на русских землях «культ Батыя» - в каких формах?, и что якобы отсюда произошло русское слово «батя», мы не считаем нужным комментировать. Если следовать журналистской логике В.Мальцева, придется допустить, что детский лепет младенца «мама» - следствие культа Мамая, установленного князем Дмитрием Донским…). До конца XV в. русские князья получали ярлыки на свои владения от татар в Орде. Однако благодаря усилиям Александра Ярославича была обеспечена некоторая автономия русских земель: вопросы распределения уделов решались на княжеских съездах, Русь не проводила мобилизацию своего населения в монгольское войско, ограничиваясь выплатой дани, а сами ордынцы не пытались основывать поселения на русских землях (в отличие от западных соседей Руси). Поездки Александра в Орду с изъявлением покорности (1252, 1257, 1263 гг.) имели целью недопущение новых нашествий и мирное урегулирование конфликтов с татарскими ханами. Поэтому Александр Невский, ставший великим князем владимирским и, следовательно, главным среди князей Северо-Восточной Руси, не поддержал восстание своих братьев Андрея и Ярослава Ярославичей против ордынского владычества как заведомо обреченное на провал (как известно, оно лишь спровоцировало карательный поход татар на Русь в 1252 г. – так называемую «Неврюеву рать»; об этом есть основательная работа современного историка А.А.Горского). Но при этом Александр сумел не превратить братьев в своих заклятых врагов, а путем некоторых уступок сохранить с ними союзнические отношения. В 1257/1258 г. Александр вынужден был, действуя жестко и решительно (в том числе против собственного сына Василия и его ближайших советников, а отнюдь не против «русских городов» и их жителей), помогать монголам провести перепись («число») населения Новгорода с целью взимания дани. А когда зимой 1259/1260 г. в Новгород вторично приехали монгольские «численники», только вмешательство Александра Невского смогло удержать новгородцев от вооруженного выступления, последствия которого трудно предугадать. Видимо, авторитетному князю удалось найти какой-то компромисс, который удовлетворил новгородцев.

Но в эти же годы Александр Невский решительно и быстро пресекал любые попытки западных соседей Руси нарушить ее границы и не останавливался перед применением вооруженной силы. Так, в 1255 г. шведы и их датские союзники, владевшие в тот период Северной Эстонией, попытались построить опорную крепость на восточном, принадлежавшем Новгороду берегу реки Наровы. Базируясь здесь, захватчики рассчитывали начать наступление на земли водских и ижорских племен, входившие в состав Новгородской республики. Узнав об этом, новгородцы направили послов с просьбой о военной помощи во Владимир к Александру Невскому и стали собирать собственное ополчение. Любопытно, что уже известие о посольстве (то есть фактически только имя князя Александра!) навело такой страх на шведов и их союзников, что они поспешно погрузились на корабли и бежали за море. Александр привел свои полки в Новгород, но противников уже не было. Тогда князь в 1256 г. предпринял поход на ранее завоеванную шведами землю еми. Этот последний военный поход полководца проходил в суровых зимних условиях, но закончился успешно, так что внимание шведских феодалов надолго переключилось с Новгорода на Финляндию.

Исключительно трудной оказалась поездка Александра Ярославича в Орду в 1262/1263 г.: великий князь владимирский вынужден был отправиться туда, чтобы попытаться как-то смягчить требования хана Берке о принудительной мобилизации жителей Руси в монгольское войско. По сообщениям летописи, хан задержал князя в Орде на несколько месяцев, Александр заболел и, уже будучи больным, выехал на Русь (возможно, обострилась тяжелая болезнь, о которой летописи сообщали ранее; версию отравления источники не упоминают, а утверждения В.Мальцева о «простуде» князя остаются на совести журналиста). С трудом добравшись по Волге через Нижний Новгород до Городца, князь понял, что до Владимира ему не доехать. Днем 14 ноября 1263 г. Александр Ярославич постригся в монахи (под именем «Алексий»), а к вечеру того же дня скончался на 43-м году жизни. Через девять дней тело князя было доставлено в стольный Владимир и при большом стечении народа захоронено в основанном дедом Александра Всеволодом Большое Гнездо Владимирском Рождественском монастыре.

Оценивая значение личности Александра Невского, историки справедливо указывают на то, что его жизнь с подросткового возраста была наполнена крупными событиями, сложными дипломатическими переговорами, смелыми походами, решительными битвами. Личность такого масштаба нельзя изучать по идеологизированной публицистике (апологетичной или, наоборот, ниспровергательной) и уж тем более по киносценариям конца 1930-х годов (кстати, С.Эйзенштейн, к его чести, принял критику историка М.Н.Тихомирова и в своем кинофильме постарался избежать благоглупостей сценариста П.А.Павленко). Необходим вдумчивый анализ всего комплекса сохранившихся свидетельств для понимания мотивов и поступков правителя государства.

Будучи человеком своей эпохи, Александр Невский сочетал в своем характере жестокость к изменникам и ослушникам с отрицанием усобной княжеской борьбы и стремлением облегчить положение покоренного чужеземными завоевателями народа. Авторитетный современный биограф князя историк В.А.Кучкин особенно подчеркивает то обстоятельство, что Александр, в отличие от деда, отца, родных братьев и даже собственных детей, ни разу не участвовал в кровавых междоусобных схватках. При возникновении внутренних конфликтов бывало, что Александр собирал войска, однако до открытых военных действий дело не доводил, ограничиваясь угрозой применения силы и добиваясь своих целей путем переговоров. Вполне очевидно, что это была сознательная политика Александра Невского, прекрасно понимавшего, что в условиях установления на русских землях ордынского ига княжеские усобицы, даже в случае полной победы одной из сторон, могут привести только к общему ослаблению Руси и уничтожению ее трудового и военноспособного населения. В своих внешнеполитических контактах князь вел себя как острожный и расчетливый, но не беспринципный политик, и всегда отстаивал интересы родной страны. «Война на западе и мир на востоке» - прагматичная политика, продиктованная конкретными обстоятельствами второй трети XIII в., а не какими-то абстрактными идеологическими установками. Правитель отчетливо понимал разницу между западными феодалами, колонизовавшими земли соседей, и степными кочевниками, которых интересовала не земля, а добыча, а позднее бесперебойное поступление дани. Таким образом, главными чертами деятельности князя в критический момент русской истории стали обеспечение границ, сохранение целостности государственной территории, заботы о населении родной земли. Все это и определяет выдающееся значение Александра Невского в истории России.

И последнее замечание. История – наука точная, требующая не только таланта с «полетом фантазии», но, прежде всего, профессионального мастерства в работе с источниками и фундаментальных знаний в специальных дисциплинах. Журналистам, берущимся писать на исторические темы (и готовым кричать «судью – на мыло!»), следует осознавать свою ответственность перед читателями и помнить, что наука - это не футбол, в котором каждый волен мнить себя великим знатоком.

Кузнецов Андрей Александрович, доктор исторических наук, заведующий кафедрой историографии и источниковедения Нижегородского государственного университета им.Н.И.Лобачевского

Пудалов Борис Моисеевич, кандидат филологических наук, руководитель Комитета по делам архивов Нижегородской области