В середине XVIII в. Произошло массовое крещение народов Поволжья. Но к концу XVIII в. для наиболее дальновидных архиереев стало очевидным, что массовое крещение нерусских народов не принесло ожидаемых результатов. Вместо постепенной смены языческого или исламского мировоззрения, на христианское, нередко происходило массовое отпадение крещенных татар, чувашей, марийцев в ислам, мордва продолжала коснеть в язычестве.
Одним из наиболее существенных обстоятельств мешавшим проникновению православия во внутренний мир крещенных инородцев, было незнанием русскими священниками языков своих прихожан. Для преодоления этого недостатка, остро встала проблема подготовки священнослужителей, знающих языки нерусских народов. Но в XVIII в. Эти языки были мало изучены. Не было ни грамматик, ни словарей, ни учебных пособий.
Наиболее значительными центрами изучения и преподавания инородческих языков народов Поволжья стали Нижегородская и Казанская духовные семинарии.
Впервые изучение эрзя- мордовского языка на научном уровне было начато в Нижегородской семинарии и связано с именем местного правящего архиерея, епископа Дамаскина(Семенова-Руднева) (1783-1794), одного из самых образованных архипастырей второй половины XVIII в. Выпускник Московской Славяно-греко-латинской академии и Геттингенского университета, занимался переводческой и издательской деятельностью. Перевел на латинский - «Православное исповедание или сокращенное богословие» Платона (Левшина) и «О происхождении Святого Духа» Феофана (Прокоповича). Им было подготовлено к печати и издано первое собрание сочинений в 8-ми томах М.В. Ломоносова.
В 1783 г. он был назначен на Нижегородскую кафедру. Обратив внимание на религиозно-нравственное состояние многочисленного инородческого населения и низкий образовательный уровень священнослужителей, владыка открывает в Нижегородской семинарии классы где изучались татарский, эрзя-мордовский, чувашский и марийский языки.
Спустя год в 1784 г., согласно рескрипту императрицы Екатерины II от 26 октября 1784 г, он преступил к созданию словаря народов населяющих Поволжья. Словарь был составлен и переписан набело в двух экземплярах. Он состоял из двух томов. Расположение слов было по русскому алфавиту, против каждого русского слова, в других графах, также писали по-русски, только с ударением татарские, мордовские, чувашские и марийские слова. Для того времени это был самый большой словарь эрзянских слов. В 1976 г. советский лингвист А.П. Феоктистов опубликовал русско-мордовскую часть словаря.
При составлении словаря Дамаскин изучил языки нерусских народов, населяющих его епархию, в частности мордовский язык, для которого им была составлена грамматика. К сожалению, она издана не была и утеряна. И до настоящего времени не найдена.
Как отмечалось выше, Дамаскин открыл в Нижегородской семинарии классы для изучения поволжских языков, в том числе и мордовского. Учебных пособий не было, они создавались в процессе обучения совместно с воспитанниками. Первой книгой, переведенной на мордовский язык был «Краткий катехизис», изданный в 1788 г. Московской Синодальной типографией. Но самым солидным изданием в истории мордовской переводной литературы XVIII в. была «Священная история в кратких вопросах и ответах». Ее переводчиком выступил воспитанник семинарии Семен Березовский. Епископ Дамаскин отредактировал и переписал набело перевод и переслал его в Петербург.
Студент Григорий Семилейский составил словарь мордовского разговорного языка. Разбитый на 130 уроков, он включал в себя около 2000 словарных статей. Словарь понравился епископу, который в 1791 г. отослал его в Петербург. Для усовершенствования преподавания инородческих языков Дамаскин посылал некоторых семинаристов в Казань, а затем определял их на должность преподавателей инородческих языков.
Всех воспитанников инородческих классов владыка назначал в нерусские приходы. Среди его выпускников наиболее известными миссионерами стали священники Еремей Иванов (г. Курмыш), Тимофей Иванов (с. Парадеево), Григорий Васильев (Саранская церковь трех святителей ).
В начале XIX в. началась активная переводческая деятельность на языки народов Поволжья. Поводом послужило прошение Нижегородского епископа Вениамина (Краснопекова) местному губернатору, в котором сообщалось, что старокрещенные татары Нижегородской епархии выразили свое стремление перейти в ислам. В целях остановки данного процесса, нижегородский архипастырь предлагал узаконить следующие способы проповеди: 1. Перевод на татарский язык символа веры, десятисловие и некоторые молитвы, 2. В местной семинарии готовить священников знающих татарский язык и назначать их в старокрещенные приходы. 3. Необходимо что бы священнослужители увещевали русских людей, не презирать новокрещенных татар и входить с ними в родственные и брачные связи.
Губернатор переправил это прошение императору Александру I, который предписал распространить подобную практику на всех инородцев, населяющих Российскую империю.
К ноябрю 1803 г. в Синод были присланы два мордовских перевода катехизиса, один из Симбирской губернии (Казанская епархия), другой из Оренбургской. В 1804 г. Московская синодальная типография издала эти переводы в количестве 2466 экземпляров, из которых 2334 было разослано в Тамбовскую, Казанскую и Оренбургскую епархии. В 1806 г. Московская синодальная типография издала в количестве 600 экземпляров, найденный в семинарской библиотеке «Краткий катехизис» (1788 г.) на эрзянском языке
Казанский филиал Российского Библейского Общества, в 1816 г. издал Священную Историю на эрзянскомм языке. Перевод подготовил священник села Напольного Алатырского уезда Казанской епархии Иван Охотин. Он также подготовил перевод Нового Завета. Планировалось издать полную Библию на мордовском языке, но с закрытием РБО дальнейшая переводческая работа была приостановлена.
В конце XIX в. директор Казанской инородческой семинарии Н.И. Ильминский поручил учителю мордовской начальной школы А.Ф. Юртову дать оценку переводам Охотина. Рецензент нелицеприятно отозвался об их качестве: «Перевод был сделан русским грамотеем с помощью посредственно знающего русский язык мордвина, и сделан по справедливости очень плохо. Русский и его помощник мордвин друг друга мало понимали, должно быть, русский не прочитывал мордвину целыми предложениями, а каждое слово заставлял переводить в отдельности, потому что нигде не встречается удачно переведенной фразы. Как видно из описок, перевод вовсе не был проверен и сличен с текстом».
Профессор А.П. Феоктистов, изучавший оригинал рукописи «Сокращенного катехизиса» 1804 г, подтверждает мнение А. Ф, Юртова о низком уровне эрзя-мордовского перевода. «Основной порок эрзянской рукописи сокращенного катехизиса, подчеркивал он, - буквализм перевод русских синтаксических конструкций слово в слово без элементарного соблюдения особенностей синтаксиса и порядка слов в эрзя-мордовском языке. Другой существенный недостаток - орфографический разнобой в написании одних и тех же эрзянских слов и словоформ ». Этими же недостатками, по мнению Феоктистова, страдали Священная история и Четвероевангелие на мордовском языке в переводе священника Ивана Охотина.
Вышеназванные несовершенства были характерны для переводов начала XIX в. и народы Поволжья. Секретарь Переводческой комиссии при Братстве Святителя Гурия Н.В. Никольский дал им отрицательную характеристику. «Переводы первой половины XIX в., были обречены на хранение в церковных библиотеках и кладовых в лучшем случае или даже на обертку свечей и школьных принадлежностей».
Православный епископат, получив сведения о том, что переводы Нового Завета на финно-угорские и тюркские языки не пользуются спросом среди нерусского населения из-за их непонятности, пришел к мысли о необходимости поставить изучение поволжских языков на научную основу. С этой целью необходимо было составить их грамматики.
Новую попытку составить грамматику на эрзянском языке предприняло руководство Пензенской духовной семинарии. В 1823 г. ректор семинарии обратился с соответствующим предложением к двум протоиереям: Нижнеломовскому - Григорию Семилейскому и Петровскому - Якову Рождественскому. Григорий Семилейский сразу отказался, сославшись на то, что 42 г. уже не говорит на мордовском языке, а Яков Рождественский выразил свое согласие составить грамматику эрзянского языка. Но это начинание потерпело неудачу из-за его недостаточной лингвистической подготовки.
В 30 гг. XIX в. новым центром изучения мордовского (мокшанского) языка стала Тамбовская духовная семинария. В 1833 г. Комиссия духовных училищ поручила Тамбовской духовной семинарии открыть класс мордовского языка, так как в Спасском и Темниковском уездах Тамбовской епархии проживало многочисленное мордовское население, которое в большинстве своем не знало русского языка.
Учитель церковной истории и греческого языка Павел Петрович Орнатов выразил желание преподавать мордовский язык и предложил свой план. В течение года выдать краткую мордовскую грамматику на русском и составить краткий мордовско-русский словарь.; грамматически разобрать с воспитанниками катехизис изданный на мордовском языке и заставлю выучить его на память; с русского на мордовский перевести «чин церковного исповедания» и из Нового Завета перевести Евангелие от Матфея; приучить воспитанников к мордовскому разговорному языку, что бы они могли общаться с мордвинами. Тамбовский епископ Арсений удовлетворил прошение П. П. Орнатова и доложил о том в Синод.
С помощью студента Евстафия Нечаева Орнатов составил грамматику мордовского (мокшанского) языка. Не позднее сентября 1836 г.предоставил на рассмотрение ректора семинарии. В 1838 г. она была издана Московской синодальной типографией.
Мордовская грамматика П.П. Орнатова, по справедливому замечанию А.П. Феоктистова, сыграла в последующем значительную роль. «В других пособиях по мокшанскому языку, написанных значительно позже, можно обнаружить следы влияния грамматики мокша-мордовского языка П.П. Орнатова. В первые десятилетия своего существования, уже в советские годы мокшанский литературный язык базировался на западном диалекте, на основе которого, была составлена грамматика П.Орнатова. В этом нельзя не усмотреть преемственности в письменных традициях мордвы мокши».
Другую работу П.П. Орнатова ждала нерадостная судьба. 8 мая 1840 г. он представил Тамбовскому епископу Арсению мордовско-русский словарь. Епископ поручил рассмотреть словарь знающим мордовский: учителю семинарии Алексею Пономареву и священникам Иоанну Алмазову города Тамбова Знаменской церкви и Петру Русаковскому села Сосновки Мокшанской округи. Учитель Пономарев и священник Иоанн Алмазов рассматривали его с мая 1840 г. по май 1842 г. Они вернули словарь в семинарское правление с отзывом: «Словарь господина Орнатова п о полноте собрания мордовских слов и по верному объяснению их значений, очень достаточен для достижения предназначенной цели».
Получив благоприятный отзыв, словарь был отправлен в Московское духовное академическое правление. Оно посчитало нужным, напечатать его в количестве 600 экземпляров для нужд Тамбовской и Нижегородской семинарий. Синод приказал обер-прокурору Н.А. Протасову отнестись к министру на родного просвещения и просить, дабы от него было поручено рассмотреть словарь знатоку мордовского языка.
Словарь было поручено рассмотреть академику А. Шегрину. Он дал критический отзыв. Основные недостатки словаря, по мнению академика были следующие.1). в нем отсутствовали многие самые употребительные в общении слова, 2) содержалось много различных ошибок как в точности написания слов, так и в переводах, одно и тоже слово нередко писалось в одной части так, в другой иначе, с одной буквы больше или меньше, или другими гласными, как ему показалось при небрежном прослушивании, 3) допущена большая путаница в предлогах, не всегда соблюдался алфавитный порядок в расположении слов. Рассмотрев все погрешности, академик констатировал, что в словаре имелось много правильного и хорошего.
Получив такой отзыв, Синод постановил : «Объявить Орнатову, с тем что бы по тем замечаниям исправил, если возможно свой словарь, и представил на дальнейшее рассмотрение по установленному порядку».
Однако Павел Орнатов это распоряжение выполнить не мог, так как умер еще в 1840 г. Поэтому Синод и не напечатал первые мокшано-русский и русско-мокшанский словари.
В 40-50 гг. XIX в. в Тамбовской семинарии продолжалось преподавание мокшанского языка. Учебными пособиями были грамматика и мордовско-русский словарь П.П. Орнатова. Преподавателем языка был профессор Александр Иванович Тюменев. Семинарское правление высоко оценивая его педагогическую деятельность, в 1851 г. писало: «Лучшие из воспитанников знают мордовский язык отлично-хорошо. Могут переводить с мордовского на русский сочинения всякого рода. Тоже можно сказать и о переводах с русского языка на мордовский с тем ограничением, что отсутствие необходимых слов в мордовском языке для выражения отвлеченных понятий служит в переводах сего рода значительным затруднением. Легко также могут составить и сочинять на мордовском языке вроде пастырских поучений; могут изъясняться на мордовском языке изустно без затруднений и без погрешностей в самом выговоре».
А.И. Тюменев тяготился тем, что в качестве учебных пособий он имел лишь грамматику и словарь П.П. Орнатова. Что бы улучшить учебный процесс, а также создать хорошее учебное пособие для миссионерской работы, он перевел на мокшанский язык Евангелие от Матфея и в 1857 г. передал свое сочинение епископу Макарию, который решил, что перевод Евангелия может «облегчить труды знающих мордовский язык священников, при исполнении лежащих на них долга - передавать истины веры народу - мордве и наконец может сделаться первой и единственной книгой для чтения на родном языке для тех самых из мордовцев, которые получают образование в сельских училищах, открытых с 1843 г. во всех округах и волостях Тамбовской губернии. Макарий просил Синод о напечатании перевода в достаточном количестве, как для семинарии, так и для епархии. Исполняющий обязанности обер-прокурора Синода К.С. Сербинович предложил вернуть перевод тамбовскому епископу Макарию для проверки. На том Синод и порешил.
21 декабря 1857 г. был создан комитет, из священников Темниковского уезда, который пришел к выводу, что «Перевод Евангелия от Матфея на мордовский язык, составленный бывшим профессором Тамбовской семинарии А.И. Тюменевым, оказался по отзыву природных мордовцев мокшанского наречия довольно понятным для них, но более приблизительным к эрзянскому наречию, употребляемому в здешней, же епархии в уезде Спасском и около Кадома». Тамбовское епархиальное посчитало «издание в печати этого перевода по предварительном исправлении оного, согласно замечаниям комитета будет не бесполезно для природных мордовцев тем более, что язык мордовский имеет мало памятников письменности ».
Синод вернул рукопись Тюменеву для исправления. Епископ Макарий просил Синод напечать Евангелие от Матфея в той же редакции, так как для исправления денег у епархии не было. Синод в начале согласился с доводами тамбовского архиерея и разрешил напечатать перевол 9 августа 1860 г. Но 30 января 1861 г. обер-прокурор Д.А. Толстой предложил остановить набор этого Евангелия, так как на книжных складах Московской синодальной типографии сохранился весь завод Четвероевангелия на мокшанском наречии в переводе И.А. Охотина, который был напечатан еще в 1821 г. В тоже время Синод согласился с предложением епископа о переводе на мокшанский язык «Начатков христианской веры». В Тамбовскую епархию был отправлен один из экземпляров «Четвероевангелия» в переводе Охотина.
Тамбовский епископ Феофан (Говоров) вновь поручил комитету священников проверить перевод Охотина. Комитет отослал Четвероевангелие священникам в мордовские приходы, хорошо знающим язык своей паствы, для прочтения мордвинам. Священники пришли к выводу, что некоторые слова действительно сходственны с языком их прихожан, а большая часть из них совершенно непонятны как для самих прихожан, так и священников. Тоже самое было подтверждено комитетом «это Четвероевангелие непонятно для здешних мордовцев». Епископ Феофан возвратил перевод Охотина и вновь просил напечатать Евангелие от Матфея, так как считал, что оно «будет небесполезно для мордовцев вверенной ему епархии».
Синод прислушался было к доводам тамбовского архиерея, и разрешил издание рукописи в 1200 экземпляров, но затем решением от 15 июля 1865 г. отменил вовсе свое прежнее решение, сославшись формально на отзыв преосвященейшего тамбовского, что в напечатании составленного бывшим профессором Тамбовской семинарии Тюменевым перевода Евангелия от Матфея нет необходимости, так как большая часть мордвы Тамбовской епархии понимает русский язык и богослужение на славянском языке. В связи с тем, что на приобретение такого Евангелия дали свое согласие не более 30 человек, а между тем почти все священнослужители мордовских приходов объяснили, что их прихожане очень хорошо понимают русский язык и славянское богослужение
По моему мнению, Синод стремился сэкономить средства, к тому же он имел совершенно неверные сведения об обрусении мордвы. Эти сведения были основаны на том, что взрослое мужское население, особенно в селах на больших дорогах имело определенный запас бытовых русских слов, в тоже время женщины и дети почти не знали русского языка. Сообщение о том, что мордва понимала хорошо богослужение не находит своего подтверждения. Так в 70 гг. XIX в. в Городищенском уезде Пензенской епархии мордовские прихожане совершенно не знали главных христианских молитв: «Отче наш», «Богородице дево радуйся», «Верую». Такие же сведения были получены от благочинных Краснослободского, Инсарского и Саранского уездов, не говоря уже о мордве Ардатовского уезда Симбирской епархии.
В Пензенской епархии также предпринимались попытки создать учебные пособия для изучения мордовского языка. Так учитель Пичелейского училища Н.П. Барсов представил ректору Пензенской учительской семинарии в 1878 г. составленные им: 1) Азбуку для мордовских школ Пензенской губернии, 2) Указание учителю, как учить азбуке, 3) Первоначальные уроки русского языка для мордвы.
Ректор учительской семинарии, пытаясь издать эти учебные пособия, обратился в Министерство народного просвещения. Оно отправило работы Н. Барсова на рецензию, известному филологу, автору эрзянской грамматики, академику Ф.И. Видеману. Ученый дал доброжелательный отзыв. Можно только сожалеть, что эти учебные пособия не были изданы.
В августе 1879 г. ректор семинарии предложил Н.П. Барсову возглавить класс мордовского языка и заведовать начальной мордовской начальной школой при семинарии. Дал ли Барсов свое согласие неизвестно. В 1883 г. он был младшим священником села Катмиса Городищенского уезда. В том же 1883 г. он отправляет в Казанский цензурный комитет ряд рукописей на мокшанском языке: 1) Перевод нескольких поучений, произнесенных в своем приходе; 2) Евангелие от Иоанна; Формы склонений и спряжений мордовского языка, наречия мокша. Цензурный комитет вернул рукописи Барсову, сославшись на то, что давать разрешения на печатание инородческой литературы имеет право только Братство Святителя Гурия. Н. П. Барсов отказался посылать туда свои рукописи.
Вскоре отец Николай был переведен в село Старое Пшенево Инсарского уезда, где был назначен настоятелем. Здесь иерей Николай Барсов составил «Грамматику мордовского языка на наречье мокша». Оценивая эту работу А.П. Феоктистов отмечал, что она является «продолжением опыта подготовки сопоставительной грамматики мокшанского и русского языков, начатого П.Орнатовым и иеромонахом Макарием и имеет ряд преимуществ. Однако грамматика Н. Барсова выгодно отличается от соответствующих предыдущих изданий как по полноте, так и по точности объяснений грамматических категорий, свойственных мокшанскому языку. Важно отметить, что язык большинства письменных источников на мокшанском языке конца XIX - начала ХХ вв. имел туже диалектную основу, которая охарактеризована в грамматике Н. Барсова».
Из всего выше написанного следует, что Русской православной церкви принадлежит первостепенная роль в создании мордовских литературных языков.
Иерей Илия Мотыка, клирик церкви преподобного Серафима Саровского г. Саранск, Саранская и Мордовская епархия
