Мы заслужили перемены…

Исполнять свое предназначенье
вопреки и вопреки всему...
где-то зарождается движенье,
свет небес распутывает тьму,
нити света, словно ниоткуда,
новый мир с настойчивостью ткут,
создавая видимое чудо,
и всего - за несколько минут.

Мир проявлен, но еще безмолвен,
старое лишилось языка...
и теперь, без грома и без молний,
не понять его наверняка;
страх - начало долгих восхождений,
мелкая монета для еды...
а другой монетой - платит гений,
или тот - кто выкупит труды.

Знак другой, не денежный, а срочный
на небесном выткан полотне:
мне то что - я лишь чернорабочий,
в Богом позабытой стороне...
Я лишь жду, что камертон рассвета
звук мне свой невидимый подаст,
и, быть может, на исходе лета,
расшифруют ангелы - приказ.

* * *

До осени что-то осталось…
Две стирки субботних белья,
Да книжки, да самая малость –
Высокая милость Твоя.

Пока не пришло все в движенье,
Не рвется наружу листва,
Есть время готовить сраженье,
Искать под ногами слова.

Войти, не моргнув, в состоянье
Высокой своей стороны…
Измерить рукой расстоянье
До новой далекой страны.

Пусть август глухим камертоном
Пройдется по чувствам пяти,
Осенним моим эшелонам
Недолго стоять на пути.

К серьезным моим перепадам
Готовится сердце во сне…
И к этим цветным листопадам,
Обратным зеленой весне.

К тяжелой невидимой брани
Готовится сердце мое…
И если зима будет ранней,
Мы как-то дождемся ее.

* * *

Нераскаянное поколенье,
Ты горишь синим пламенем - и
Ни одно твое стихотворенье
Не ударит словами-плетьми
Наши души, уснувшие (ну же!)
Безголосьем твоим не возьмешь...
Сумасбродка прилепится к мужу,
И наложится правда - на ложь.

В комбинациях этих смертельных,
На холодных ступенях земных,
Я боюсь вас - чумных и последних,
Заражающих тело и стих.
Вас, воскресших и ныне гниющих,
Не-сиамских таких близнецов,
Бисер мечущих, в церквах поющих,
Попирающих дело отцов.

Вас, создавших из жизни - концлагерь,
Где трепещущим киллер - Господь...
Признающих то белые флаги,
То рабочую черную кость.
Проклинающих деньги - и тут же
Запускающих руки в карман...
С вами будет чем дальше - тем хуже.
Вы - сырье отработанных стран.

Я боюсь вас - таких зараженных
Этой верой в последний ваш бой,
Где и умных и умалишенных
Вы, конечно, возьмете с собой.
Перепутав Небесное Царство
С кладовыми подземными - вы
Не свое продаете богатство
На распутных пространствах Москвы.


ОТВЕТ

1.
Да – но «вера без дел мертва»…
А в делах процветает ложь.
И любые твои слова
Не потянут на медный грош,
Потому что «красивость фраз»
Это просто такой прием…
Потому что – на этот раз –
Все живое горит огнем,
Чтобы выйти, как из воды,
Из неведомого огня…
Хорошо бы стать молодым –
Да вот Бог научил меня,
Что тяжелый земной размен
Заключается (ты – прости!)
Не в стояньи у чьих-то стен,
А в разборчивости пути.

2.
И поэтому, потому
Что корабль твой еще – не сбит,
Так полезно быть – одному,
Когда город огромный спит.
Спит, оставив дела свои,
Отключив голубой экран…
На окраинах соловьи
Горлом режут ночной туман.
И деревья стоят в росе,
Молча пьют углекислый газ.
И кому-то не быть – как все,
Или плакать – до красных глаз.
Ставь, бессонница, паруса
На пиратские корабли…
Пусть откроются адреса,
Нам начертанные – внутри.

ДВОРНИК

Скребя лопатой по сугробу,
Законнорожденному в ночь,
Она с зимы снимает пробу
И, разровняв, уходит прочь.

Ее ущербная лопата
Все перегрызла, что могла.
И жизнь ее трудом богата,
Где больше света, чем тепла.

Но если жить наполовину,
Мы все окажемся в долгах
Пред теми, кто ломает спину
И держит нас - в своих руках.

ИЗ ПОЭМЫ «МОСКВА»

А где-то здесь, в укромном уголочке,
В большой Москве, вдали от Мавзолея,
Живет ОНА. И ЕЙ цена - две строчки!..
Забытая великая ИДЕЯ.
Она - в тебе, во мне и в том народе,
Что все молчит. (А значит, выживает!)
И в строчках тех - ни слова о свободе!
(Зачем она - тому, кто понимает...)
И в строчках тех - ни слова про реформы!
(Ох, надоели, братцы!.. надоели!)
Но Вера в них - что может двигать горы!
Но Сила в них - и пониманье цели!..
А ничего-то больше и не надо!..
Нужна Любовь. И ясность - без обмана.
И будем жить мы - просто и богато,
И умирая - не страшиться ада.
И вся страна, пройдя сквозь покаянье,
Поднимется с колен - и отряхнется!
И все вожди - получат оправданье,
(А что еще нам делать остается...)

* * *

С кем говорить – как не с Тобой…
Из проса слов непросоленных,
Не выбирая путь иной,
Как сумасшедших и влюбленных.

Да – не от мира мы сего!
Чем дальше путь – тем тяжелее…
Но мы-то знаем, для чего
Ходил Христос по Иудее.

И, начиная путь в Дамаск,
Мы завершим его не раньше,
Чем обменяет Небо - нас,
Непомнящих – на настоящих.

ВЕРУЮ

Радости – россыпи, залежи…
но на какой глубине!..
смилуйся, Господи, сжалуйся:
и оставайся во мне.
тлеющей искоркой Божию,
воздуха Духом Твоим…
Словом, что борется с ложью,
тем человеком – иным…
видишь, какие падения
нам без Тебя суждены…
черные месторождения
вскрыты с началом войны.
вот я, пустой и ограбленный,
Тайных лишенный Даров,
всеми грехами отравленный -
в лучшем из лунных миров
вырос – и вышел из возраста,
в коем – гуляй не хочу!..
Господи! сердцем и голосом
ставлю двойную свечу…
Помнишь, дорога торговая
всех нас вела на Дамаск?..
мы возвращаемся: новая
жизнь пробуждается в нас.
просто мы сбросили ветхие
эти одежды свои…
грешные, злые, некрепкие -
стали мы разом - Твои!
это великое, тайное –
слом и наладка сердец…
вера моя неслучайная,
Мой Терпеливый Отец!..
вот она – высшая, зримая,
самая сильная связь…
Ты открываешься именно
в этот единственный час.
вера становится знанием,
мир отвергая земной…
вот и не ищем мы тайное,
ибо Ты – просто со мной.
так оставайся до самого
смертного часа, когда
Радость Небесная заново
встанет, как в небе – звезда!

* * *

В диапазоне ангела,
где свет
блуждает по служебным коридорам…
где лишних нет и нищих духом – нет
и дан запрет мольбам и разговорам

я вижу: между первым и вторым
закрытым небом
на предельно низких
земных высотах - некий серафим
возносит души праведников в списках

на третье небо
где поют псалмы
и служат неземную Литургию…
и кто успел дать грешникам взаймы
свой крест целует или панагию

апостолов Петра или Фомы:
где нет времен
и вера – выше цифры…
на третьем небе лучшие умы
раздаривают собранные рифмы

В диапазоне ангела
частот
и прочей приземленной забубени
уже не существует – мир живет
и даже не отбрасывает тени

а на земле
где все наоборот
где под ногами - старая планета
мой падший и измученный народ
идет на свет или уходит в Лету.

* * *

Указ, подписанный владыкой,
еще не повод для восторга…
пока ты - верующий дикий! -
куда-то катишься с Востока,
что колобок из русской сказки;
и патриархи, как лисицы,
в предчувствии чужой развязки
листают желтые страницы.

Дорога, на которой Савла
свели с ума – небезопасна…
здесь зрячие идут направо,
и все (как водится!) прекрасно;
идя в Дамаск - с мандатом в заднем
кармане - станешь реалистом;
и каждый встречный, каждый всадник
кивком отметит или свистом.

Туда – командой… вот обратно
уже другим, уже – гонимым:
на солнце выступают пятна,
а мы уходим в пилигримы;
на разворот, который дорог
какому-то седьмому небу,
чтоб жертвой возвращаться в город,
в котором палачем-то не был.

Идти назад - с обратным знаком:
в расход! и никаких гарантий!
на радость уличным зевакам,
под шорох фарисейских мантий;
не первозванный и не первый,
пришибленный небесным громом,
счастливой сумасшедшей верой
светясь на страх друзьям-знакомым.

Уже – не я, уже – ведомый…
а Крест и плаха – это милость;
и если нас разыщут дома,
жена бы точно удивилась:
ведь выход тот на ту дорогу
отрезал все пути иные…
и если мы приходим к Богу,
Он отменяет выходные.

Он перестраивает сразу
твое 3-х мерное пространство…
и если что не видно глазу,
виной тому - вранье и пьянство;
но как меняется мгновенно
природа – после катаклизма,
мы заслужили перемены
И ДАЖЕ НОВУЮ ОТЧИЗНУ.