Земля наша больше не велика и совсем не обильна. И сокращать её дальше – некуда!

2011-07-06 сайт АПН разродился третьей частью бессмертного творения Константина Крылова «Земля наша велика и обильна». Ни в коем случае не хочу ругаться с Крыловым, с большим интересом читал многие его работы, и мне не нравится, когда коллеги сравнивают его с Трахтенбергом: этот полемический прием недалеко отстоит от хулиганства. Впрочем, и ответный «дурак» от Крылова – не лучше. Такими методами мы правды не найдем.

«От кого охраняют Россию наши охранители? От русских!» - сердится К.Крылов. Отсюда неизбежно следует логический вывод, что разбазариватели земель, разные Иваны Васильевичи Бунши, легко расстающиеся с «Кемскими волостями» - как раз таки Россию русским и предоставят.

Я хотел бы поговорить с Крыловым, опираясь на логику самого же Крылова. Вот он ругается на царизм за то, что отказался защищать заморскую Аляску. Причина – страх, что территория с русскими отложится от империи (так кажется Крылову) – и покажет империи пример счастливой жизни.

Экий дурак царь! Продал Аляску! Правда, Крылов умалчивает, что вместе с дураком-царем такими же дураками оказались и правительство Франции, сбагрившее подешевке Луизиану, и правительство Англии, сбагрившее Орегон. А зря: увидел бы читатель, что лоханулись все европейские державы – не так бы мучился национальным позором продажи именно и конкретно Аляски.

Но, господин Крылов, как это у вас получается? Царь, говорите, боялся, что русские отложатся от империи в заморской провинции и хорошо заживут? Но, продавая федеративному государству Аляску, как штат, царь ведь именно это и сделал: ОТЛОЖИЛ русских за морем, даже не спросив их согласия, чтобы они хорошо зажили без него?!

Где логика? Почему – если русское правительство панически боялось свободных русских – оно своими руками штат Аляску и создало?!

Далее Крылов поясняет: «Понятно, что русские поселения в Калифорнии были, как сейчас выражаются, «свёрнуты», а Российско-Американская Компания — та самая, которая спонсировала Крузенштерна — ликвидирована».

Мне, например, совсем непонятно. Если отложившаяся от империи Аляска была зачищена от русских, русского капитала и русского влияния – НЕ ОЗНАЧАЕТ ЛИ ЭТО, ГОСПОДИН КРЫЛОВ, ЧТО И ЛЮБАЯ ОТДЕЛЕННАЯ ОТ МЕТРОПОЛИИ МАЛОРУСИЯ БУДЕТ ЗАЧИЩЕНА?

То есть – обращаю внимание читателя – К.Крылов признает факт зачистки русских в территории, освобожденной от защиты империи, но при этом продолжает считать, что империя русским не нужна, что русским вольготнее маленькими республиками…

«Российские же властители боялись и глаза поднять на чудесные земли Юга. «Не надо нам, не надо ни злата, не серебра, ни каучука, ни шоколада, ни обезьян, ни попугаев, ни рабов» - пишет Крылов.

Апология рабства у Крылова на две страницы, и в общем-то, постыдна. Как и всякий законченный западник, Крылов воспевает все – даже рабство – если оно западного происхождения. Вкратце можно резюмировать его так: русское крепостничество отвратительно, ведь оно имперское, московитское, а вот западное рабство прекрасно – ведь оно западное, из свободного мира!

«…завоз рабов в Россию было бы выгодным делом. Например, освоение Сибири и Дальнего Востока примерно теми же методами, которые применялись в США или Великобритании, шло бы куда быстрее». И так далее…

Выдергивая из контекста истории разные факты, Крылов доказывает, что все в истории Российской империи – омерзительно, отвратительно, что инородцы всегда помыкали русскими. Много здесь и горькой правды, однако не лишне вспомнить, что аристократию Англии составили завоеватели-норманны, а 100 тыс. германцев-франков сформировали верхушку над 9 млн. галлов, отняв у современных французов даже имя, передав им свое, германское.

Конечно, отношение русской власти к русскому народу далеко не всегда было идеальным. Но, то же самое можно сказать и про все власти на всем земном шаре – если брать в широкой исторической перспективе. Беды и несчастья случались – однако красить все черной краской – удел не националиста, а космополита-русофоба, в которого Крылов все больше превращается на наших глазах.

Мне уже приходилось писать, что взгляд на царскую Россию, как на тюрьму народов и каторгу русского мужика, в сочетании со взглядом на Советскую Россию как на концлагерь – по сути, отрицает право вообще любой России быть, а русского народа – существовать. Это как в детской считалочке – «А» упало, «Б» пропало – что осталось на трубе?

Ничего. Убеждение в том, что «русские – рабы, все рабы, сверху донизу» губило очень многих до К.Крылова. Некогда так думал Наполеон, который с обидой писал потом в мемуарах, что думал осчастливить русское крестьянство реформами, дать этим рабам человеческое достоинство. Конечно – как казалось Бонапарту – этим жалким азиатским рабам все равно, кому служить, они легко сменят хозяина…

В России Наполеон столкнулся с реальностью, которую никак нельзя ожидать от рабов. Забитый раб – от страха и подавленности – возможно, спрячется, и НЕ ПОМОЖЕТ добивать своего угнетателя. Но как это может быть, скажите на милость, чтобы забитый жалкий раб с невероятной активностью и энергией, СО СМЕЛОСТЬЮ, которой у жалкого раба быть по определению не может – дрался со своим освободителем?!

Русские жили непонятной европейцам жизнью, которую европейцы принимали за рабскую покорность, но совершенно ошибочно. Дельфин – не рыба, хотя и похож многими чертами на рыбу. Русский человек – не раб, хотя на взгляд европейца ведет себя порой как раб. Но тут другое, совсем другое…

Вообразите себе человека, которого подвергают немыслимым истязаниям. Живет человек корочкой черного хлеба через день, а в другой день – только кусочком белой квашеной капусты. Коленями этот человек протер камень до значительных углублений – каково? Разве можно найти более жалкую, и более пресмыкающуюся перед господином личность? Да и личность ли этот раб?!

А ведь я рассказал о житии великого и удивительного святого – Серафима Саровского. Святой Серафим не только рабом не был – он был ГОСПОДИНОМ МИРУ, ЕГО ЦАРЬ БОЯЛСЯ, ПО ЕГО СЛОВУ ОРДЕНА С ГЕНЕРАЛЬСКОЙ ГРУДИ ПАДАЛИ. Сама Богородица признала Серафима «от рода своего»! Можно ли предположить человека более великого, более самостоятельного, личность более сильную и дух более могучий?

Но подойдите к Серафиму с европейской прагматической меркой: корочка хлеба через день, постоянно на коленях, в слезах покаяния, согбенный от побоев, на которые не отвечал, в рубище, не единой вещицы в собственности не имеет… ВЗГЛЯНИТЕ НА СВЯТОГО СЕРАФИМА ЕВРОПЕЙСКИМИ ГЛАЗАМИ – И ВЫ ПОЙМЕТЕ, ОТКУДА ВЗЯЛСЯ МИФ О РАБСКОЙ ПОКОРНОСТИ И БЕЗВОЛИИ РУССКОГО НАРОДА.

Но зайдите с другой стороны; взгляните русскими глазами на европейцев: разве не жалкие, пресмыкающиеся рабы?! Ради куска пожирнее, жалованья побольше готовы на любое унижение, прикованы к вещам-бирюлькам, служат этим вещам, как лакеи, всю жизнь, как фетишисты или малые дети, копят кружочки и бумажки. Из любви к бытовым удобствам целое германское княжество меняет веру – только потому, что её поменял курфюрст. Правило «чья власть – того и вера», презренное правило рабов родилось отнюдь не в России, а в Англии и Германии.

Вот вам разгадка народной дубины, поднявшейся над «освободителем» Наполеоном, и так искренне обидевшей его. Я не хотел русским ничего плохого – оправдывался Наполеон на острове Св. Елены. – ДА И ЧТО ПЛОХОГО МОЖНО СДЕЛАТЬ С ЭТИМИ ЛЮДЬМИ ПОСЛЕ ТОГО, ЧТО С НИМИ УЖЕ СДЕЛАЛА ИХ СОБСТВЕННАЯ ВЛАСТЬ?

Наполеон сердился на русскую упрямую глупость. Ведь москвичи знали, что в Вене при нем давались балы, а в Берлине продолжали работать учебные заведения. Знали – НО! 100 тысяч москвичей замерзли в зимних лесах, убежав от Наполеона, не принесшего с собой никаких пыток или мук. Зачем? За что? Лев Толстой понимал это. Крылов – не понимает.

«Для москвичей не стояло вопроса – хорошо или плохо они будут жить при Наполеоне» - указывал проницательный Лев Толстой. Понимаете?! Вопрос так не ставился. Мы при Наполеоне жить не будем, и все. Никак. И подкуп бесполезен, и уговоры, и расстрелы. Не хотим. Под царем – со всеми его пытками – хотели, а под этим самозванцем – не хотим.

Это не то что свобода – это такая внутренняя воля и раскрепощенность, которая и не снилась приспособленцу-европейцу. Это сверхсвобода Серафима Саровского, который мог снег летом на землю низвести, мертвого поднять из гроба – но продолжал питаться черным хлебом и стоял на коленях в слезах. ПОТОМУ ЧТО ТАК ХОТЕЛ. Кто его заставлял, купеческого сына, так жить? ДА И КТО БЫ МОГ ЕГО ЗАСТАВИТЬ – ЕГО МОГУЧУЮ НЕСГИБАЕМУЮ НАТУРУ – ЕСЛИ БЫ ОН НЕ ЗАХОТЕЛ САМ?

Странное русское РАБСТВО – есть. Но это не рабство у человека. Это – РАБСТВО ВЕРЫ. Русский человек, обуреваемый какой-нибудь верой (монархизм, православие, коммунизм и т.п.), способен не заметить (ПОПРОСТУ НЕ ЗАМЕТИТЬ!) свершенных над ним обид, несправедливостей, мучений, нищеты. Но – только тогда, когда это делается во имя веры, которую русский человек САМ ИЗБРАЛ ДЛЯ СЕБЯ.

То ярмо, которое русский сам для себя не избрал – невыносимо и отвратительно ему, и потому русские – самый непокорный народ на свете (кстати, это подметил русофоб-практик, А.Даллес, а теоретик Крылов проглядел).

Русская душа очень щепетильна в вопросах служения: избранной идее – всегда и до последнего вздоха (пока идея не разочарует), человекам же – никогда. Поэтому не стоит, как Наполеон и Гитлер ставить знак равенства между невосприимчивостью русских к страданиям во имя их веры и равнодушной покорностью всему с ветра приходящему. И Наполеон, и Гитлер на этом погорели. И Крылов погорит – если будет писать нелепости – вроде:

«В двадцатом случилось то, что случилось. Советская власть была антирусской по определению, и, соответственно, отчётливо понимала, что держаться она может только за счёт безальтернативности: русские не должны даже и видеть иного мира, кроме советской сермяги».

Э, нет, дружок! Советская власть так сильно мяла и тискала русских вовсе не потому, что покорила их, а потому что они сами её для себя – ИМЕННО В ТАКОМ ВИДЕ – придумали. Советская власть вышла из плоти и крови крестьянского представления о правде, а потому и прощалось ей мужиками многое. Но когда «подвиги» насильничества этой – нутряной – власти – думал повторить кто-нибудь из самозваных хозяев для «русских рабов» - «рабы» из кротких овечек моментально превращались в свирепых медведей. Впрочем, почему превращались? Овечья к собственному выбору и медвежья – к попыткам навязать что-то извне природа органично сочетается в русской душе.

Если говорить о рабской психологии, то мы увидим, что европейцы страдают ей куда больше русских. Ведь что такое рабская психология? Это прежде всего гибкость, покорность, послушность, умение подстраиваться под настроения хозяина и перестраиваться вместе с ним. Наш курфюрст сменил веру? И мы тогда станем из католиков лютеранами…

Русский же человек упрям, упрям немыслимо, кардинально, упрям зачастую себе в ущерб, и это – отдельный разговор о нашей национальной беде – ни никак не свойство рабской психологии. Конкистадорские подвиги Дежнёва и Хабарова – от того же корня, что и добровольные страдания Аввакума и боярыни Морозовой: упрямство совершить свой подвиг, во что бы то ни стало, только подвиг у каждого свой.

Некрасов лучше Крылова знал русскую душу: «Мужик, что бык/ втемяшится в башку какая блажь/ колом её оттудова/ не вытешешь…»

Европейцев это свойство русского национального характера очень смущает и пугает. Они видят перед собой людей, антропологически точно таких же, как они сами – но при этом словно бы безумцев. С одной стороны, эти «безумцы» способны по непонятным причинам увлечься вдруг какой-то глупостью, вздором, нелепостью (последний раз они так увлеклись рынком и Ельциным) – и буквально по клочьям себя рвать ради этой глупости.

Но с другой – всякая попытка НАВЯЗАТЬ им – пусть даже нечто умное, замечательное, удобное, приятное – оканчивается таким ударом с их стороны, что даритель и ноги протянуть может.

СПОСОБНОСТЬ РУССКИХ БЫТЬ ФАНАТИКАМИ ДАВНО УТРАЧЕНА ЕВРОПЕЙСКИМИ НАРОДАМИ. Оттого и такое взаимное непонимание – когда друг другу каждый кажется противным животным и низменным рабом. Поймите – не только русские европейцам; и европейцы русским – тоже.

Чего далеко ходить? Я - русский, и я сам такой. Много раз я уходил с работы, где высокая зарплата, большие перспективы – но при этом мне казалось – только казалось – что работодатель унижает меня в чем-то. При этом я – вроде бы капризный и вздорный человек – необыкновенно покладист, если «учать меня хвалить» (по Некрасову). Ничто не отвратит меня от работы, где работодатель делает вид, будто уважает меня: ни низкие заработки, ни многомесячная их задержка, ни тяготы труда, ни его продолжительность.

Один ли я такой? Нет. ВСЕ РУССКИЕ ТАКИЕ. И потому европейцам категорически непонятны. Зная русские слабости, сладкоречивые жулики легко обманывают русских, «подписывают» их под страшную тяготу. Но все это – только до той поры, пока жулик подыгрывает добровольности русского выбора, пока выставляет себя не господином, а слугой своего русского работника.

Один раз сбейся – и поднимется дубина народного гнева, да такая, что мало не покажется.

Кирилл Харатьян, колумнист газеты крупного бизнеса «Ведомости» написал обиженную статью «Прислуживать тошно». Тошно прислуживать не ему, Кириллу Харатьяну, он то как раз рад прислуживать, если кто побогаче отыщется. Прислуживать тошно нищим русским людям. И – отдадим должное Харатьяну – верно он это прочувствовал!

«В К-ской области (ну и не в ней одной, конечно) есть такие глухие места, где люди непонятно чем живут. Сельское хозяйство вокруг умерло, заводы давно встали… на что пьют те, кому еще не повезло получить инвалидность, — загадка.

Но это все банальности, а есть и парадокс: если одному из тех, кто пьет неведомо на что, предложить тысячу рублей за, положим, колку дров или покос заросшего бурьяном небольшого участка, этот бедняга, одетый в серые рваные тряпки, важно наморщится да и скажет, что за такие жалкие деньги ни колоть, ни косить не станет.

Таджиков же и других бывших советских людей, затрагивающих российское национальное самосознание, в этих местах почти нету, поскольку нету платежеспособного спроса на их работу.

Ну, зато места замечательные. Некоторые москвичи и калужане приезжают пожить на лето, правда, молоко везут с собой в пакетах, стерилизованное, и картошку тоже везут, и тушенку — будто в поход в глухой лес: местные ничего не производят на продажу, едва себя-то обеспечивают.

Кажется: вот бы организовать тут сферу услуг; а может, даже попытаться развить модную отрасль экологического туризма, поскольку и грибы, и ягоды, и охота, и рыбалка, и даже какие-то минеральные воды есть, а земля, отдохнувшая от земледельцев, представляет собой мечту органического агропроизводителя.

Но нет. А на вопрос «Почему?!» ответ такой (со вздохом): «Это же мы что, в слуги должны пойти? Мы не на помойке себя нашли».

И это, извините за пафос, главная беда российского государства, а вовсе не дураки и дороги.

Двадцать лет уже Россия самостоятельная страна, живущая вроде бы как по рыночным принципам, основной из которых — ласковое и искреннее внимание к клиенту, потому что клиент — это оборот, а оборот — это деньги, а деньги — это смысл рынка. Но нет…

Почему, спрашивается, редко удается наладить здоровое, нормальное отношение к потребителю-посетителю? Почему обычно клиент выступает эдаким просителем? … Думаю, что большинству российских слуг кажется, что они заслуживают лучшей доли, неведомо какой правда.

Эта кажимость, замечу, не гаснет со сменой поколений, а даже, сдается мне, усиливается: все чаще не только официанты и секретари, но врачи и учителя чувствуют, что их гордые души задевает их служебное положение.

И кстати: повывелось слово «слуга»-то! Скажешь кому-нибудь, что-де вот, у нас служанкой работает забавная девушка из Узбекистана, бывшая учительница английского языка, — удивляются: как ты ее так называешь? Какое оскорбительное слово!» (Ведомости, № 26 (258) 08 июля 2011).

Прочитали? Все верно. Харатьян столкнулся с воспетым классиками феноменом – РУССКИМ ХАРАКТЕРОМ. Это западный человек (по натуре трус и раб) может думать, что «цена мне – моя зарплата» (английская поговорка, вынесенная Липсицем в эпиграф школьного учебника по экономике для старших классов).

У русского характера – собственная гордость. Он терпит все от добровольно избранного для себя – может быть, именно потому, что НИЧЕГО НЕ ПОТЕРПИТ ОТ НАВЯЗАННОГО ЕМУ. Пусть дурость – но моя, а значит, может меня в окрошку рубить. Но если не хочется или расхотел – все, ни деньги, ни угрозы, ни перспективы, ни уговоры, ни кнуты, ни пряники – не помогут. РУССКИЙ ЧЕЛОВЕК СКАЖЕТ: НЕ ХОЧУ, И ВСЕ. Вот то, дурацкое – хотел, а это, пусть и золотое насквозь – не хочу и не буду принимать…

В.И.Даль, великий сын датского аптекаря, вглядываясь в загадочные типажи русских мужиков, с изумлением, но в отличии от Крылова – и с безмерным уважением – отмечал эту черту в русском характере. Почитайте его повести-воспоминания об офицерской службе в молодые годы!

Но рассматриваемый нами К.Крылов – законченный западник, европейничающий интеллигент, и потому он особенностей русской души не понимает. Он жалеет русских там, где их вовсе не нужно жалеть, и желает им того, чего они сами отнюдь не желают. Не желают ведь они поганой тысячи рублей от «ведомостника» Харатьяна – им лучше без денег, но по своему, чем с деньгами, но по чужому сценарию.

Крылову кажется (как и Харатьяну) что русские были бы много счастливее, если бы не кочевряжились, как красна девица, а увлеклись бы социальной проституцией в качестве разного рода обслуги у разного платежеспособного люда. Но мысль о том, что тургеневская девушка, став проституткой, станет счастливее себя прежней – кажется мне несколько надуманной. А вам?

Ругаясь на М.Шевченко, который, на мой взгляд – просто провокатор, и говорит всякие глупости – Крылов, тем не менее, не замечает одного важного вопроса, проскользнувшего у Шевченко между делом: «Европа сегодня является мировым центром сатанизма и проповедует все противное человеческой природе».

Такого рода утверждения для Крылова – повод для смеха и издевок. Но давайте задумаемся – разве сатанизма не существует? Разве приговор русскому народу не вынесен сатанизмом давно и прочно, разве истребление русского народа при первой возможности – не есть геополитическая реальность?!

Сама мысль о том, что с русскими нужно поступить как с ацтеками – изложена в литовской брошюре смутного времени, цитируемой в 1-м томе «Истории России» для ВУЗов (М., 1996 г.). То есть – не вчера началось!

Когда тайные силы только ещё начали готовить войну и революцию в Европе, которые были призваны покончить с монархическими режимами и католической церковью, английский государственный деятель и масон Генри Лабушер обрисовал перспективы Европы. На Рождество 1890 года на страницах издаваемого им еженедельного журнала "Правда" Лабушер поместил иллюстрированный памфлет. Здесь изображена фантастическая карта Европы после неких перемен: монархий больше нет. Все страны называются «республиками», за исключением одной: бывшая Россия в планах «Правды» не республика, и не империя. Здесь красуется надпись: «Русская пустыня», а западные границы «пустыни» изменены в пользу соседей.

Историк Дюков в своем фундаментальном исследовании подробно осветил отношение к России Гитлера: для НСДАП Россия представлялась «немецкой Америкой», а жители России – индейцами, от которых нужно очистить пространство для немцев.

Видите – люди разные, а отношение одно. Крылов нигде и никак не ответил: ЧЕМ ИМЕННО защитит себя малое русское государство от агрессии НАТО по образу Южной Осетии, Ирака, Сербии, Ливии. Но только слабоумный не может видеть, что приговоренные к смерти народы в малых государствах становятся бессильными жертвами необоснованной агрессии НАТО!

Поэтому итоговое утверждение К.Крылова – «Цель русских — ВЕРНУТЬ ЭТУ ЗЕМЛЮ СЕБЕ. Целиком или частями — как получится. Но в любом случае этот вопрос мы будем решать без самозваных охранителей нашей земли от нас самих» - можно расценивать либо как безумие, либо как провокацию. Враки, господин Крылов, вернуть землю себе по частям не получится – ЕДОКОВ В МИРЕ МНОГО…