«Чудо Божие надо готовить и к нему готовиться…»

От редакции. 27 апреля, в Москве, в здании правления Союза писателей России состоялась торжественная церемония подведения итогов конкурса «Русская цивилизация и Запад: преодолима ли мировоззренческая пропасть?». На мероприятии были оглашены имена победителей конкурса. Первое место не занял ни один из участников конкурса. Вторую премию присудили директору Центра этно-конфессиональных исследований, филологу и богослову Владимиру Петровичу Семенко (Москва, Россия) и доктору исторических наук, профессору Харьковского национального университета им. В.Н.Каразина Александру Дмитриевичу Каплину (Харьков, Украина). Сегодня мы публикуем речь на церемонии вручения премий конкурса одного из победителей.

* * *

Уважаемые члены Оргкомитета и высокого жюри!

Дорогие друзья, уважаемые коллеги!

Жанр подобного рода выступлений предполагает, что лауреат должен предложить вниманию собравшихся что-то умное и возвышенное, касающееся содержания своей работы. Однако прежде всего я не могу от имени всех награжденных и, разумеется, от себя лично не принести самую глубокую и искреннюю благодарность тем, без кого невозможен был бы этот конкурс, кто своей финансовой поддержкой сделал возможным его проведение и к кому, конечно же, никак нельзя применить пошлое современное слово «спонсоры», но к кому в полной мере приложимо доброе старое русское слово «благотворители», или «меценаты». Спасибо им за это! (Аплодисменты).

Я не могу также не сказать самое сердечное спасибо и членам жюри. Все они - люди статусные, обремененные многообразными обязанностями; их собственные научные труды давно получили широкое признание среди коллег и читателей. И между тем они нашли время, чтобы прочитать огромное количество текстов и принять очень непростое и ответственное решение.

И, наконец, никак нельзя не поблагодарить тех, кто выступил, так сказать в роли застрельщика, кто все это придумал и организовал, а также обеспечил информационную поддержку конкурсу. Это прежде всего редакция сайта информационного агентства «Русская народная линия». Это - наша линия, линия русского православного народа! (Аплодисменты).

И теперь, прежде чем перейти к умному и высокому, хотел бы позволить себе одно важное принципиальное замечание. Не секрет, что мы живем в условиях информационной войны. И вот сама эта премия, присуждение ее именно этим авторам - есть крайне важное свидетельство признания со стороны нашей светской и богословской академической науки в отношении деятельности тех, кого некоторые полупрезрительно (хотя по сути и совершенно верно) именуют «ревнителями», тех, кто в отчаянном неравном бою отстаивает святыню нашей веры - святое Православие. Теперь уже никто из услужливых борзописцев из числа «церковных» неообновленцев, модернистов и реформаторов не посмеет сказать, что мы критикуем их ложные построения на низком научном уровне и что у нас нет аргументов. Это у них нет аргументов, и единственным ответом с их стороны на наш взвешенный, строго научно и богословски обоснованный критический анализ на протяжении ряда лет является лишь непрестанная, наглая и беспардонная ложь. (Бурные аплодисменты).

Ну и теперь, наконец, два слова о самой работе, получившей столь высокую оценку уважаемого жюри.

Современный мир мертв. Отнюдь не мы, но в первую очередь - ведущие мыслители современного Запада в последние годы единодушно свидетельствуют о том, что тот мир, который принято именовать секулярным модерном, который начался явным образом с эпохи Прссвещения (а в действительности, конечно, гораздо раньше, ибо процесс секуляризации охватывает несколько столетий), ныне уже закончился, ибо исчерпал свои внутренние творческие потенции, возможности развития и творческого роста. И в этом - сходятся либерал Валлерстайн и консерватор Бьюкенен, при всех их принципиальнейших мировоззренческих расхождениях. Нашумевшая книга Бьюкенена называется, как вы помните, «Смерть Запада». Книга Валлерстайна названа не менее выразительно: «После либерализма». Одна из глав называется «Конец либерализма». И так далее. Это только у нас, в России, наши убогие либералы (смех в зале) могут рассуждать о «судьбе либерализма в России», а ведущие мыслители Запада давно уже поняли, что утопия секулярного модерна закончилась, и мир переходит к чему-то абсолютно новому. Вопрос лишь в том, будет ли этот переход более-менее мирным или катастрофическим.

Говорить о том, что в политкорректном варианте называют кризисом и что в действительности является, конечно же, настоящей катастрофой так называемой «современности», невозможно вне исторического аспекта, вне того, что лингвисты называют диахронией. Итак, каковы же истоки этого печального итога, краха секулярной утопии?

Здесь следует упомянуть о том, что, конечно же, всем очевидно. Никто не станет спорить с тем, что в истории действуют как определенные закономерности, так и свободная воля. Одно без другого невозможно. Единственно, что необходимо уточнить - так это то, что, с нашей, христианской точки зрения, свободная воля человека, как субъекта истории, не свободна абсолютно от Божиего промысла, и вся суть, все главное содержание нашего самоопределения в истории - это самоопределение перед лицом Бога и по отношению к Богу, по отношению к сотворившей мир его Божественной воле. Самоопределяясь в истории - мыслим ли мы себя как соработники Единого Бога Творца, Пресвятой Троицы и если да, то в каком смысле, каково конкретное содержание этого соработничества, или, как говорят богословы, синэргии?

Следующее принципиальное положение, которое необходимо ввести - это такое понятие, как «узловые моменты истории». Узловой момент истории - это такой момент, когда доминирующее значение приобретает свободная воля, свободный выбор людей. Конечно, речь не идет о том, что это какой-то миг. Это может быть достаточно продолжительный исторический промежуток. Но ведь, как известно, то, что для нас - целая вечность, для Бога может быть одним мигом... Коллективный свободный выбор (который складывается, как понятно, как совокупность индивидуальных), сделанный в определенный момент, и порождает тот детерминант, ту совокупность закономерностей, которая определяет ход дальнейшего развития.

В истории европейской цивилизации, христианской в своих истоках, таким «моментом» было время, которое в науке называется «проторенессансом», плавно переходящее в самый Ренессанс. Именно тогда непосредственно боролись за доминирование две модели цивилизации, два типа исторического творчества. С одной стороны это была собственно христианская традиция, основанная на аутентичном духовном опыте древней Церкви и восточных отцов позднейших веков, вплоть до святителя Григория Паламы и его учеников - традиция Богочеловечества и обожения, то есть реального духовного соединения человека и Бога. С другой стороны - это был нараставший гуманизм, в котором на место синэргии, соработничества человека и Бога был выдвинут антропоцентрический принцип, легший в основу такой цивилизация, где происходит уже отрыв от аутентичного опыта Традиции. Оторвавшись от духовного опыта Церкви, утеряв способность истинного (то есть «православного») богообщения, человек начинает заполнять образовавшуюся пустоту, во-первых, богословским рационализмом, внедрением чисто рационалистических схем в богословие, а, во-вторых - самим собой. Не нужно думать, что борьба шла, к примеру, только между Западной Европой и Византией. Апостасийные процессы, к сожалению, поразили и православный Восток. На догматическом уровне это проявилось, конечно же, в борьбе паламитов, отстаивавших духовный опыт Церкви, опыт истинного богопознания и богообщения, и варлаамитов, искренне не понимавших этого опыта. Это был отнюдь не отвлеченный догматический спор, ибо догматика всегда отражает на дискурсивном уровне духовные процессы, идущие в недрах народного духа. Подробно вникать в богословскую суть этих споров я, конечно, не буду, иначе коллега Степанов схватится за голову. Важно понять одно: тварность Божественных энергий, о которой учил Варлаам, означала решительную невозможность подлинного обожения, реального соединения человека и Бога. Бог оставался Сам в Себе, в своей неизреченной и непознаваемой сущности, а человек оказывался предоставлен сам себе, и ему не оставалось ничего иного, кроме как изживать свои собственные, внутренние духовные энергии и потенции, тратить запас духовных энергий, накопленных Средневековьем. Наступала эпоха «гуманизма».

Лосев называет Варлаама духовным отцом Ренессанса, и он глубоко прав! Важно помнить, что так называемый Ренессанс сложился во многом под влиянием греческих еретиков-варлаамитов, которые после поражения, которые они потерпели на «паламитских» соборах в период с 1341 по 1351 гг., сотнями отправились в Италию, где стали учителями итальянских гуманистов. Сам Варлаам, обласканный еретиками-папистами, ставший епископом, был, как известно, учителем Боккаччо и Петрарки. Эта якобы греческая ересь, глубоко западная по духу (сам Варлаам - выходец из Италии) шла в полный унисон с другой, уже чисто западной, апостасийной традицией, а именно, схоластикой. Все апостасийные течения сливались в один мощный поток, подготовивший «эмансипацию» человека от Бога, подготовивший гуманизм.

Итак, богочеловеческая вертикаль, основа нашего творчества в истории, оказывается в конечном счете разрушенной, а истинное богообщение - прерванным. Все духовное богатство, все ресурсы, накопленные предшествующей эпохой, бросаются в топку «прогресса». В этом и заключается суть модерна: он тратит эти запасы, а новых не создает. Поэтому основанный на духовной лжи и на ереси секулярный модерн был обречен изначально, какие бы изощренные механизмы самозащиты от апостасийной эрозии не изобретал Запад, какие бы ни возникали там консервативные движения. Византия же, изжившая из себя ересь, всего столетие спустя пала под ударами турок (предварительно все же, в лице своих последних императоров, приняв унию), так и не сумев в полной мере создать альтернативную гуманизму исихастскую цивилизацию.

Владимир Соловьев называет сложившуюся антропоцентрическую цивилизацию основанной на «религии безбожного человечества». Сейчас ее дни уже сочтены. Загнивающий модерн порождает из себя своего могильщика - постмодерн. Это отдельная большая тема. Но что же является диалектической и исторической противоположностью этой безбожной цивилизации? - То, что Вл. Соловьев называет «религией бесчеловечного Бога» - трансцендентный монотеизм, в котором нет учения о богочеловечестве, нет опыта реального обожения. Исторически совершенно понятно, что это и есть та традиция, которая еще раньше сформировалась на основе другой, противоположной крайности, то есть ислам. Некое качество (в нашем случае это цивилизация секулярного модерна), исчерпав себя, выходит за свои пределы и переходит в свою противоположность. Вот почему сейчас в мире начинает доминировать ислам! Диалектически - исламизация Европы, окончательно оторвавшейся от своих христианских корней, есть строго закономерный и неизбежный процесс. Громада ислама, грозно нависающая над когда-то христианской Европой - есть счет, предъявленный историей, и по этому счету уже сейчас приходится сполна платить.

Перед лицом этой реальности есть три пути, три в принципе возможных ответа. Первый - это попытка спасти модерн, ныне, как видно из действий тех же неоконов, вполне уже обреченная. Второй - это движение религиозного возрождения (чем я завершу свое выступление), ныне все больше набирающее силу на Западе. Третий же, тот, который доминирует в современной политике - это выход постмодернистский, попытка управлять мировыми процессами при помощи манипуляций, игровых методов. С тем же исламом давно уже ведут свою грязную игру хозяева мира, ведущие мировые игроки. Серьезный анализ убеждает в том, что если в мире продолжит доминировать этот губительный, тупиковый путь, то глобальная катастрофа неотвратима. Вся логика мировых процессов сейчас говорит о том, что если гедонистическая обезбоженная цивилизация продолжит свое «поступательное» движение по миру, то третья мировая война с весьма вероятным применением ОМП, скорее всего, неизбежна. «Управляемый хаос» рано или поздно проявит свою принципиально неуправляемую природу. И если в грядущем глобальном, общемировом столкновении апостасийные силы Запада смогут победить, это будет означать, что для окончательного воцарения антихриста все готово. Уже практически созданы или в ближайшее время будут созданы технические возможности для управления миром из единого центра. Окончательный отказ от Богочеловечества, от христианских корней Европы, игры с исламизмом рано или поздно приведут к дальнейшему понижению метафизическо-религиозного типа, к скатыванию от монотеизма в неоязычество и уже прямой сатанизм, в оккультизм и магическую культуру. Мода на оккультизм и самые темные, архаические культы вполне мирно уживается с ростом технических возможностей, развитием электронного контроля над личностью. Зримые черты цивилизации антихриста все ближе; классического модерна уже практически нет; а некоторые наши церковные «реформаторы» (не говоря уже о светских) все еще бредят «вписыванием» в так называемый «современный мир»!

Россия, пребывающая ныне, на первый взгляд, в жалком положении, призвана явить миру иной, третий путь. Менее всего мне хотелось бы, чтобы все вышеизложенное было принято за алармизм, за нагнетание эсхатологических настроений. Шанс заново запустить христианскую историю есть, он связан с использованием тех скрытых, отброшенных гуманизмом возможностей, которые скрыты внутри самой христианской традиции, с новым востребованием духовных сокровищ восточного Православия. Но для того, чтобы нынешняя разложившаяся, превращающаяся в свою противоположность гуманистическая цивилизация, основанная на антропоцентризме, а не на единстве человека и Бога и стяжании благодати, сменилась не тем, о чем сказано выше, а сменилась бы недостроенной Византией подлинно христианской, исихастской цивилизацией, необходимо новое мощное усилие коллективной воли. «Узловой момент истории» вновь наступил. Необходима «перезагрузка» всех основных параметров цивилизации, отречение от секулярной утопии в ее последних основах.

Один из современных духовных авторитетов любит повторять: «Чудо Божие надо готовить и к нему готовиться». Рациональный взгляд убеждает в том, что у России в ее нынешнем состоянии нет шансов. Но мы знаем, что Бог из этих камней может сотворить богоизбранный народ и для того, чтобы явить древние образцы святости, «работы Господней», нам, по слову преподобного Серафима, недостает одного: собственной решимости. Повторю слова, которыми завершается моя работа. Мы подошли к краю пропасти, и не видно пути назад. Нам осталось последнее - полет над бездной. (Аплодисменты).