Петербургские встречи и впечатления

Устроители Троицкой православной выставки пригласили меня принять участие во встрече, посвященной «старому обряду в лоне РПЦ МП и проблеме преодоления раскола 17 века». Встреча проходила 17 июля в Красном зале Выставочного центра Северо-Запада РФ.

В Петербург приехал 16 июня. Первое, что обратило на себя внимание - прекрасный памятник святому благоверному князю Александру Невскому на площади перед главным входом в Лавру. Памятник был установлен к 300-летию основания града святого Петра. При входе в Лавру в надвратной часовне в честь иконы Божией Матери «Всех скорбящих Радосте» пропели величание знаменным распевом, поклонились старинному образу Богородицы. Обратил внимание на наличие в продаже нескольких книг митрополита Иоанна (Снычева): «Голос вечности» (проповеди и поучения), «Русская симфония» (очерки русской историософии), «Дай мне твое сердце» (письма к духовным чадам) и даже книга Н.М Коняева «Ангел Церкви» (документальное повествование о жизненном пути, деяниях и посмертных чудесах митрополита Санкт-Петербургского и Ладожского Иоанна). Я поинтересовался: «А что у вас есть о митрополите Никодиме?» Каково же было мое удивление, когда мне ответили: «Нет ничего». Даже книги «Человек Церкви»... Между прочим, эта книга продается практически в каждом храме Московской епархии.

Лаврское кладбище. Церковь св. Николы (19 век). По словам дежурной, она только второй год постоянно открыта, хотя давно была передана митрополии. В церкви обратил на себя внимание старинный образ святителя Николы, лежащий на аналое (к нему мы приложились с пением величания). Порадовали несколько икон в каноническом стиле. Приложились к частице мощей местночтимого святого - блаженного Матвея. В прошлом году в храме произошло обновление иконы Введения во храм Пресвятой Богородицы. Кроме литургий, здесь совершаются молебны перед иконой Божией Матери «Неупиваемая Чаша». Кстати, было приятно, что сотрудники петербургских храма доброжелательны и общительны.

Перед тем, как начать служение литий на могилах митрополитов прочитал молитву о спасении России, текст которой висел рядом с могилой митрополита Иоанна. Тут же висят тропарь и кондак, посвященные ему. В тексте тропаря есть такие слова: «Православного Отечества ревнителю», «Защитителю народа Русского». На могиле митрополита Антония ( Мельникова) сначала хотел ограничиться только 15 поклонами с пением «Покой Господи душу...», так по старому обряду в конце каждой заупокойной литии и панихиды, но то, что 29 мая с.г. исполнилось 25 лет со времени его преставления, подвигло совершить полную литию. Накрапывал дождь, ветер стал особенно порывистым, когда начал заупокойную литию на могиле митрополита Никодима. Самые роскошные цветы - здесь. Надписи: «Иисусе Боже сердца моего приведи и соедини мя с Тобою навеки»; «Господи, аз яко человек согреших, Ты же яко Бог щедр помилуй мя, видя немощь души моея». В отличие от могил митрополитов Иоанна и Антония, на могиле митрополита Никодима нет его фотографии. Удивительным было, что голуби во время литий сидели только на кресте, установленном на могиле владыки Никодима. И еще: как только закончил литию на могиле этого видного иерарха, как ветер прекратился, и на короткое время проглянуло солнышко.

При выходе с кладбища столкнулся с наместником Лавры, епископом Назарием. Он весь в заботах: приближается трехсотлетний юбилей Лавры. Владыка такой же улыбчивый, простой и доступный. Вспомнили молодость: как он, будучи иеромонахом, приезжал на годичный акт в Московские духовные школы и я, любознательный послушник и студент семинарии, расспрашивал его об особенностях обучения в Ленинградских тогда еще духовных школах. Как дважды приезжал в эти школы, жил в них по нескольку дней, посещал лекции, работал в библиотеке. Перед входом в Троицкий собор Лавры обратили на себя внимание тексты апостольского и евангельского чтений на данный день (на русском языке), толкований на них свт. Феофана Затворника и блаж. Феофилакта. В объявлении об открытии Троицкой выставки говорилось, что помимо книг, аудио и видеопродукции на ней будут «многие православные святыни», «натуральный мед, лечебные травы, бальзамы и чаи, грибы и ягоды из экологически чистых мест, одежда и обувь из натуральных материалов для посещения храма, совершения паломничеств и повседневного ношения», а «священники ответят на ваши вопросы». Обстоятельно. Висело там же расписание передач радио «Град Петров» (вещает с 7.00 до 2.00).Подробно изложены правила поведения в храме, в частности, о внешнем облике женщин, что, впрочем, не мешало многим из них ходить по храму без платков и в брюках. Последний храм Лавры был закрыт в 1935 году. В 1956 году был открыт Троицкий собор. 25 ноября 1996 года - дата официального открытия Лавры. И еще - в исторической справке о Лавре говорилось, что она являлась «первой по значению усыпальницей в императорской России». В Троицком соборе ежедневно совершаются по две литургии и также ежедневно проходят крещения. Внутри собора обратили на себя внимание большие образа петербургских митрополитов-новомучеников (Вениамина, Серафима и др.).

Молебен по старому обряду у мощей св. благоверного князя Александра Невского прошел торжественно, на одном дыхании. Помимо десятка берсеневцев, на нем присутствовало значительное количество петербуржцев. После молебна на квартире известного писателя Н.М.Коняева имел четырехчасовое общение с ним и с дьяконом Владимиром Василиком. Н.М.Коняев многим известен как автор художественного романа «Аввакумов костер», изданный по благословению теперь уже покойного старообрядческого архиепископа Иоанна. К написанию этой книги его подвигло стремление найти корень русских бед. Они были следствием потрясений в середине 17 века в результате неоправданных реформ патриарха Никона, когда было нарушено духовное единство страны, нанесен удар ее духовной мощи и пассионарности, сломан ее хребет - таков был итог его изысканий. Кроме этой книги он написал более десятка книг, среди которых - посвященные поэту Н.Рубцову, в т.ч.в серии ЖЗЛ, о генерале Власове ( «Два лица генерала Власова», «Анатомия предательства»), «Подлинная история дома Романовых», книги о писателе Д.Балашове и др. Николай Михайлович весьма критически настроен к петровскому и послепетровскому периодам нашей истории. «Крепостное право в своем классическом виде появилось уже после раскола, постепенно оно превратилось в фактическое рабовладение», - доказывал он. Говорили о многом: Петре Первом и Ломоносове, Иване Грозном и его опричнине, митрополите Никодиме и современной церковной ситуации в городе. О.Владимир запомнился своей эрудицией, глубоким аналитическим умом, самостоятельностью в суждениях. Он, однако, в отличие от Николая Михайловича, является апологетом императорской России.

Посетили с Н.М.Коняевым Никольскую единоверческую церковь - уютный, но слишком маленький по размерам храм располагается в одной из часовен. Сам храм по-прежнему занимает Музей Арктики и Антарктики. Троицкий старообрядческий храм на Лиговском проспекте напомнил улей - шла активная подготовка к встрече митрополита. Встретил здесь старых знакомых -сына покойного о.Леонида Гусева-Дмитрия и о.Евгения Чунина, настоятеля старообрядческой церкви в г.Ржеве, который начинал свою церковную деятельность в Петербурге в 80-е годы. Храм был освящен в 1917 году. Последние 25 лет его занимало медицинское учреждение. Здание было изуродовано до неузнаваемости, его даже хотели передать Метрострою. В 2005 году он был передан Старообрядческой Церкви. За шесть последних лет проведены огромные восстановительные работы под руководством старосты-раба Божия Александра. Запомнились его слова: «Замечено, что если только на миллиметр отойти от твердой линии, то потом постепенно отойдешь и на километры». Надо отметить, что до революции в городе было 8 старообрядческих храмов. Самый большой - Покровский собор на Громовском кладбище. До войны все они были закрыты. Покровская церковь на кладбище жертв 9 января 1905 года была открыта в 1983 году. Это был первый случай открытия старообрядческой церкви в послевоенный период.

На следующий день отстоял раннюю литургию в Троицком соборе Лавры. Полностью пели первый антифон и читали тропари на «Блажени». Ектения об оглашенных прошла пулеметной очередью. «Верую» пропел хор, а « Отче наш» - народ. Царские врата до возгласа «Святая святым» были открыты - видимо это лаврская привилегия. После запричастного стиха прочитали псалом 33 и краткую житийную справку. После пения во второй раз «Буди имя Господне» иеромонах с иеродьяконом вышли на середину храма и после того, как хор пропел тропарь и кондак Троице, пропели величание (хотя Отдания праздника еще не было). После службы прошелся по лаврскому кладбищу, помолился в часовне блаженного Матвея - «ревнителя Святой Троицы» - так написано на памятной табличке. Двери и стены часовни испещрены надписями с просьбами о помощи. При митрополите Антонии в 80-е годы останки подвижника были извлечены из земли и помещены в алтарь Никольской кладбищенской церкви.

Неожиданно мое пребывание в Петербурге совпало с визитом туда старообрядческого митрополита Корнилия. В программе его пребывания в городе значилась заупокойная лития на Громовском кладбище - это что-то типа Рогожского в Петербурге. Как и Рогожское в Москве оно находится на Старообрядческой улице. В самом начале кладбища высится деревянный восьмиконечный крест. На заупокойной литии поминали убиенных епископа Нектария, нескольких священно-протоиереев и священно-протодьяконов. Запомнилось, как на пении «Вечной памяти» митрополит пошел с каждением вокруг креста по заросшему травой пригорку. Из его краткого слова запомнилось мнение о том, что «вот, как на этом изначально старообрядческом кладбище мы теперь уже видим смешение разных захоронений, так и в нашей жизни это наблюдается».

Содержательным было общение с моим давним петербургским знакомцем, игуменом Александром (Федоровым), настоятелем церкви св. вмц. Екатерины в Академии Художеств. Его я помню еще с начала 80-х, когда он был мирянином. Заслугой о. Александра перед нашей северной столицей были его труды по возрождению канонической иконописи. Естественно, и свой храм он постарался оформить в каноническом стиле. Здесь, в здании Академии, особенно ощущается мощь императорской России - длинные коридоры с высокими потолками и монументальными лестницами впечатляют. Кстати, почти рядом с алтарем храма находится мемориальная комната Т.Г.Шевченко. Не очень приятное соседство, если вспомнить русофобские и даже богохульные мотивы в творчестве Кобзаря. О.Александр принял в своей уютной келлии. Главной темой его рассказа был Петропавловский собор, который он опекает с 2001 года. История его возвращения к церковной жизни была непростой и она еще далеко не закончена. До назначения о. Александра были две попытки начать здесь регулярные службы. Первые службы прошли на паперти собора. Захоронения Владимира Кирилловича, Леониды Георгиевны, «екатеринбургских останков», так и не признанных Церковью официально останками Царской семьи, объективно послужили более плотному опеканию собора Церковью. Прежний директор музея с яркой фамилией Аракчеев (он действительно был потомком Аракчеева) много обещал, но реально служить разрешали только на главный престольный праздник, в рождественский и пасхальный периоды и в некоторые памятные дни царских особ. Новый директор более активно откликался на просьбы разрешить служить. Службы стали проводиться по воскресным дням и накануне вечером по субботам, но только в зимний период. Регулярные службы в течение года стали проходить после вмешательства Святейшего патриарха Кирилла, который уже дважды в сане патриарха служил в соборе на главный престольный праздник. Кстати, директор музея погиб в результате теракта на «Невском экспрессе». Итак, только второй год на регулярной основе в соборе совершаются богослужения. Для каких-то внеплановых служб необходимо договариваться особо. В Петропавловский собор и вообще в крепость, по словам о. Александра, идет вал экскурсий, что приносит огромный доход. Не самое приятное впечатление оставляют иностранцы, посещающие собор, - из-за своего поведения и нескромной одежды. Удивительно - у себя дома они ведут себя иначе. Петропавловский собор - первый кафедральный собор нашей северной столицы. Здесь находится царская усыпальница. Нужно сказать, что государство стремится оставить в своем ведении ряд петербургских соборов - наряду с Петропавловским - Смольный, Спас-на-Крови, Сампсониевский и Исаакиевский. Хорошо, что при этом в них можно совершать церковные службы. Нужно признать, что по причине больших расходов на содержание таких соборов на данном этапе их музейный статус в значительной мере оправдан. Из разговора с о. Александром запомнились еще его слова о том, как в ответ на возглашение «Христос воскресе» в пасхальный период, он ощущает отклик и погребенных в соборе венценосных особ. Поэтому к их захоронениям отношение не как к склепу, а как к живому месту. Единственная возможность послужить заупокойную литию у захоронения императора Павла, в правление которого было учреждено единоверие, была только в субботу в привязке к всенощному бдению. Всенощная прошла на неплохом для Петербурга уровне. Не одна стихира на « Господи воззвах», как часто здесь бывает, а целых четыре. В связи с памятью всех святых читали паремии и совершали литию с освящением хлебов. На утрене читали две кафизмы, хотя и с сокращенными «Славами». Необычным было пение «непорочных» в начале со стихами семнадцатой кафизмы и припевами «Благословен еси Господи...». Свечи священникам вручили еще в алтаре, что необычно для Москвы. Пение было спокойным, без театральных эффектов, к которым располагало убранство собора.

Во время всенощной подходит ко мне женщина и, пристально всматриваясь, спрашивает: «А вы православный священник?». Я: « А какой же еще?». Она: «Да? А то тут какие-то единоверцы служить собираются!» Мне бы, наверное, надо было бы сказать об этом о. Александру, но я подумал: «Может быть, эта женщина умиротворится к концу службы или пораньше уйдет?» Не хотелось смущать настоятеля - а то еще передумает. Заупокойная лития по старому обряду, а точнее малая панихида, прошла на хорошем уровне. Благодарю о.Александра, кратко рассказываю об императоре Павле, о его заслугах в деле реабилитации древнерусского богослужебного наследия. Вплотную к себе вижу эту женщину - от нее исходят явно ощущаемые токи высокого напряжения. Только закончил о. Александр в ответ произносить слова благодарности за молитву, как эта женщина громко и агрессивно стала возмущаться - типа того - кто это такие и что здесь происходит?!. О.Александр оторопел от неожиданности, пытался что-то объяснить ей, а она, перебивая его, продолжала свое: «Раскол, император Павел не был раскольником, какое общение Христа с Велиаром» и т.п. Едва не вывела батюшку из терпения. Я спокойно, молча слушаю - знакомая ситуация - подобные уже бывали. Только что накануне, на круглом столе по старому обряду, проходившем в рамках Троицкой православной выставки, говорили о том, что очень слабо народ и даже духовенство просвещены в этих вопросах. И вот такой случай. Пытаюсь как-то утешить о. Александра, пережившего стресс, а он мне вдруг говорит: «И не удивительно, что это произошло. Было бы странно, если бы этого не было». И действительно: разве не духовная брань происходит, когда в толщу постреформенного периода пытаются внести свежую струю строгого уставного благочестия? Было бы странно, если бы не было бы противодействия, «крутежа», да еще у могилы « народного государя» - императора Павла I.

Вновь и вновь вспоминал я этот инцидент, анализировал происшедшее. Как, волнуясь, говорил этой женщине: «Вы мне задали вопросы, а вот дать вам ответы не даете». В целом я был спокоен, так как подобные случаи уже происходили. После них всегда остается осадок и недоумение: а как надо было бы поступить? Одернуть ее, поставить на место - но я же не настоятель! А как бы я поступил, если бы от меня зависело решение? Готов был бы сказать: «Ну, говорите обо всем, что вас смущает. Вот вам энное количество времени, слушаем вас, перебивать не будем. А потом столько же времени и вы, не перебивая, послушайте наши ответы». Вряд ли это было бы выходом - люди подобного типа обычно слушают только себя, им важен скандал, выплеск агрессии. Не исключена команда помощникам бережно взять ее под белые ручки и аккуратно вывести за дверь. В любом случае главное не стушеваться, не растеряться и лучше что-то в взвинченном состоянии не доделать, чем переделать. Любое административное решение должно быть принято в рассчитанный момент и попасть в точку. Очевидно, что в данном случае никакое разумное адекватное общение было нереальным. Тогда как же быть? Молча слушать агрессивные и оскорбительные выпады? Вывести ее, пришедшую поклониться могиле императора Павла Первого? Вот так и появляются жалобы. Говорю одной из находившихся в храме женщине, которая присутствовала на круглом столе: «Вот видите, я же говорил вчера, какие порой возникают сложности, случается крутеж». Наверное, что случилось, то случилось, не больше того и не меньше. Еще я подумал: «Вот начни сейчас возвращаться к старым текстам и обрядам - сколько будет недоразумений и искушений!» Конечно, до каких-то серьезных пертурбаций подобных тем, какие произошли в 17 веке, не дойдет - не те уже люди. Да, нужно еще не один пуд соли съесть, чтобы разложить для людей все по полочкам, разъяснить, убедить. Одну ночь провел в квартире Марка Николаевича Любомудрова - «петербургского Осипова» - как его иногда называют. Запомнились патриотические плакаты с надписями: «Вспомни, что ты русский» и т.п. и, особенно, фотография дедушки Марка Николаевича - священномученика, под которой лежал текст его прощального письма семье.

В воскресение, в Неделю всех святых, на литургии был в Покровской старообрядческой церкви на кладбище Жертв 9 января 1905 г. Кстати, исторически этот храм был новообрядческим.

...Дорога к храму была усеяна цветами. «Только что митрополита встретили», - сказал мой знакомец Дмитрий (на службе он был головщиком-регентом). Четыре часа с половиной стоять на моих больных ногах, не присев ни на минуту, было тяжеловато. От молящихся и вообще питерских старообрядцев осталось теплое впечатление - какие-то они по-особому спокойные люди. Удивило, что в притворе храма висело зеркало, и некоторые женщины, входя с улицы с распущенными волосами, затем, глядя в зеркало, надевали платки. На третьем часе, после Богородична, митрополит поставил в свещеносцы одного отрока, на шестом еще одного, а на девятом часе посвятил в стихарные отрока Алексея. Все посвященные некоторое время стояли со свещей у иконы Богородицы, слева от царских врат. Удивило, что на литургии были не обычные антифоны, а стихи из псалтыри с припевами - в начале «Молитвами Богородицы Спасе спаси нас», а затем «молитвами всех святых...» Впечатлило чтение Апостола, прекрасно служил молодой диакон. Новый момент для меня - перед выходом архиерея с трикирием и дикирием, он троекратно осенял трикирием поднятое диаконом над престолом Евангелие.

Интересной и плодотворной была встреча с известным петербургским пастырем, о.Алексием Масюком. Батюшка служит в деревянном храме во имя св.вмч. Пантелеимона в парке рядом с психиатрической больницей. Удивило сказанное им, что из старшего медперсонала почти никто не посещает храм. Есть сложности в отношениях с руководством больницы, которое, были случаи, зимой храму отключало тепло. Во дворе храма - памятник императору Александру III. Сам храм очень приятный, наполненный иконами старинного письма. Иконостас в каноническом стиле. О.Алексий - удивительный петербургский священник. Мне очень нравится этот пастырь: спокойный, добродушный, с тонким юмором, безстрашный, строго консервативных убеждений, но без фанатизма. Много лет он в эпицентре патриотического, монархического, антиглобалистского движения в северной столице. Беседа с батюшкой и активом его общины проходила в прекрасной трапезной с камином и продолжалась около четырех часов. Вообще петербуржцы - приятная аудитория, они умеют слушать, проявляют неподдельный интерес. О. Алексий - очень близкий по духу человек, много лет он активно занимается в Петербурге теми же вещами, что и я в Москве. Разговоры о старом обряде, о древнем благочестии падали на благоприятную почву. Оказалось, что и на его приходе поют знаменным распевом и возрождают национальные традиции в одежде. Я заметил, что на генном уровне многим из духовенства и мирян все это близко, находит отклик в душе. Поэтому так органично прошел молебен по старому обряду св. вмч. Пантелеимону, который мы совершили вместе с о. Алексием. На молебне на сугубой ектении я вставил два прошения - «О ревнующих о восстановлении Православного Самодержавного Царства» и «О противоборствующих антихристианской глобализации».Попрощавшись с гостеприимным настоятелем, мы поспешили на Лиговский проспект, где в старообрядческом храме с 19.00 должна была совершаться павечерница с участием митрополита. Запомнилось мощное пение ирмосов мужским хором.

На обратном пути первоначально намечали посетить древний Зеленецкий монастырь, но потом решили возвращаться в Москву. В Царском Селе у поклонного креста на месте разрушенной часовни, где было погребено тело «царского друга» Г.Е.Распутина, совершили заупокойную литию по старому обряду (подобные литии были еще на могилах А.В.Суворова и Ф.М.Достоевского). Долго бродили дорогами и тропами по прекрасному Царскосельскому парку в поисках этого места. Я подумал: «Вот таким тернистым и сложным, как этот путь для нас, был и жизненный путь старца». Наконец, нашли место первоначального упокоения «царева друга», который часто молился: «Боже, храни своих». Тихое умиротворяющее место. После литии, по обычаю 5 минут безмолвно постояли, каждый молясь о своем. Возвращаемся к Феодоровскому собору, и тут мне говорят: «Недавно приехал епископ Маркелл, у него сегодня день Ангела, в соборе идет литургия». Когда мы вошли в храм, духовенство в алтаре на «И ныне» перед Трисвятым пело «Взбранной Воеводе». Запомнилось: мощный протодьяконский голос, «умилительно-слезливая» алиллуия после Апостола, «роскошная» херувимская (ее пропели два с половиной раза - говорят, что при митрополите Никодиме херувимскую пропевали не один раз, пока он вынимал частицы из просфор о здравии и упокоении). Естественно, ектении об оглашенных не было и вместо «любы» на словах «Благодать Господа...» - русифицированная «любовь». Иподьяконы четко делились на две категории: несколько полноватых и худощавых. Впрочем, когда они выходят парами по роду своему, то выглядело сносно. Собор, конечно, является изюминкой петербургских храмов. Пожалуй, он смотрится еще более прекрасно, чем даже «петербургский Василий Блаженный» - храм Воскресения-на-Крови. Владыка выглядит моложаво, источает спокойствие. Помню его еще иеромонахом с конца 70-х годов. Сослужили ему 12 священников. В народе заметны букеты цветов. «Отче наш» при поддержке хора филигранно пропел солист. Во всем чувствовался «петербургский стиль», несколько диссонирующий с древнерусским убранством собора. Оставили владыке в подарок книгу с поздравительной надписью и поспешили ехать далее.

Впечатлил деревянный храм в Вырице. Жаль, что из-за покраски пола, не смогли войти внутрь. Мощи прп. Серафима Вырицкого под спудом, в стоящей рядом с храмом часовне. На могиле - плита с прекрасно вырезанным из дерева изображением Преподобного с милой нашему сердцу лестовкой. Мы сразу осмелели, надели свои лестовки, женщины распустили платки под булавку. Молитва получилась несколько эклектичной: трисвятое по Отче наш, приидите поклонимся, сугубая ектения и еще несколько деталей были по старому обряду. В то же время читали акафист. Священники показались очень любезными и внимательными. Обратило еще на себя внимание, как плотно были заняты оба священника, служащие в храме, а ведь казалось бы: будний день. Запомнилась еще старушка, которая еще девочкой общалась со старцем.

Что сказать в заключение? Эта была самая содержательная и плодотворная моя поездка в нашу северную столицу. В церковном плане я по-новому открыл для себя этот город, впервые так плотно соприкоснулся с петербургскими старообрядцами. И самое главное, что меня особенно удивило - это то, что в этом, казалось бы, насквозь западном городе, тема древнего благочестия нашла такой живой отклик. Слава Богу за все! Жажду еще, не откладывая в долгий ящик, приехать сюда. И это прежде всего потому, что возможности для возвращения здесь к нашим истокам далеко не исчерпаны.