itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

«Советский проект» в историческом самосознании современной России

Материал из сборника «1150-летие России: от истоков до современности (862-2012 гг.)»

1150-летие Российской государственности 
0
1160
Время на чтение 14 минут

Стал достоянием истории, по выражению известного исследователя Э. Хобсбаума[1], «короткий» ХХ век. Роль и место нашей страны в этом столетии еще долго будет привлекать внимание исследователей, неизвлеченные и невыученные уроки будут еще не раз служить «горючим» материалом для общественно-политических дискуссий. На первый взгляд, сегодня события мировой и отечественной истории прошедшего, так же как и XIX, XVIII, XVII веков, могут в равной мере рассматриваться специалистами в области гуманитарного знания как историческое прошлое, подлежащее изучению и осмыслению. Однако, существует ряд отличий ХХ столетия от других веков человеческой истории с точки зрения возможностей и наличия лимитирующих факторов для научного исследования. Во-первых, живы несколько поколений носителей исторической памяти о нем. Во-вторых, многие сегодняшние проблемы и явления своими «корнями», по-прежнему, связаны с ХХ веком. В-третьих, пелена секретности скрывает многие важнейшие документы и свидетельства недавней эпохи.

В существующей ситуации методологического плюрализма и концептуального многоголосия, одна часть историков, занимающаяся проблематикой ХХ века, стремится найти консенсусные подходы к оценке его опыта и уроков, полагая, что для современного российского общества необходимо иметь одну общую версию исторического пути, пройденного нашей страной, общие ценностные ориентиры, обусловленные пониманием и согласием по отношению к узловым, системным константам, доминантам, инвариантам, присущим российскому социуму (цивилизации) в исторической ретроспективе, без разделения на «хорошие» и «плохие» периоды истории, что, в свою очередь, является залогом успешного, созидательного движения в будущее.

Для другой части историков важнее - поиск исторической истины, какой бы неудобной или неактуальной она ни казалась, главное - опора на факты при полной свободе их интерпретаций, тем самым внутрицеховые дискуссии историков, по их мнению, должны находить отражение не только в специальной, но и в учебной литературе.

Очевидно, что определенные резоны есть в позициях обеих сторон. Различные мировоззренческие подходы едва ли могут быть сведены к одному знаменателю, так, например, в книге В. Шляпентоха «Современная Россия как феодальное общество» (М, 2008) предлагается три модели рассмотрения России, как сегментированного общества: либеральная, авторитарная, феодальная. В тоже время для современного российского общества, расколотого, на «атомизированные» частные экзистенции и «молекулярные» групповые, клановые смыслы, крайне необходимо помимо экономических проектов (нередко виртуальных) опираться и на духовные ценности, позволяющие говорить о сохранении национальной, социокультурной, цивилизационной идентичности.

В ряду множества исследовательских проблем важное место занимает период в истории после окончания Второй мировой войны до распада СССР в 1991 г. За два десятилетия после прекращения существования Советского Союза сложилось нескольких историографических направлений, в русле которых происходит осмысление его исторического опыта.

Советская историография послевоенной истории СССР складывалась непосредственно в ходе описания «по горячим следам» и первичной рефлексии на происходившие события и, одновременно, как проекция существовавших официальных теоретических (в основе марксистских) представлений на практику социального строительства нового мира. Реперными точками для исторического анализа служили решения съездов коммунистической партии, высшего партийно-государственного руководства. В такой ситуации сложилась периодизация на основе политико-идеологических конструкций: «завершение строительства социализма», «полная и окончательная победа социализма», «переход к коммунизму», «развитой социализм». Эти теоретические концепты, имели для времени их создания вполне ясный смысл и значение - они свидетельствовали, подтверждали, легитимизировали советский исторический опыт и фиксировали успешность его распространения в рамках мировой системы социализма.

Во второй половине 1980-х гг. началась ревизия традиционной периодизации послевоенной советской истории, в научный оборот входит понятие «административно-командная система управления». В историческом дискурсе появляются понятия «механизм торможения», «застой», с помощью которых объясняются причины снижения динамизма развития советского общества в 1970-е-1980-е гг., разворачивается критика, созданного в Советском Союзе «деформированного», «казарменного», «государственного» (и т.п.) социализма[2].

С распадом СССР активизируются поиски концептуальной модели, объясняющей завершение советского периода истории. Предпочтение значительной части исследователей отдается либеральному вектору историографии с опорой на тоталитарные концепции. Создается массив литературы, посвященный вычленению характерных черт советского варианта тоталитаризма. В «первой волне» публикаций (1990-е годы) преобладали крайне жесткие оценки, однозначно отрицающие положительный опыт советской истории, подчеркивающие бесчеловечную сущность и историческую бесперспективность советского политического режима (сталинизма)[3]. Для «второй волны» (2000-е гг.) характерно некоторое смягчение оценок, связанное как с введением в научный оборот новых массивов документов, извлеченных из архивов, так и с изменением политической конъюнктуры, потребовавшей уйти от однозначного отрицания всего советского периода истории[4]. Вместе с тем очевидна, так и не преодоленная адептами этих концепций, идеологическая и политическая ангажированность, с противоположными знаками, имманентно заложенная в советской (марксистской, формационной) и тоталитарной (либеральной) историографической традициях.

Появление еще одного историографического направления, по сути, являлось ответом на запрос о необходимости вписать историю СССР в контекст мировых процессов, происходивших в ХХ веке. Это удалось сделать в русле модернизационных теорий и концепций. В поле их интеллектуального притяжения выстраиваются объяснения сущности советского исторического опыта как одной из субцивилизаций в истории России, одного из возможных незападных вариантов перехода от традиционного к современному обществу. Большой вклад в становление и развитие данной историографической традиции принадлежит уральской исторической школе, с центром в ИИ УрО РАН под руководством академика РАН В.В. Алексеева.

Разнообразие суждений, трактовок, интерпретаций, исследовательских подходов к цивилизационному, социокультурному феномену СССР и его «следам» («пережиткам социализма») в политике, экономике, сознании ныне живущих поколений затрудняет, и в то же время создает условия для поиска и формулирования неких оснований для историографического синтеза. Ситуация научного плюрализма может рассматриваться одновременно с позиции слабости гуманитарного знания при объяснении столь масштабных и противоречивых феноменов как СССР, и как вполне естественная для ситуации общей неопределенности, в которую вступило человечество в последние десятилетия ХХ - начале XXI веков своей истории.

Отметим, что в современной историографии дискуссионный потенциал противопоставления концептуальных позиций (наиболее яркий пример отношение к сталинскому периоду и к роли самого И.В.Сталина) реализован достаточно эффективно. Тогда как возможности интеграции научного знания, отход от абсолютизации и победы одной концепции в пользу снятия «сливок» от каждой историографической традиции для достижения консенсусного взгляда на советское прошлое является сегодня важнейшим условием сохранения устойчивости, целостности российского социума. В данном контексте понятно некоторое охлаждение исследовательского интереса к макротеоретическим построениям в пользу микроистории. Не следует только противопоставлять два этих подхода к осмыслению и пониманию истории. История, как говорил известный французский историк М. Блок, походит на киноленту, глупо смотреть ее последние кадры, не увидев первые и последующие. Но стоит помнить и том, что любой фильм снимается человеком, или группой людей, отражающих при помощи камеры свое мировосприятие. В настоящее время для профессиональных исследователей существует «открытое окно возможностей» получения уникальных знаний у живущих ныне нескольких поколений, часть жизни проживших в СССР, что актуализирует занятие биографической историей.

В плане поиска уроков и смыслов отечественной истории и лучшего понимании современных проблем и задач, как и способности их решения, в условиях быстро меняющегося мира, вполне уместным и своевременным представляется обращение к историческому опыту второй половины ХХ столетия. При этом постановка задачи проведения историографического синтеза для поиска и формулирования некоей консенсусной модели восприятия и признания в качестве идентификационной может казаться в равной мере реальной и недостижимой. Но это, скорее характеристика современного состояния общества, для которого стремление к самоидентификации и исторической истине подменяется поиском имитационных моделей, симулякров, заменителей смысла, и обусловлено не стремлением к поиску консенсуса в смысле общественно-значимых оценок и их интенций и коннотаций. Тогда как в исторической перспективе следует признать, что только наличие общей истории в ее смысловом содержании содействует осознанию себя обществом, народом, нацией (т.е. людьми, интересующимся не только сиюминутными делами и потребностями, но и думающими в категориях идентификации себя как граждан) не исключает, а настоятельно востребует объединяющую версию недавнего общего прошлого.

Четыре с половиной десятилетия существования Советского Союза в мировой истории после окончания Второй мировой войны, по-прежнему, таят в себе немало загадок, мифологем. Объяснительный потенциал ограничен полярными суждениями: от признания неизбежной исторической конечности во времени и пространстве феномена СССР до утверждений о реализованном заговоре, погубившем самобытную, прогрессивную советскую цивилизацию. Противоречия в восприятии, понимании и объяснении столь же неизбежны, сколь и трудно преодолимы в обозримой исторической перспективе. Во-первых, потому, что нет ничего более неоднозначного, чем прошлое. Наверняка, каждый мыслящий индивид попытавшийся понять и рассказать о том «как это было на самом деле» другому мыслящему индивиду столкнется с несогласием или по частным деталям или в плане концептуального несоответствия. Во-вторых, попытки совместить нормативные и дескриптивные методы, т.е. стремление опираться на факты и одновременно сверять их с различными существующими или желательными в будущем ценностями, порождают не просто дискуссии, а отсутствие общего языка, что собственно и не позволяет участникам этих дискуссий адекватно понимать друг друга. В-третьих, осмысление прошлого в русле макро- и микроистории ведет либо к преувеличению закономерностей либо случайностей в историческом процессе. Причем как при первом так и при втором подходе необходимо учитывать как проблему типичности, повторяемости, цикличности исторических процессов, равно как и рассматривать специфические модели, стратегии поведения акторов и субъектов истории.

Для современных жителей страны, живущих в условиях близких к социокультурной катастрофе, обращение к смыслам отечественной истории, ее урокам реализуется либо в рамках школьной программы, либо проявляется в ходе сменяющих друг друга пиар-акций и использования манипулятивных технологий для решения частных вопросов в политической возне «правящего класса», особенно активизирующихся в предвыборный период. Остановимся только на одном примере, касающемся темы статьи. В современном российском обществе существует консенсус по отношению только к одному событию из истории ХХ века: Победе в Великой Отечественной войне - с гордостью и некоторым опасением объявляется социологами, в полной мере реализуется в политтехнологических и юбилейных акциях, осуществляемых властью. Но это лишь одна, внешняя сторона проблемы. Другая сторона состоит в том, что такая констатация не подтверждается серьезными и глубокими знаниями об истории войны у значительной части представителей молодых поколений, а внедряемые в общество с «благородной целью» - поиска исторической истины - многочисленные книги, художественные и псевдокументальные фильмы, содержащие смысловые фальсификации (с разными знаками), фактически размывают общие представления об этом трагическом периоде нашей и мировой истории.

Тем не менее, если принять за константу утверждение о наличии общественного консенсуса в отношении Великой Победы советского народа, то следует задуматься над несколькими вытекающими смысловыми следствиями.

Следствие первое. Выход страны, общества, людей из тяжелейшей войны, то, что в учебниках называют переходом к мирной жизни, восстановлением народного хозяйства. Возьмем простое сравнение: через 20 лет после окончания Великой Отечественной войны - СССР это одна из двух мировая сверхдержава. Через 20 лет после распада СССР Российская Федерация не вышла по уровню промышленного производства на показатели 1990 года. С точки же зрения критериев нравственности, в стране после окончания войны был, в целом, здоровый морально-психологический климат, имел место не только «спускаемый сверху», но и имеющий мощную народную поддержку «снизу» массовый энтузиазм. В обществе преобладало стремление побыстрее залечить раны войны, нанесенные практически каждой семье. Существуют многочисленные документальные подтверждения о «жадности», вернувшихся с войны поколения Победителей к мирному труду, образованию, простому человеческому счастью. После распада СССР - глубокий нравственный кризис, растянувшийся на два десятилетия, утрата моральных авторитетов и «скреп», делающих массу людей обществом, цинизм, нигилизм, гипертрофированный примат частного потребления власть имущих по - принципу «после меня хоть потоп»...

Следствие второе. Синдром 22 июня 1941 года. Уроки из поражений 1941 и 1942 годов власть извлекала с трудом, неохотой, но извлекала. Рефрен в жизни страны, существовавшей несколько десятилетий в условиях холодной войны, «лишь бы не было войны» - резонировал между народом и властью, объединял их перед лицом новых, возможных, грядущих войн. То, что сегодня называют «холодной войной» ложилось в понятную картину мира - «они»-враги опять могут придти и если «мы» не будем готовы к надлежащему отпору, то погибнем. Тем самым ментальная основа для существования общества в мобилизационном режиме поддерживалась не только сталинской или брежневской пропагандой, а отражала внутреннее состояние миллионов людей, переживших и помнивших войну. Кстати, именно при послевоенных советских лидерах, которые сегодня подвергаются критике за тоталитарные и авторитарные методы руководства, догматизм и т.п. прегрешения - И.В. Сталине, Н.С. Хрущеве, Л.И. Брежневе, Ю.В. Андропове, К.У. Черненко - был создан и поддерживался в боевом состоянии ракетно-ядерный щит, сохранившиеся фрагменты которого пока еще позволяют России оставаться самой большой суверенной страной в мире.

Следствие третье, калибром может поменьше, но по значимости ничуть. Посттравматический, поствоенный синдром, девиантное поведение, маргинализация, преступность, криминалитет - это не просто термины, а существенные компоненты послевоенной реальности. Почему так любим в нашей стране фильм «Место встречи изменить нельзя»? В нем добро и зло идентифицированы и понятны, а борьба с преступностью (в том числе организованной) показана на фоне узнаваемой и верифицируемой по другим источникам обстановки. А те перемены, которые произошло после распада СССР - получили отражение в другом фильме того же режиссера (С.С. Говорухина) «Великая криминальная революция», а фигура речи «вор должен сидеть в тюрьме» служит сегодня иллюстрацией к констатации неэффективности правоохранительной системы.

Следствие четвертое. Подмена понятий и их содержания. Нынешние критики всего советского повторяют: Ваша ностальгия по СССР - это желание вернуться в сверхдержаву, которую боялся мир, что тешит Ваше самолюбие, оправдывает Ваш тогдашний самообман, но вспомните, что следствием жизни в сверхдержаве был всеобщий дефицит, в том числе продовольствия. Победители жили хуже побежденных. Еще один тезис: ностальгируете по дешевой колбасе за 2 рубля 20 копеек, но забываете про «колбасные электрички» в Москву. Ностальгируете по имперскому величию, так не забывайте, что все империи рушатся и СССР - не исключение, он не выдержал испытания в мировой конкурентной среде вследствие своей чудовищной неэффективности, монополизированной, государственной, милитаризованной экономики и отсутствия политической демократии.

Это, безусловно, по отдельности сильные тезисы, весьма похожие на истину, но все вместе они образует какую-то гремучую смесь из разных смыслов. Во-первых, о сверхдержаве, империи. То, что Россия в течение столетий была цивилизацией (православной, мессианской), притягивающей к себе территории, этносы, культуры - оспорить трудно. То, что СССР после Второй мировой войны играл важную роль в геополитическом раскладе мира - тоже. А дальше начинаются оценки, вкусы, пристрастия. Для одних: «если выпало в империи родиться, лучше жить в глухой провинции у моря» (И. Бродский). Кстати сегодня усилиями Д.Л. Быкова эта строка звучит несколько иначе: «если выпало в империи родиться, лучше жить в другой империи. Как Бродский». Для других: «широка страна моя родная, много в ней лесов полей и рек, я другой такой страны не знаю, где так вольно дышит человек».

Обратим внимание на точку зрения И.А. Гундарова, руководителя лаборатории Государственного научно-исследовательского центра профилактической медицины Минздрава РФ, утверждающего, что «алкоголизация, табакокурение и экологическое неблагополучие не являются существенными факторами резкого роста смертности» [5]. Решающим фактором, на основании анализа статистики и других данных за последние сто лет, специалисты Центра называют духовное неблагополучие (ощущение безысходности, ненужности, потерю смысла жизни). В частности, они полагают, что в СССР 1960 - 1970-х гг., качество жизни советского населения в целом было не ниже качества жизни населения ведущих западных стран, при том, что уровень жизни в СССР был примерно в 2 раза ниже. Нередко приводятся следующие примеры. Когда в Советском Союзе эскимосов переселили из чумов в комфортабельные квартиры, уровень их жизни повысился, но также резко вырос уровень смертности поскольку, как сформулировал один из социологов, «они стали вымирать от тоски». В ГДР после присоединения к ФРГ материальные условия улучшились в 3-5 раз, однако, уровни самоубийств, преступности и смертности резко выросли[6].

Исследование «Российская идентичность в социологическом измерении» проведенное институтом социологии РАН и фондом имени Фридриха Эберта в 2007 г. (накануне начавшегося мирового экономического кризиса)[7] показало, что символы величия россияне в основном «черпают» в советском прошлом страны: это Победа советского народа в Великой Отечественной войне (67%); у 61% опрошенных гордость вызывает восстановление советским народом страны после Великой Отечественной войны. Среди «пятерки» достижений - успехи советской космонавтики (54%) и первый полет в космос Юрия Гагарина (42%). Еще более половины (56%) респондентов гордятся российскими поэтами, писателями, композиторами. В немалой степени успехами советской эпохи объясняется и то, что более чем четверть респондентов (26%) гордятся достижениями российских спортсменов. Наследие же эпохи «перестройки» и периода правления Б.Н. Ельцина у россиян гордости не вызывает. Лишь у 3% гордость вызывает период гласности и правления М.С. Горбачева. На этом фоне выделяются ответы 14% россиян, считающих одним из значительных достижений прошлого ликвидацию «железного занавеса» между Россией и остальным миром. Однако вероятнее всего, «ценность» данного события определяется не его доктринальной значимостью (то есть не крушением СССР), но интеграцией общества в общемировое пространство.

Таким образом, представляется обоснованным суждение о том, что Россия «зависла» на промежуточной ступени между распадающейся советской идентичностью и так пока не сложившейся до конца национально-государственной идентичностью.

Андрей Владимирович Трофимов, профессор, доктор исторических наук, УрГЭУ, Екатеринбург



[1] Хобсбаум Э. Эпоха крайностей. Короткий двадцатый век. 1914-1991. М., 2004.

[2] Механизм торможения: истоки, действие, пути преодоления. М., 1988; На пороге кризиса: нарастание застойных явлений в партии и обществе. М., 1990; серия книг «Перестройка: гласность, демократия, социализм». М., 1988-1991 и др.

[3] Верт Н. История советского государства. 1900-1991. М., 1992; Бакунин А.В. История советского тоталитаризма. Екатеринбург. В 2 кн. 1996-1997; Малия М. Советская трагедия. История социализма в России. 1917-1991. (NY, 1994). М., 2002; Пихоя Р.Г. Советский Союз: история власти.1945-1991. М., 1998; Тоталитаризм. Из истории идеологий, движений, режимов и их преодоления. М., 1996 и др.

[4] Серия книг «История сталинизма»: Даниелс Р. Взлет и падение коммунизма в России (1917-1991). М., 2011; Хлевнюк О, Горлицкий Й. Холодный мир. Сталин и завершение сталинской диктатуры. М., 2011; Зубок В.М. Неудавшаяся империя. Советский Союз в холодной войне от Сталина до Горбачева. М., 2011; Попов В.П. Большая ничья. СССР от Победы до распада. М., 2005 и др.

[5] URL: http://www.rg.ru/bussines/rinky/94.shtm.

[6] URL: http://www.rgo.ru/wp-content/uploads/2010/09/6.pdf.

[7] URL: http://www.isras.ru/analytical_report_Ident.html.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

1150-летие Российской государственности
Все статьи темы
Последние комментарии
«Не плачь, палач», или Ритуальный сатанизм
Новый комментарий от наталья чистякова
28.03.2024 10:53
Молчать нельзя осаживать
Новый комментарий от Валерий
28.03.2024 10:25
Прежней «половинчатой» жизни больше не будет
Новый комментарий от С. Югов
28.03.2024 08:25
Почему ушёл Малофеев?
Новый комментарий от С. Югов
27.03.2024 22:34
«И пускай никто нас не пугает русским национализмом!»
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:55
Отчего не видно новых Пушкиных?
Новый комментарий от Русский Иван
27.03.2024 21:44
Отмените шабаш!
Новый комментарий от Русский танкист
27.03.2024 20:59