Демография Победы. Часть первая.

Накануне Дня Победы публикации на данную тему сделаны Владимиром Тимаковым в газетах: «Завтра», «Советская Россия», в журнале «Свой» и на сайте «Российской газеты». Здесь приводится вариант, опубликованный в газете «Завтра» (№ 19, май 2012 г.), с авторскими дополнениями, предоставленный автором для публикации на РНЛ.

Спор о масштабах потерь в Великой Отечественной войне, и особенно – об относительной боевой эффективности Красной армии и Вермахта, приобрёл острый мировоззренческий характер. Утверждения группы историков и публицистов (Б. и Н. Соколовы, И. Бестужев-Лада, М. Солонин) о том, что за одного убитого немецкого солдата мы платили кровью десяти советских, позволяют признать Победу 1945 года пирровой победой, а значит – приравнять к поражению. Этот тезис охотно подхватывают немецкие «правые», цитирующие российских новаторов на своих интернет-ресурсах: вот оно, доказательство расовой теории Гитлера! Даже сражаясь в меньшинстве, истинный ариец убивал по десятку «недочеловеков»!

Как бы ни было обидно для отечественного читателя, «новая историческая статистика», согласно которой на фронте погибло 26-29 миллионов наших воинов (именно воинов, без учёта мирных граждан), широко представлена в средствах массовой информации и имеет богатую доказательную базу (например, 1). Правда, аргументы её поборников выглядят крайне сомнительно, но, с другой стороны, официальная статистика (цифра в 8 миллионов 668 тысяч павших, названная исследовательской группой Генштаба во главе с генерал-полковником Г.Ф. Кривошеевым, 2) тоже не безгрешна.

Как же разобраться неискушённому читателю в этой кровоточащей проблеме, важной не только для русского прошлого, но и для русского будущего?

Прежде чем перейти к сравнению армейских потерь (где историки с лёгкостью запутывают и профанов, и самих себя – то приписками, то недоучётом), сравним наличные людские ресурсы противоборствующих стран. Будем опираться на собранные в мирной обстановке данные гражданской статистики, которые не являлись оружием пропагандистской войны и никем никогда не оспаривались.

Наличные людские ресурсы

Чаще всего публицисты сопоставляют население Германии в границах 1937 года (69,8 млн. чел., 3) с населением СССР в границах 1941 года (символическое число в двести миллионов), что позволяет говорить о троекратном превосходстве наших людских ресурсов. Это в корне неверно. Ведь не только СССР, но и Третий рейх в период 1937-41 годов приобрёл крупные территории, а сравнивать двух противников надо по единому принципу.

Более осведомлённая публика добавляет к населению Рейха жителей Австрии (6,7 млн. чел.) и Судет (3,8 млн. чел.), что увеличивает население Германской империи до 80,3 млн. человек. Но и это ещё далеко не весь Рейх.

Официально с марта 1939-го до конца 1941-го года в состав Великогерманской империи вошли значительная часть Польши (т.н. гау Позен, западная Пруссия и восточная Силезия – с населением не менее 10 млн. чел.), протекторат Богемия и Моравия (более 6 млн. чел.), Эльзас и Лотарингия (2 млн. чел.), словенская часть Югославии (Нижняя Штирия и Нижняя Каринтия – 1,5 млн. чел.), Люксембург, Данциг, бельгийские округа Эйпен и Мальмеди, литовский Мемель (расчёты сделаны по 3, 4).

Правда, доля собственно немцев в общем населении позднеприсоединённых территорий была едва ли выше 10 процентов, но подданные остальных национальностей тоже подлежали призыву (см., например 5, 6). Обратим внимание на то, что среди военнослужащих Вермахта, взятых в плен нашей армией, крупнейшими по численности этническими группами, после немцев и австрийцев, являются чехи - 69 977 чел., затем поляки - 60 277 чел., французы - 23 136 чел. и югославы - 21 830 чел. (2). Поскольку доли пленных этих национальностей примерно пропорциональны населению Богемии, польских гау, Лотарингии и Словении, не вызывает сомнения, что львиная доля чехов, поляков, французов и югославов была мобилизована на территории Рейха, а не явилась «воевать с большевизмом» в числе разнообразных европейских добровольцев. Отметим, что общая доля упомянутых народов Рейха среди пленных солдат Вермахта (6,56 %) существенно превышает долю народов Казахстана, Средней Азии, Молдавии и Прибалтики среди пленных солдат Советской Армии (5,46 %, 2). То есть, новые части Великогерманской империи были не менее органичными частями Рейха, чем возникшие после 1922 года девять республик - частями СССР.

Итак, с учётом приобретений 1939-41 годов и естественного прироста (0,8-1 ‰ в год) население собственно Рейха следует оценить минимум в 102 миллиона человек. В Советском же Союзе, по расчётам наиболее авторитетных демографов (7, стр. 20), на начало 1941 года проживало 195,4 миллионов людей. К роковому дню 22 июня эта цифра должна была достичь 196,7 миллионов. Как видим, разница в людских ресурсах менее чем двойная.

Ещё меньше была разница в призывных контингентах. Население Великогерманской империи к середине ХХ века уже приблизилось к половозрастной структуре современной Европы, еле-еле обеспечивающей простое воспроизводство. Доля несовершеннолетних немцев едва превышала четверть общей численности подданных Рейха. Половозрастная пирамида Советского Союза, напротив, напоминала современную пирамиду мусульманских народов: по переписи 1939 года несовершеннолетние составляли 43,7 % (8). Высокая рождаемость в нашей стране пугала Гитлера: «Славяне размножаются, как черви». При этом доля мужчин в возрасте от 18 до 50 лет в Рейхе достигала 23, 4 % от всего населения (9), в СССР – 21, 7 % (8). Путём несложных подсчётов получаем следующий размер призывных контингентов:

Как видим, преимущество к началу войны отнюдь не троекратное. И этот результат получен без учёта людских резервов сателлитов гитлеровской Германии и оккупированных ею территорий.

Масштабы призыва

Вплоть до осени 1944 года гитлеровское правительство полностью контролировало территорию Третьего рейха и могло беспрепятственно использовать свои людские контингенты.

Советский Союз был лишён такой привилегии из-за катастрофических утрат первого периода войны. В Белоруссии и на правобережной Украине большую часть призывников 1923 и 1904-18 годов рождения мобилизовать попросту не успели, а ещё часть мобилизованных прямо со сборных пунктов угодила в плен. Когда Советская армия вернулась, значительная часть учтённых до войны украинских и белорусских мужчин оказалась среди жертв фашистской оккупации или была вывезена в Германию в качестве остарбайтеров. Только из этих двух республик угнано в рабство 2,8 миллиона человек (10, 11), из коих минимум две трети – юноши. В результате в Советскую армию оказалось призвано лишь 11,7 % населения Белоруссии и 12,2 % населения Украины (чуть более половины взрослых мужчин), тогда как в Российской Федерации масштабы призыва были сопоставимы с немецкими и достигли 22,2 % довоенного населения (2). (Здесь необходимо уточнить, что часть мужчин левобережной Украины успела эвакуироваться и при мобилизации учтена в военкоматах РСФСР, Казахстана и других республик).

Ещё меньше призывников попало в Советскую армию из Прибалтики. Здесь необходимо огласить факты, о которых до последнего времени говорили не очень охотно: значительная часть граждан на территориях, присоединённых к СССР в 1939-40 годах (за исключением белорусов и евреев), была лояльна скорее гитлеровской коалиции, нежели нашей стране, и без видимого протеста шла служить в армии противника.

Так, среди эстонских мужчин только 30 тысяч воевало в Советской Армии, зато 88 тысяч – в Вермахте (среднерасчётное по 12, 13). Очень похоже обстояли дела в Латвии и Литве. Немало бойцов навербовали гитлеровцы на западной Украине (в частности, в знаменитую дивизию СС «Галичина»). Советских граждан из Черновицкой, Измаильской областей и Молдавии, как вчерашних (с 1918 по 1940 гг.) соотечественников, призвала в свою армию Румыния. Жителей Закарпатья – Венгрия. Карелов в оккупированных районах Карело-Финской ССР – Финляндия.

Кроме того, в годы войны на территорию фатерлянда добровольно репатриировалось более 600 тысяч советских немцев (7, стр. 61), которые, став подданными Рейха, также призывались в Вермахт. (В этом свете сталинские меры по локализации немцев Поволжья выглядят жестокими, но, по меньшей мере, логичными.)

С учётом коллаборационистов из числа других народов СССР, только в Вермахт попало 1,17-1,18 млн. советских граждан (14), а вместе с армиями сателлитов – до полутора миллионов. Эту цифру надо вычесть из призывного контингента СССР и добавить к призывным контингентам гитлеровского блока.

Ещё одним преимуществом противника было широкое использование квалифицированной рабочей силы из оккупированных стран Европы, а также упомянутых выше остарбайтеров. Так, по немецким данным на 15 августа 1944 года, численность «Ausländer wie Zivile Arbeitskräfte» (т.е. иностранной рабсилы) на территории Германии составляла 7,5 миллионов человек (15). Это позволило Рейху призвать в армию гораздо большую долю боеспособных мужчин, чем в СССР.

Гитлеровцы достигли максимальной мобилизации своего контингента, раздвинув к концу войны диапазон призывных возрастов от 16 до 60 лет. Для сравнения: у нас в конце войны призывали в армию 17-летних, а старшая призывная планка не поднималась выше 50 лет. Мужчины в возрасте до 55 лет участвовали в боевых действиях только как ополченцы в критические месяцы 1941-го. Конечно, такие «послабления» в отношении пожилых советских граждан по сравнению с их немецкими ровесниками диктовались не гуманизмом, а критической нехваткой опытной рабочей силы в тылу.

Наконец, немцы меньше церемонились с призывом болезненных новобранцев, посылая в ряды Вермахта граждан с сильной близорукостью и даже формируя специальные «диетические роты» из отправленных на фронт язвенников и почечников (5).

С учётом вышеперечисленных факторов, трудно ожидать, чтобы численность бойцов, призванных в Советскую Армию, могла более чем в полтора раза превысить численность призывников Вермахта.

Единственным преимуществом Советского Союза была высокая доля подростков (1924-27 гг. рождения), достигших призывного возраста уже во время войны. И хотя молодёжь из западных районов страны угнали в Германию, безусая русская и кавказская пехота (именно на РСФСР и республики Закавказья легла основная тяжесть юношеского призыва) стала главным демографическим козырем Сталина.

В целом, если сопоставить немецкие плюсы (призыв коллаборационистов и использование иностранной рабсилы) с нашими плюсами (высокая доля повзрослевших за войну подростков) и минусами (отток коллаборационистов и большие гражданские потери призывников в западных регионах), то официальные цифры призыва, опубликованные Г.Ф. Кривошеевым (2), выглядят весьма достоверно:

Повторим, что здесь сравниваются только СССР и Германия, без сателлитов противника. Весьма сложно представить, чтобы при таком соотношении сил гитлеровцы, укладывая (как утверждают носители «новой истины») «десять наших солдат за одного немецкого», ухитрились проиграть войну. Даже укладывая двух за одного, проиграть при таком раскладе мудрено.

Кульминация схватки или загадка Сталинграда

О неудачах 1941 года написано немало горьких строк – мы действительно несли катастрофические потери. Что сказать?! Поначалу так же трагично развивались события и в других масштабных войнах, которые вела Россия: русские медленно запрягают. Гораздо более загадочно, с точки зрения демографического анализа, выглядит переломный момент войны, когда переполненный кровью маятник истории качнулся в нашу сторону.

Уже к ноябрю 1941 года мы потеряли территории, где до войны проживало около 77 миллионов человек (расчёт по 3, 8). Наши призывные контингенты просто-напросто сравнялись с воинскими ресурсами гитлеровского Рейха. К осени 1942 года наступление противника на Дону и Северном Кавказе отняло у нас новые территории.

В драматические дни Сталинградской битвы, даже с учётом эвакуированных семей и отступивших солдат, у нас оставалось меньше людей, чем у Великой Германии и её самых активных сателлитов: Румынии, Венгрии, Финляндии. Всё население непокорённой советской земли, воюющее и гражданское, составляло примерно 129 миллионов человек минус значительные потери 1941-42 гг.; население ведущей четвёрки гитлеровского блока – 135 миллионов минус потери того же периода (которых, если верить официальной статистике вермахта, до той поры почти и не было – так, менее 400 тысяч убитыми; 8, 16).

Враг имел демографический перевес, даже без учёта такого горе-союзника Гитлера, как Италия, пославшего на восточный фронт 13 дивизий и 3 бригады. (Будем считать, что военные усилия Италии в то время были равноценны вкладу Англии и США.) А ведь ещё в состоянии войны с СССР находились Дания, Словакия, Хорватия и Болгария. А ещё к услугам нацистов были обширные оккупированные страны, десятки тысяч добровольцев «Новой Европы», «голубая дивизия» испанских франкистов, миллионы славянских остарбайтеров.

Вот у кого имелась реальная возможность «завалить» нас «трупами» под Сталинградом! А если бы десятикратный убойный КПД Вермахта был не мифическим, а реальным, так бы и катились немцы неукротимым железным катком до самого Байкала, навстречу желтолицым союзникам. И до высадки «спасителя человечества», рядового Райана, оставалось ещё полтора года… Почему же гитлеровцам не удалось победить в кульминационный момент войны? Неужели всему виной гуманизм фюрера, пожалевшего губить своих «арийских рыцарей» - даже в обмен на десяток «недочеловеков»? Свежо предание, да верится с трудом.

Мы смогли восстановить паритет по людским ресурсам только осенью 1943 года, добравшись до Днепра. А на протяжении двух решающих переломных лет бились с численно превосходящим блоком противника. И, несмотря на количественный перевес их людских ресурсов, – победили. Вот о чём неоспоримо свидетельствует гражданская демография.

Владимир Тимаков

(Продолжение следует. В следующей публикации будет показана абсолютная научная несостоятельность «альтернативной версии войны» и дана демографическая оценка реальных потерь Советской армии в 1941-45 годах).

1. «Как подсчитать потери во Второй Мировой войне», Б. Соколов, «Континент», № 128, 2006 г.

2. «Великая Отечественная без грифа секретности. Книга потерь», Г.Ф. Кривошеев и др., М., 2009 г.

3. «Народонаселение стран мира» под ред. Б.Ц. Урланиса, М., 1983 г.

4. «Население мира. Этнодемографический справочник» С.И. Брук, М., 1986 г.

5. «Молот войны», Тарас Д. А., Издательство «Харвест», 2010

6. «Молот войны. Полная энциклопедия немецкой армии. 1933-1945», изд-во «Харвест», 2012 г.

7. «Народы России. Энциклопедия», М., 1991 г.

8. «Всесоюзная перепись населения 1939 года». Таблица ф. 11. Возрастной состав населения. РГАЭ. Ф.1562 Оп. 336 Д.604.

9. Расчёты Б.Ц. Урланиса, цит. по А. Козинский «История военных потерь во ВМВ: сколько же потеряли убитыми гитлеровские вооруженные силы?»

10. «Великая Отечественная война 1941-45. Энциклопедия», М., 1985 г.

11. «Военно-исторический журнал», 1991 г., № 8, стр. 28

12. В. Баранец, «За кого воевали эстонцы во Второй мировой», «Комсомольская правда», 05.05.2007 г.

13. Hannes Walter; ww2history.ru

14. «Советский легион Гитлера. Граждане СССР в рядах вермахта и СС». О. Романько, М., 2006.

15. Wehrmacht Deutsche Streitkräfte im Dritten Reich

16. «Сухопутная армия Германии 1933-1945», Б.Мюллер-Гиллебранд, т. 3, М., 1976 г.