От редакции: Мы предлагаем читателю текст диплома, защищенного автором на Высших Богословских курсах при МДА. Несмотря на наукообразное название статьи (что соответствует жанру труда) тема, которую автор исследует предельно актуальна, - о применении 8-го канона Григория Неокесарийского к власовцам и прочим коллаборационистам. Читатель, который возьмет на себя труд прочитать этот довольно объемный труд, несомненно будут вознагражден.

Хотелось бы коснуться одного момента. Автор использует в работе как вполне достоверный текст знаменитое выступление Аллена Даллеса. Не хотелось бы, чтобы дискуссия вокруг замечательного труда А.О.Есикова сосредоточилась вновь на теме выступления Даллеса. Полагаю, что в отношении речи Даллеса вполне применим аргумент, который используют для доказательства подлинности «Протоколов Сионских мудрецов»: возможно, сам текст и не является аутентичным, но доказательством подлинности замыслов Даллеса, как и замыслов «сионских мудрецов», является вся последующая история. Даллес возможно и не выступал с такой речью, но ЦРУ, несомненно, использовало те методы, о которых идет речь в выступлении, в своей деятельности. Гл. редактор РНЛ Анатолий Степанов

Введение

Святая Церковь Христова уподобляет своих святых звездам на тверди небесной, ярко сияющим для всех христиан, идущих поприщем земного бытия. Среди этого сонма светозарно сияет и имя Григория Чудотворца епископа Неокесарийского, жившего в III веке и прославленного Церковью в лике святителей. «Радуйся, звездо, сияющая благодати Божией зарею»[1].

Этот святой отец древности еще при жизни прославился величайшими чудотворениями, так что мог силой молитвы повелевать природе, изгонять бесов и даже умертвить человека, что он сделал с богопротивным иудеем для вразумления его нечестивых собратий. Муж высокой евангельской жизни, он был одновременно и великим богословом, просвещенным Духом Святым, и ревностным архипастырем, обратившим весь свой родной город ко Христу. В общей истории Вселенской Церкви он являет собой важное и уникальное звено преемственности, личностно связавшее две главнейшие философско-богословские школы раннего христианства: Александрийскую (III века) и Капподокийскую (IV века). Он был одновременно и любимым учеником для зрелого Оригена, и образцом для свт. Василия Великого, с самого раннего его возраста имевшим на него определяющее назидающее воздействие.

Главной заслугой свт. Григория Неокесарийского в области догматики является его знаменитый богооткровенный Символ Веры, оказавший решающее влияние на выработку Церковью всего тринитарного богословия.

Свт. Григорий Чудотворец известен также как автор «Канонического послания», включенного в свод канонического права Вселенской Церкви вторым правилом Трулльского Собора. Из всей доникейской эпохи этой чести наряду с апостолами удостоились лишь трое иерархов, связанных с Александрийской богословской школой: свт. Дионисий Великий, свт. Григорий Чудотворец и сщмч. Петр Александрийский.

В течение XIX века активное научное изучение жития и творений свт. Григория Чудотворца велось как отечественными, так и зарубежными патрологами. В результате этого к концу XIX века европейские авторы, в первую очередь протестантские, создали большой задел по критическому освоению работ этого святого древней Церкви как части всего святоотеческого наследия. Очевидно, эта работа опиралась на публикацию текстов первоисточников, т.е. творений христианских авторов древности, на языке оригинала. Творения свт. Григория Чудотворца издавались на Западе с XVII века, в XIX веке они вышли в авторитетном своде «Патрологии» Миня (Migne, серия PG т. 10 кол. 963-1232).

Усилиями выдающегося русского патролога проф. Н.И. Сагарды дело с изучением наследия свт. Григория Чудотворца было поставлено на надлежащую высоту и в отечественной дореволюционной патрологии. Был выпущен том сочинений святого отца в русском переводе и фундаментальное патрологическое исследование о его жизни, творениях и богословии. Это исследование, изданное перед самой революцией в 1916 году и удостоенное Макарьевской премии, вывело русскую патрологию на лидирующие позиции в изучении наследия свт. Григория Неокесарийского. В своей работе Сагарда провел всесторонний аргументированный разбор множества высказанных западноевропейскими исследователями предположений и гипотез, связанных с реконструкцией жизненного пути, служения и трудов свт. Григория Чудотворца.

После этого изучение наследия свт. Григория Чудотворца продолжалось учеными Старого и Нового Света в течение ХХ века. К настоящему времени библиография зарубежных публикаций составляет десятки наименований статей и книг. Среди крупных исследователей можно назвать протестантов Рисселя (Ryssel, XIX век) и Дразеке (Dräseke, XIX век), католиков Крузеля (Crouzel, XX век), Шлюссера (Slusser, XX век). В этой работе участвовали и православные патрологи, в частности, грек Фоскас (Phouskas, Φουσκας, ХХ век).

В итоге, к настоящему моменту имеются переводы творений этого святого отца на все основные языки западной цивилизации, выходят все новые монографии, создаются специализированные порталы во всемирной сети, посвященные свт. Григорию Чудотворцу (например, католический сайт www.sangregoriotaumaturgo.it).

По понятным причинам русское Православие после 1917 года было насильно оторвано от подобной научно-иследовательской работы и смогло подключиться к ней только на рубеже второго тысячелетия. Первым шагом стало воссоздание уже достигнутого: в 1996 году вышло переиздание творений свт. Григория Чудотворца на русском языке, переведенных Н.И.Сагардой [5], а в 2006 году была репринтно переиздана и его монография [7]. Одновременно в 13 томе «Православной энциклопедии» [48] размещена научная статья о свт. Григории Чудотворце, в ней отдельным разделом подробно сказано о его канонических правилах. Здесь зафиксирован уже современный уровень достижений православной патрологии.

Канонические правила свт. Григория Чудотворца отдельно изучались в рамках церковного права Православной Церкви. После издания в 1839 г. «Книги правил» (второе издание в 1893 г.) до 1917 г. в России было опубликовано несколько работ с толкованиями канонов Церкви (как средневековых византийских, так и современных православных канонистов), в которых соответствующее место уделялось и правилам свт. Григория Чудотворца [19,20]. Рассматривались эти канонические нормы и в ряде курсов церковного права дореволюционных авторов.

В ХХ веке в эпоху гонений на Церковь в СССР только в РПЦЗ выходил обзор канонов Церкви [26], где было уделено некоторое внимание и правилам свт. Григория Чудотворца.

Современное состояние дел в Русской Православной Церкви с освоением канонического наследия свт. Григория Неокесарийского затруднительно полагать блестящим. Наиболее полно нравственно-нормативное содержание правил разобрано, как это ни странно, в упоминавшейся уже статье «Православной энциклопедии». И неоправдано мало внимания уделено канонам свт. Григория Чудотворца в современных монографиях по церковному праву и истории Церкви. Так, в первом варианте курса церковного права издания 1996 г. [22] крупнейшего современного отечественного канониста прот. Владислава Цыпина за исключением 12-го правила, которое имеет сугубо экклезиологический характер и вообще есть «по сути дела, позднейшая схолия, составленная из 56 и 75 правил св. Василия Великиго»[2], всему остальному «Каноническому посланию», посвящен лишь один небольшой фрагмент текста: «Св. Григорий оставил после себя много сочинений, и среди них каноническое послание, написанное в 258 г. Поводом к составлению этого послания, которое было разослано по Понтийской области, явилось нашествие варваров на Понт и недостойное поведение некоторых христиан, помогавших иноплеменным захватчикам. В своем послании св. Григорий Чудотворец пишет о тяжести содеянных грехов и налагает на согрешивших различные наказания - отлучение от Причастия на разные сроки. Послание разделено на 12 канонов»[3].

При всей своей краткости этот воспроизводимый и в позднейших курсах права указанного автора [23, 24] фрагмент[4] содержит даже неточности, поскольку, во-первых, осуждаемое в послании недостойное поведение христиан Понта состояло не только к помощи захватчикам, и, во-вторых, о сроках отлучения в этом послании речь не идет. В нем можно найти лишь указания на различные степени отлучения от церковного общения. Тезис о циркулярном характере послания также не бесспорен. Справедливости ради надо отметить, что малое внимание к правилам свт. Григория Чудотворца характерно и для некоторых дореволюционных монографий по церковному праву. Так, в курсе прот. Василия Певцова, изданном в 1914 г., вообще не сказано о содержании этих правил [25].

Этому можно найти свое объяснение. Прот. В. Цыпин тонко подмечает «недостаток, характерный почти для всех русских руководств по церковному праву» дореволюционного периода: «древние каноны в них не составляют главного предмета изложения, отодвинутые на второй план позднейшим законодательством. В результате правила Святых Отцов и Соборов о покаянной дисциплине, занимающие столь важное место в каноническом своде, в учебных руководствах синодальной эпохи рассматриваются вскользь, в основном через призму предписаний Духовного регламента»[5]. На этом общем фоне заметно выделяется в лучшую сторону труд архим. Иоанна (Соколова), изданный в 1851 г. [21]. В нем «Каноническому посланию» свт. Григория Чудотворца как источнику права уделено более десятка страниц, но само это издание, к сожалению, ни разу не переиздававшееся, давно стало большой библиографической редкостью.

Аналогично монографиям по церковному праву современные пособия по истории Церкви также достаточно скупо освещают каноны свт. Григория Чудотворца. Так, в курсе К.Е.Скурата [33] этому вопросу посвящен лишь один абзац: «Для знакомства с покаянной дисциплиной Древней Церкви важно «Каноническое послание» св. Григория к епископу Понта - «священнейшему папе», касающееся применения церковной дисциплины к христианам, впадшим в разного рода грехи и преступления (см. Книгу Правил, с. 295-300). В частности, здесь говорится, что у женщины, подвергшейся поруганию «по насилию и принуждению», если она до этого времени жила в совершенном целомудрии и чистоте, нет греха. Ей «ничтоже сотворите: несть бо деве грехи смертнаго» (пр. 2). Любостяжательный «подлежит отчуждению от Церкви Божией» (пр. 3). Изменников, - «которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении... убивали единоплеменных своих», - должно удалить - «преградити вход даже в чин слушающих, доколе что-либо изволят о них, купно сошедшеся, святые отцы, и прежде их Дух Святый» (пр. 8). (Всего в Послании 12 правил)»[6]. Тем не менее, здесь уже точно указаны некоторые главные идеи послания.

Распространенным взглядом на каноническое послание свт. Григория Чудотворца в современном инославии стало преобладание интереса к его формальной стороне (изучение элементов древней епитимийной практики) в ущерб рассмотрению содержательной части текста. Этот подход встречается, например, в недавно изданной русскоязычной «Католической энциклопедии» [49]. В итоге зачастую современные западные исследователи оценивают послание в первую очередь как памятник своей эпохи, запечатлевший важные свидетельства о формировании в древней Церкви Востока многоэтапного подхода к восстановлению общения для подвергшихся церковному прещению.

Очевидно, такие взгляды являются уже грубо редукционистскими, поскольку именно содержательная часть канонического послания свт. Григория Чудотворца в первую очередь достойна самого пристального внимания современных исследователей. Вынесенная им в качестве главной тема любостяжания как крайне пагубного греха, никем более из источников в каноническом праве не развивалась. Пусть она окрашена спецификой ситуации вторжения иноплеменников, все же указанные нравствено-правовые нормы имеют достаточно универсальный характер. Именно так расширительно толкует их Матфей Властарь в «Алфавитной синтагме» ([18], статья «О тех, которые разбойнически похищают чужое», гл. 12 буквы А). В «Православной энциклопедии»[7] справедливо указывается, что содержание ряда правил Григория Неокесарийского должно соотноситься с указанным свт. Григорием Нисским пробелом в каноническом праве Церкви: «другой же вид идолослужения, ибо так святой апостол нарицает любостяжание, не знаю, как опустили отцы наши без указания врачевания» (6-е правило из канонического послания к Литоию еп. Мелитинскому).

Второй важной темой в канонах свт. Григория Неокесарийского является осуждение предательства, понимаемого в том смысле, который заключает в себе современный термин коллаборационизм. Существует удивительная глубокая аналогия между положением Церкви в Римской империи III века и в СССР периода Великой Отечественной войны (далее: ВОВ). Это позволяет применять соответствующее 8-е правило свт. Григория Чудотворца для осуждения всех тех советских коллаборационистов, кто сам относил себя к православным христианам. Тем самым, Церковь получает канонический аргумент для разрешения навязываемой ей с недавних пор острой дискуссии об оценке действий генерала Власова и его присных. Это тем важнее, что объективная значимость канонических оснований превосходит весомость многих прочих соображений в осуждение поведения Власова как предательства.

Тем не менее, на сегодняшний день в публикациях церковных авторов можно найти лишь ссылки на исторический прецедент применения 8-го правила к советским коллаборационистам в одном достаточно узком аспекте. Так, в «Православной энциклопедии» сказано: «На это правило Г. Ч. ссылается Патриарший Местоблюститель митр. Сергий (Страгородский) в послании «К православной пастве Украины», написанном в 1943[8] г. против «самочинников», сотрудничавших с фашистскими захватчиками и пытавшихся с их помощью отторгнуть Украинскую Церковь от Матери-Церкви Русской». В монографиях прот. В. Цыпина 2002 и 2009 гг. о канонах свт. Григория Чудотворца дополнительно сказано: «Эти правила послужили священноначалию Русской Православной Церкви в ХХ в. основанием для прещений, наложенных на епископов и клириков, которые обвинялись в коллаборационизме с оккупантами во время Великой Отечественной войны»[9]. Мы видим, что современное применение 8-го канона о предателях к периоду ВОВ ограничивается исторически бытовавшей темой церковного самочиния, а сами прещения ограничены толко кругом епископов и клириков. В этой связи представляет интерес выявление возможных причин того, почему священноначалие РПЦ периода ВОВ задействовало норму 8-го правила свт. Григория Чудотворца о предателях столь избирательно.

Говоря о применении права Церкви к осуждению предателей в ВОВ, следует сделать одно уточнение. Свящ. Александр Задорнов в своей статье [57] от 4 июня 2009 г. «О церковной проповеди, запретных темах и о том, почему они должны оставаться запретными» на сайте Богослов.Ru[10] прибег к церковно-правовым обоснованиям осуждения советского коллаборационизма периода ВОВ как явления в целом. Он справедливо указал на Определение Собора епископов Российской Православной Церкви от 8 сентября 1943 г. по этому вопросу. Однако следует признать, что для многих оппонентов (например, внутри современной РПЦЗ), до сих пор стоящих на непримиримой позиции осуждения так называемого сергианства, эта правовая норма не может иметь самодовлеющего авторитета. Поскольку сам источник права в данном случае будет для них пререкаем. В то же время, очевидно, такой бесспорный авторитет должна будет иметь для них норма права, происходящая из канонов Церкви, санкционированных высшим органом Церкви - Вселенским Собором.

Глава 1. Святитель Григорий Чудотворец и его «Каноническое послание»

§ 1.1. О церковном почитании свт. Григория Чудотворца

Святитель Григорий епископ Неокесарийский Чудотворец нес свое архипастырское служение в середине III века. Он по праву принадлежит к числу наиболее почитаемых иерархов доникейской эпохи.

День памяти святителя Григория Чудотворца празднуется 17(30) ноября. Тропарь 8-го гласа, посвященный свт. Григорию Чудотворцу, гласит: «В молитвах бодрствуя, чудес деланьми претерпевая, тезоимение стяжал еси исправления; но молися Христу Богу, отче Григорие, просветити души наша, да не когда уснем в смерть».

Лучшей характеристикой его деяний служат те возвышенные слова, которые написал о нем в сочинении «О Святом Духе» вселенский учитель свт. Василий Великий спустя столетие после его смерти: «А где дадим место Григорию великому, и словам его? Не с Апостолами ли и Пророками? Говорю о муже, который ходил в едином с ними Духе, во все время жизни шествовал по следам святых, во все дни свои тщательно преуспевал в жизни евангельской. Так о нем говорю, иначе преобидим истину, не сопричислив к присным Божиим сию душу, сего мужа, который, подобно какому-то светозарному великому светилу, озарял Церковь Божию, который при содействии Духа имел над демонами страшную для них силу, и такую npиял благодать слова в послушание веры во языцех (Рим 1.5), что там, где до него было семнадцать только человек христиан, весь народ в городах и селах научив боговедению, привел к Богу. Он и речной поток, повелев ему великим именем Христовым, обратил назад, он иссушил и озеро, которое любостяжательным братьям служило поводом к войне. А предсказания его о будущем таковы, что ничем не ниже он прочих пророков. И конечно, долго было бы пересказывать все чудеса сего мужа, которого, по преизбытку дарований, какие в нем явлены по действию Духа во всякой силе в знамениях и чудесах, и самые враги истины называли вторым Моисеем. Так у него во всяком слове и деле, как совершавшихся по благодати, просиявал какой-то свет - знак небесной силы, невидимо ему сопутствующей»[11].

Эти слова представляют собой настоящий гимн тому церковному мужу, который здесь назван великим неслучайно, поскольку долгое время Церковь (преимущественно Восточная) именовала его именно так: Григорий Великий. Однако позже этот титул был усвоен святому VI века папе Римскому Григорию Двоеслову, а Неокесарийский епископ стал именоваться Григорием Чудотворцем. Авторитет его в Восточной Церкви был огромен еще при жизни. Подтверждением этого служит свидетельство лично знавшего его Евсевия Памфила: «знаменитый в наше время епископ Григорий»[12]. И Феодорит Кирский согласно говорит, что на I Антиохийском Соборе епископов против Павла Самосатского в 264 г. «из собравшихся первенствовали Григорий Великий, знаменитый, совершивший ради обитающей в нем благодати Духа всеми воспеваемые чудотворения, и Афинодор, брат его»[13].

Свт. Василий Великий указывает далее в цитируемом нами тексте, сколь велико почитание этого святого мужа на его родине, что это даже отчасти мешает развитию местной Церкви: «И доныне еще велико к нему удивление туземных жителей, нова и всегда свежа в Церквах твердо укорененная память о нем, не увядающая и от самого времени. Поэтому в тамошней Церкви не прибавляли ни действия, ни слова, ни таинственного какого-либо знака, сверх тех, какие он оставил. А от того многое из совершаемого у них при давности своего установления кажется недостаточным, потому что преемственно домостроительствовавшие в тех Церквах не соглашались принять в дополнение что-либо из приисканного после него. Поэтому одним из Григориевых установлений есть и оспариваемый ныне образ славословия, по его преданию сохраненный в Церкви»[14].

Затронув вопрос об именах, следует отметить и тот факт, что согласно одной из точек зрения, изложенной Рисселем, святитель Григорий Чудотворец был вообще первым человеком, носившим данное имя. Оно означает в переводе «бодрствующий» (или по-славянски «бдящий») и происходит от греческого глагола «бодрствовать» (γρηγορέω), характерного именно для лексики Евангелия. Так, например, в Гефсиманском саду Спаситель говорит апостолам: «бодрствуйте и молитесь, чтобы не впасть в искушение: дух бодр, плоть же немощна» (Матф.26:41). Или чуть раньше, в беседе на горе Елеонской Он повелевает: «итак бодрствуйте, потому что не знаете, в который час Господь ваш приидет» (Матф.24:42). В оригинале в этих и ряде других мест Евангелия используются формы глагола γρηγορέω.

Наиболее обосновано будет полагать, что новое имя было дано будущему святителю при Крещении, которое он принял уже молодым человеком. Первоначальное же его имя было Феодор, об этом свидетельствуют Евсевий Памфил [28] и Иероним Стридонтский [29]. Так, в главе LXV «Книги о знаменитых мужах» прямо сказано: «Феодор, который потом был назван Григорием и стал епископом понтийского города Неокесарии».

Сразу же после его смерти (если еще не при жизни) в Понте и соседней с ним Каппадокии имя Григорий стало столь частым, что в ближайших последующих поколениях только среди иерархов нам известны свт. Григорий Просветитель Армении (род. предположительно в 257 г., крещен и вырос в Каппадокии), епископ Григорий Старший Назианзин (род. предположительно около 280 г.) и его сын свт. Григорий Богослов (род. около 330 г.), а также брат свт. Василия Великого свт. Григорий Нисский (род. в 335 г.), да и их родной дядя был епископом в Понте и тоже имел имя Григорий. Можно достаточно уверенно предполагать, что эти имена давались мальчикам в честь знаменитого своей святостью епископа Неокесарийского, хотя в изученной патрологической литературе столь очевидная мысль нам не попадалась.

§ 1.2. Краткие биографические сведения о свт. Григории Чудотворце

Святитель Григорий Чудотворец жил в III веке, точные даты его жизни неизвестны. Считается, что родился он около 210-215 гг. в знатной языческой семье (предположительно, греков по национальности) в известном городе Неокесарии (Νεοκαισάρεια), ныне это турецкий Никсар (Niksar), что находится недалеко от южного побережья Черного моря. Этот город был крупнейшим центром области Понт (точнее, Полемонов Понт - Pontus Polemoniacus), входивший в состав обширной римской малоазийской провинции Каппадокии. В своем родном городе он закончил свой земной путь, годом его кончины предположительно считается 270 г. Некоторые древние авторы называют свт. Григория мучеником, однако, это не находит достаточного обоснования в основных источниках сведений о нем.

Основными первоисточниками биографии святого являются:

- похвальное «Слово о жизни святого Григория Чудотворца» святителя Григория Нисского,

- древнее сирийское житие «Повесть о славных деяниях блаженного Григория, епископа Неокесарийского»,

- принадлежащее самому свт. Григорию «Благодарственная речь к Оригену» и «Письмо Оригена к св. Григорию Чудотворцу».

Кроме того, краткие сведения о фактах его жизни помещены в работах древних церковных историков: Евсевия Памфила (его западный переводчик Руфин дополняет текст своей вставкой с описанием трех чудес, совершенных Григорием), Иеронима Стридонтского и Сократа Схоластика, а также у свт. Василия Великого в его письмах, включая цитированное выше письмо «О Святом Духе к Амфилохию еп. Иконийскому».

Иногда эти свидетельства различных источников входят в противоречие между собой. Например, приводимые свт. Григорием Нисским сведения о том, что обучение у Оригена происходило в Александрии, не соответствуют другим источникам, включая речь к Оригену самого свт. Григория Чудотворца. Наиболее подробно агиографические вопросы были разобраны проф. Н.И.Сагардой в его монографии, где дан критический разбор различных точек зрения, имевшихся в европейской патристике в началу ХХ века. Современные взгляды исследователей не претерпели значительных изменений, поскольку не имеется новых источников сведений о святом.

Основными вехами в жизни святителя Григория Чудотворца явились:

детство в семье знатных и богатых родителей - язычников, где он рос вместе с братом Афинодором и сестрой, которое закончилось со смертью отца, когда Феодору было 14 лет. По его собственным словам, «потеря отца и сиротство, которое может быть для меня было началом истинного познания, и тогда я в первый раз обратился к истинному и спасительному слову»;

обучение Феодора вместе с братом философии и богословию у Оригена, продолжавшееся около пяти лет. Знаменитый церковный писатель, богослов, апологет, катихизатор и экзегет как раз в то время был вынужден покинуть Александрию и поселился в Кесарии Палестинской, где и произошла их встреча, ставшая, по словам самого свт. Григория, «драгоценнейшим из всех дней, когда для него впервые начало восходить истинное солнце». Вероятно, в период учебы у Оригена (около 236-241 гг.) Феодор принимает Святое Крещение и становится Григорием;

возвращение в родной город, уединение в пустыню ради любомудрия на несколько лет и последующее поставление епископом Неокесарии (около 245 года), где в тот момент было только семнадцать христиан. Поставление это было совершено чрезвычайным образом: пугаясь бремени архиерейского служения, Григорий убегал по пустыне от ищущего его епископа Федима Амасийского, и тот сначала произвел посвящение заочно, возложив на расстоянии на Григория вместо рук свое слово иерарха;

ревностное архиерейское служение Григория в Неокесарии, продлившееся около 25 лет, до момента его блаженной кончины. В итоге в его епархии осталось всего семнадцать язычников. В этот период он получает божественное откровение о Троице и записывает его как знаменитый Символ веры. Божественной силой совершает великие чудотворения, в числе которых иссушение озера, укрощение реки и даже умерщвление нечестивого иудея силой молитвы. Скрывается в горах от гонения Декия. Пишет каноническое послание по поводу вторжения варваров в Понт. Участвует в церковном Соборе против Павла Самосатского.

В истории Церкви свт. Григорий Чудотворец может по праву рассматриваться как важнейшее связующее звено между великой Александрийской философской школой III века и величайшей Каппадокийской богословской школой IV века. С одной стороны, он прямой ученик позднего Оригена, впитавший его любовь к богословию и изучению Священного Писания. А с другой стороны, через своих духовных чад он оказал глубокое влияние на становление великих учителей Церкви свтт. Василия Великого и Григория Нисского. Свт. Василий Великий так писал об этом в письме к неокесарийцам: «о вере моей какое доказательство может быть яснее того, что воспитан я бабкою, блаженною женою, которая по происхождению ваша? Говорю о знаменитой Макрине, от которой я заучил изречения блаженнейшего Григория, которые сохранялись до нее по преимуществу памяти и которые она и сама соблюдала, и во мне еще с малолетства напечатлевала, образуя меня догматами благочестия»[15].

Уместно заметить, что именно указанное обстоятельство проф. Сагарда обозначил главной причиной для написания своей монографии о свт. Григории Чудотворце. Такая оценка роли свт. Григория присутствует и у современных исследователей [37, 48 ].

Личная заслуга свт. Григория как богослова в том, что он осуществил синтез положительных сторон оригеновского учения и малоазийской богословской традиции, преодолев те крайности платонизма своего учителя, что противоречили христианскому мировоззрению.

§ 1.3. «Каноническое послание» свт. Григория Чудотворца

В эпистолярном наследии свт. Григория Неокесарийского патрологи выделяют три группы работ. К первой относятся произведения, по отношению к которым авторство свт. Григория Чудотворца не подлежит оспариванию. К ним помимо «Благодарственной речи к Оригену» относятся «Символ веры» (другие его названия «Изложение веры» и «Откровение Григория»), «Каноническое послание», а также «Переложение Екклесиаста» и трактат «К Феопомпу о возможности и невозможности страданий для Бога». Ко второй группе относятся работы, автором которых он может считаться лишь предположительно, а в третью входят сочинения, приписываемые его перу, но не являющимися таковыми.

Как видим, не так много подлинных работ святителя дошло до нас. «Каноническое послание», несомненно относящееся к подлинным творениям свт. Григория Чудотворца, является важной частью как его творческого наследия, так и всего корпуса церковного права доникейского периода. Оно включено в корпус канонического права Церкви 2-м правилом Трулльского Собора 692 г., то есть имеет высшую церковную санкцию и, следовательно, вселенское значение. Указанный Собор, перечисляя постановления, имеющие обязательную силу, добавляет: «Никому да не будет позволено вышеозначенные правила изменять или отменять и кроме предложенных правил принимать другие» (2-е правило). То же заявляет 7-й Вселенский Собор: «Божественные правила с услаждением приемлем, и всецелое и непоколебимое содержим постановление сих правил, изложенных от всехвальных апостолов, святых труб Духа, и от шести Вселенских Соборов, и поместно собиравшихся для издания таковых заповедей, и от святых отец наших. Ибо все они, от единаго и того же Духа быв просвещены, полезное узаконили» (1-е правило).

В соответствии с этим нормы права, установленные свт. Григорием, входят во все основные своды церковного права Православной Церкви, от византийских «Канонической Синтагмы» и Номоканона в XIV титулах до Пидалиона св. Никодима Святогорца и иером. Алипия. Как и прочие разделы канонического права, эти правила свт. Григория имеют толкования знаменитых византийских канонистов XII века Зонары, Вальсамона и Аристина. Но в то же время эти нормы не вошли в состав номоканона при славянском Большом Требнике, употребляемом в Русской Церкви. Они известны у восточных славян по древней славянской Кормчей и позже по Книге правил, вышедшей в 1839 году. В ее первом издании был приведен текст всех канонических правил на греческом и славяно-русском языках.

Все послание разделено на отдельные правила, число которых зависит от разделения текста на смысловые части. Так, в Книге правил 12 отдельных канонов, при этом последний из них не содержит собственно правовую норму и, вообще, считается поздней вставкой, не принадлежащей свт. Григорию. В греческих кодексах два первых правила соединяются в одно.

Каноническое послание написано около 255-260 года. Поводом для его создания послужило недавнее нашествие варварских племен готов и ворадов с моря на земли Понта, во время которого они грабили, насиловали, убивали и уводили в плен население этой провинции, как до этого они действовали в Питиунде (совр. Пицунда), Трапезунде и других центрах юго-восточного побережья Черного моря. О силе их войска говорит тот факт, что в 251 г. в ходе войны с готами в Мезии погиб Декий, один из самых жестоких гонителей христиан среди императоров Рима. Так Господь и творимое людьми зло может обращать ко благу. Из этого же ряда известный факт о том, что епископ Ульфила (Вульфила), просветитель готов и современник великих отцов-каппадокийцев, происходил из каппадокийских христиан, взятых в плен как раз во время набегов на провинции Малой Азии в середине III века, о которых идет речь.

Во время нашествия варваров (и во многом в связи с ним) понтийские христиане впали в предосудительные грехи. По окончанию вторжения Церковь в Понте имела потребность в суде над виновными в тяжелых согрешениях. Целью написания послания послужило желание свт. Григория передать неназванному адресату свое суждение по определению мер церковного наказания для тех членов Церкви, кто нравственно пал во время нашествия. Согласно построению начала текста, послание можно понимать как ответ на задаваемые его корреспондентом вопросы, дополняемый также другими темами.

В вопросе об адресате послания до сих пор существует коллизия мнений авторитетных источников, опирающихся на разные варианты текста. Так, Книга правил содержит одну форму обращения к адресату: ιερώτατε Πάπα, которое переведено как «священнейший Папа». На основании чего там дается примечание: «Послание писано к архиепископу александрийскому, который, по древнему обычаю, именуется и папой». Какого-либо обоснования этого утверждения не приводится. Заметим, что александрийскую кафедру в тот период занимал свт. Дионисий Великий, старший современник свт. Григория Чудотворца (см. [47]). В то же время, в других текстах [7, 20] обращение выглядит иначе: «ιερέ πάπα», которое переводится, очевидно, как «святой отец». Соответственно, по мнению исследователей, послание адресовано некоему епископу Понта, что надо полагать наиболее правдоподобной гипотезой. Сагарда даже полагает, что послание могло иметь характер окружного, но с этим все же трудно согласиться при внимательном анализе текста. Впрочем, оставим дальнейшее выяснение этого вопроса в стороне.

Основные разбираемые свт. Григорием темы следующие:

- вкушение захваченными в плен понтийцами пищи от варваров («идоложертвенного») (1-е правило),

- растление варварами плененных понтийских женщин (2-е правило),

- лихоимание и любостяжание чужого добра среди понтийцев (правила 3, 4, 5, 7, 9, 10 и 11),

- удержание понтийцами в плену своих соотечественников (6-е правило),

- соучастие понтийцев в нападении иноплеменных (8-е правило).

Как видно из этого списка, основное внимание в послании занимают вопросы врачевания различных проявлений сребролюбия среди чад Церкви Христовой. Свт. Григорий Неокесарийский устанавливает нормы епитимийной практики в виде различных форм отлучения виновных от церковного общения. Подход его отличается предельной нравственной бескомпромиссностью в борьбе с любыми проявлениями этой пагубной корыстной страсти. Так, например, в 10-м правиле осуждаются присвоившие себе найденные вещи, оставленные или брошенные варварами. В 5-м правиле говорится о том, что нельзя присваивать найденное. В 6-м правиле уточняется, что даже вместо своего, которое было утрачено, христианам нельзя брать найденного. При этом речь везде идет не только об имуществе соотечественников, но и том, что является достоянием врагов - варваров. Думается, что немногие современные православные христиане в России слышали о таких жестких нравственных нормах настоящего христианского поведения.

Церковному наказанию подлежат нападавшие на чужие дома, грабители и вообще присваивающие чужое «ради гнусного прибытка». Любостяжание объявляется святым отцом как «дело отвратительное и страшное», которое собирает гнев Божий не только на самих грешников, но и на весь народ. Поэтому таковые подлежат по 3-му правилу отлучению от Церкви, «да не како приидет гнев на весь народ».

Столь же суровое осуждение свт. Григорий выносит в отношении тех, кто удерживает у себя в неволе соотечественников, бежавших из варварского плена. Называя их «неверными и нечестивыми, и не познавшими даже имени Господа», он говорит, что за такие «лютость и безчеловечие» «падет молния на творящих сие», если их не образумить голосом Церкви.

В противовес этому, невольное вкушение пленниками пиши «от обладающих ими», равно как и растление понтийских жен, совершенное «по насилию и принуждению», подлежат церковному оправданию. Свт. Григорий предлагает различать целомудренных жертв насилия от тех, кто явил «любодейное расположение» во время пленения в соответствии со своей прошлой зазорной жизнью и поэтому достоин наказания. Норма 1-го правила о пище вступает в кажущееся противоречие с другими канонами о вкушении идоложертвенного (например, 14 Петра алекс.), о чем писал еще Феодор Вальсамон. На самом деле, поскольку «варвары... не приносили жертв идолам», вопрос о вкушении идоложертвнного как такового в этом правиле, по сути, не идет. Соответственно, нет и фактического противоречия с другими канонами.

В 8-м правиле осуждаются предатели, участвовавшие в нападении варваров. Подробное изучение этого правила последует ниже. Закончить же беглый обзор тематики послания следует указанием того, что в одних канонах делается различение того, вольно или по принуждению совершены грехи (например, правило о блуде жен), а в других (включая 8-е правило о предателях) этого нет. В то же время, можно с некоторым основанием полагать, что указываемое в 8-м правиле отложение окончательного суждения по затронутому вопросу о предателях до церковного собора подразумевает по невысказанной явно мысли свт. Григория Чудотворца выработку детальных различий в степени наказания христиан в зависимости от степени их виновности, в свою очередь напрямую определяемой мерой принуждения их к предательству со стороны «владеющих ими». Т.е. в развернутом виде 8-е правило должно было бы, вероятно, выглядеть аналогично своду правил свт. Петра Александрийского относительно христиан, согрешивших принесением жертв идолам в период гонений на рубеже III-IV вв. В них свт. Петр, бывший младшим современником свт. Григория Чудотворца, детализирует степень виновности в зависимости от меры принуждения ко греху.

§ 1.4. Содержание 8-го правила свт. Григория Чудотворца

Очень важной нормой права Церкви является 8-е правило свт. Григория Чудотворца, осуждающее предателей, участвующих в нападении иноплеменников. Вот как читается текст правила по Книге правил: «Аще которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении, забыв, яко были понтийцы и христиане, и ожесточась до того, что убивали единоплеменных своих или древом, или удавлением, такожде указывали не ведущим варварам пути или домы: таковым должно преградити вход даже в чин слушающих, доколе что либо изволят о них, купно сошедшеся, святые отцы, и прежде их Дух Святый».

По-гречески правило озаглавлено «Περὶ τῶν ἐγκαταλεχθέντων τοῖς βαρβάροις καὶ ἄτοπά τινα κατά τῶν ὁμοφύλων τολμησάντων». Это переводится приблизительно так: «О захваченных варварами и что-то неуместное на единоплеменных дерзающих».

Выделим основные положения этого канона:

- Ситуация - пребывание понтийцев в пленении у варваров на своей территории,

- Действие - соучастие их иноплеменным в нападении на своих сограждан (вольно или невольно),

- Причина - единомыслие с варварами, т.е. измена вере и отечеству,

- Мотив осуждения - причинение различного зла своим единоплеменным.

Поскольку нападение происходило в гористой местности, характерной для Понта, без указания путей к селениям со стороны предателей варвары не могли, очевидно, обойтись. Поэтому тема указания путей захватчикам выделена свт. Григорием Чудотворцем наравне с собственно разбоем и убийством. Кроме того, нападение на чужие дома совместно с варварами различается святым отцом от нападения на них же, но без участия иноплеменников, и о последнем случае речь идет в 9-м правиле.

Очень существенным моментом для понимания этого канона является то, что речь идет о выборе христианами неверной позиции в условиях нападения иноплеменных на единоплеменных. Конечно же, понятия соплеменности следует понимать достаточно широко. Известно, что Понт во времена свт. Григория населяли многочисленные народности[16], поэтому вполне могла иметь место и некая межплеменная отчужденность. Возможно, что она могла быть одной из причин тех предосудительных действий, о которых идет речь в данном правиле. Согласно свт. Григорию, христианам не следует разделять своих соотечественников по принципу крови. Все они есть единоплеменники как понтийцы, т.е. как жители одной страны.

Точно также святым отцом не предполагается различение постыдных действий предателей по вероисповеданию их жертв. Без сомнения, к моменту вторжения варваров далеко не все понтийцы были христианами, хотя процент их был, вероятно, уже достаточно большим. Точно известно лишь то, что через 10-15 лет после этого нашествия в конце архиерейского служения свт. Григория Чудотворца в его епархии оставалось лишь 17 язычников, и, наоборот, за 10-15 лет до нашествия, в начале его служения, христиан было лишь 17 человек. Но не стоит забывать и о том, что послание адресовано другой понтийской епархии, где процент христиан был, вероятно, менее высок по сравнению с Неокесарией.

Для святого отца не важно, кого предатели помогали грабить, насиловать, пленять и убивать - христиан или язычников - из числа своих соотечественников. Единственное обстоятельство важно для него: попав в плен, христиане стали действовать на стороне чужаков, были «с ними», «сопричислились» им и «участвовали в нападении» на «единоплеменных». Никакие мотивы - социальная, религиозная, национальная рознь с жертвами или же просто дикость нравов и жажда наживы - не могут быть оправданием такого предательства своих соотечественников, которое является для христиан предосудительным, даже если они были к нему принуждаемы.

Понимая грех как ошибку в нравственном самоопределении личности, можно говорить о том, что предательство есть тяжелейший промах в ценностном ориентировании человека, приносящий катастрофические последствия. В более широком плане в нравственном богословии предательство понимается как крайнее проявление нарушения фундаментального принципа честности. «Как принцип неправильного отношения к человеку, нечестность может иметь огромное многообразие своих проявлений - от самых незначительных оттенков неуважения чужого достоинства до самых крайних пределов неблагодарности, ненависти, гнусной клеветы, обиды, низости и коварства. Примером крайне предельной нечестности является всякое сознательное предательство. В нравственном сознании любого уважающего себя народа «Иудин грех» не прощается. В прежнее время предательство и донос считались позором»[17].

Заметим, что в нравственном богословии осуждается даже недостаточно активная помощь согражданам в период бедствий: «у истинного патриота любовь к родине и своему народу проявляется в особенности сильно в пору всенародных испытаний и бедствий. Всякий знает, как чувствует себя человек, у которого тяжело больны близкие ему люди. Ему не до развлечений и удовольствий. В своем горе и заботе он иногда даже не может есть и пить, или освежить себя отдыхом и сном. Нечто похожее должно проявляться при бедствиях родины у того, кто ее действительно любит искренне, по-настоящему. Если же у нас сердце сверху до низу набито лишь своими личными переживаниями и интересами, если на словах мы и охаем, и вздыхаем, а дела наши отстоят от слов - как «отстоят востоцы от запад», то плохая тут любовь к отечеству!»[18]. С таким пониманием нравственного долга христиан перед соотечественниками любое предательство просто несовместимо в принципе.

Итак, канон недвусмысленно предписывает Церкви считать всяких предателей тяжко согрешившими, отлучаемыми (до соборного суждения) от церковного общения в самой строгой форме - в чине плачущих, находящихся при богослужении вне храма. Во введении уже было высказано предположение о том, что вероятнее всего на соборное рассмотрение отцов предполагался свт. Григорием вопрос о степени виновности изменников в зависимости от степени их принуждения к предательству со стороны захвативших их в плен варваров.

Вышеизложенное понимание 8-го правила свт. Григория в целом согласно с толкованиями на него византийских канонистов Иоанна Зонары и Феодора Вальсамона, а также Матфея Властаря в разделе «о предателях» (гл. 21 буквы «П») его «Алфавитной синтагмы». Так, Зонара пишет: «Все те, говорит (св. отец), которые, подвергшись некогда плену, примкнули к варварам и, приняв варварские нравы, делали нападения вместе с ними и как бы забыв, что и сами были христианами из Понта, убивали своих единоплеменников или указывали варварам пути, неизвестные им, или домы, не замеченные ими, все таковые не должны быть принимаемы, в случае раскаяния, даже в разряд слушающих...»[19]. Вальсамон же указывает: «Тех которые после того как попали в плен, вошли в единомыслие с варварами и как бы сами сделались варварами, именно - убивали единоплеменных христиан, или показывали пути, неизвестные варварам и ведущие к христианам, или делали известными врагам жилища их, определяет не принимать даже в разряд слушающих Божественные славословия...»[20]. Стоит отметить здесь явное сужение смысла канона Вальсамоном до якобы исключительной направленности предосудительных действий предателей против христиан. На самом деле, из текста правила этого никак не видно.

Интересно также привести комментарий на этот канон крупнейшего православного канониста конца XIX века серба еп. Никодима (Милаша): «В настоящем правиле речь идет о государственных изменниках, перешедших на сторону врага и поддерживающих его против своих, даже более того, борющихся против своих как истые враги...»[21].

Понимая каконы как «правила, регулирующие жизнь членов Церкви согласно духу и основным началам Новозаветнаго учения», помня, что «каноны могут видоизменяться в истории, сохраняя, однако, свой внутренний смысл», и что «святые Отцы блюли не букву канона, а именно тот смысл, который Церковь в него влагала, ту мысль, которую она в нем выражала» (см. [38]), мы можем уверенно полагать всякий коллаборационизм делом греховным, выходящим далеко за рамки дозволенного христианам поведения. Причем грех этот достаточно тяжелый при любых обстоятельствах.

Значение канонического послания свт. Григория как общецерковного правового источника состоит не только в формулировке ряда отдельных норм церковного наказания безнравственного поведения христиан в период нашествия иноплеменных. Весьма важным является формулируемый в нем святым отцом III века подход к пониманию общего духовного смысла такого бедствия, как иностранное вторжение. Это видение мы можем правомерно полагать святоотеческим, т.е. голосом всей полноты Церкви.

Свт. Григорий Чудотворец дает духовную характеристику иноплеменного нашествия как времени гнева Божия. Напомнив в 3-м правиле слова апостола: «блуд и лихоимание, ихже ради грядет гнев Божий на сыны непокоривыя» (парафраз на Ефес. 5, 6), святой отец далее противопоставляет «время мира» и время вражеского нашествия как «самое время гнева». Чуть выше по тексту этого правила он дает характеристику иноземного вторжения, как времени бедствия для всего народа, в том числе и чад Церкви, в следующих словах: «...во время нашествия варваров, среди толикого стеснения и толикого плача, некие дерзнули, сие время всем угрожающее погибелию, почитати для себя временем корысти...» В 5-м правиле говорится, что в такой период соотечественники являются «бедствующими, избегающими врагов, и по нужде оставляющими собственность». Поэтому корысть «от крови и гибели человеков бегствующих, или пленников убиенных» собирает гнев на народ.

Стоит отметить, что во всем кодексе канонического права нигде больше по всей вероятности не идет речь о таких видах наказания злостных грешников как небесные кары на них и даже на весь народ. Это замечательная особенность подхода свт. Григория Чудотворца. Другой особенностью его подхода является акцент на нравственном аспекте явления. Для сравнения можно указать, что с темой нашествия варваров связаны и некоторые другие нормы канонического свода, но при этом главным их содержанием почти всегда является экклезеологический аспект.

Вышеизложенное отношение свт. Григорием Чудотворцем к пониманию духовной природы иностранного нашествия как гневного посещения Божия не есть частное мнение, оно полностью соответствует общецерковному подходу, зафиксированному, в первую очередь, в литургических текстах. Так, в большом Требнике содержится «Последование молебного пения, ко Господу Богу певаемаго во время брани против супостатов, находящих на ны» (в оглавлении Требника имеющее характерное сокращенное название - «Последование в нашествии варвар»). Первый тропарь первой песни канона этого чинопоследования гласит: «Грех ради наших и беззаконий попустил еси правосуде, врагом нашым озлобити нас; но милосердия ради Твоего, человеколюбче, отврати от нас праведный гнев Твой и помилуй нас»[22]. Первый тропарь четвертой песни имеет схожий смысл: «Владыко Боже, милосердием щадяй люди Твоя, напастьми же и скорбьми обращаяй их паки к себе, отврати гнев Твой, и преложи скорбь нашу на радость, победу на сопротивныя даруя»[23]. Первый тропарь седьмой песни: «Престани от гнева и призри милостивно на скорбь нашу, и не предаждь нас врагом нашым, отцев Боже»[24]. Согласно с этим и главная мысль читаемого на этом последовании Евангелия от Луки (зачало 60) состоит в дважды сказанных народу словах Господа: «аще не покаетеся, вси такожде погибнете» (Лк, 13.1,9).

Следует добавить, что и во время всенощной на литии, которая сама по себе есть, как известно, чинопоследование прилежного, усиленного моления (от Λιτή - «усердная молитва», имеющее к тому же без сомнения древнейшее происхождение[25]) среди прочих возглашается Церковью прошение ко Господу «о еже сохранитися граду сему (веси сей)... всякому граду и стране от... меча, нашествия иноплеменников и междуусобния брани: о еже милостиву и благоуветливу быти благому и человеколюбивому Богу нашему, отвратити всякий гнев на ны движимый, и избавити ны от належащаго и праведного своего прещения, и помиловати ны». До этого в других прошениях на литии Церковь молится «о избавлении плененных» и «о мире и состоянии всего мiра». Точно также в прошениях великой ектинии содержатся моления о «временех мирных», о «...страждущих, плененных, и о спасении их». До 1917 года в великую ектинию входило также прошение о покорении «под нозе» Императора всея России «всякого врага и супостата», замененная с падением самодержавной власти на прошение «о богохранимой стране нашей, властех и воинстве ея». В сугубой ектениии это прошение имеет расширенный вид, объясняющий его смысл: «да тихое и безмолвное житие поживем во всяком благочестии и чистоте».

Сделаем небольшое замечание. Истинность понимания святым отцом духовной сути явления далеко не случайна, она основана на прекрасном знании им Священного Писания. В тексте достаточно краткого послания им восемь раз даются цитаты или ссылки на соответствующие места как Ветхого, так и Нового Завета. Здесь полностью проявляется та замечательная особенность жития свт. Григория Чудотворца, что он был в обучении Священному Писанию у самого Оригена - лучшего знатока Библии своего века.

Вернемся к теме параграфа. Напрашивается очевидный вывод из вышесказанного о том, что в нравственном учении Церкви всякое безнравственное поведение во время нашествия иноплеменников есть, по сути, усугубление для своих ближних того тягостного состояния «скорби, гнева и нужды», избавления от которого чают христиане получить лишь от Самого Господа. И избавление это подается лишь через осознание своих грехов и покаяние в них, и никак иначе. Те же, кто в такое погибельное время для сограждан «соделались ворадами и готфами», «поелику ворады и готфы поступили с ними вражески», достойны осуждения (6-е правило).

К этому следует добавить, что и сама война должна пониматься православными христианами как духовно-нравственное врачевство, попускаемое народу от Господа для его же блага. «Благотворная сторона войны та, что она поднимает народные силы, оживляет патриотизм, призывает граждан к самопожертвованию ради общего дела, научает молиться и смиряться перед грозным судьбами Царя царей», говорится М. Олесницким в его «Нравственном Богословии». Тем самым, пробуждается в людях то самоотверженное делание, которое и составляет, по мысли архим. Платона (Игумнова)[26], наряду с верой, главную нашу заслугу перед Творцом.

Таким образом, заканчивая рассмотрение замечательного 8-го правила свт. Григория Неокесарийского, мы видим, что в нем заложен с глубокой древности один из церковно-правовых истоков столь естественной для всех подлинных христиан нравственной нормы патриотизма и неприятия предательства, тем более что она опирается на естественный нравственный закон. Как сказано в курсе «Нравственного Богословия» Г.И.Шиманского, «деятельная любовь к Отечеству, именуемая патриотизмом, есть нравственный долг христианина...Любовь к отечеству так же естественна, как и любовь к себе, и она в зародыше есть у каждого человека. Патриотизм есть явление всеобщее в человеческом роде, и он также естественен, законен и понятен, как все нормальное и необходимое в жизни человека. Мы можем найти народ без всякого развития, но не найдем такого народа, у которого чувство любви к своему Отечеству не проявляло бы себя высокими примерами самоотвержения. Любовь к Отечеству не может быть отделена ни от любви к семье, ни от любви к Родине,... к друзьям, к родным, к землякам, к единоверцам,... к согражданам. Родина, где мы росли и возмужали, в значительной степени способствовала созиданию в нас известной духовной личности с определенными взглядами, понятиями, духовно-умственным настроением и мировоззрением.

История христианской Церкви представляет нам много высоких примеров патриотизма. Самый поучительный пример любви к Отечеству показали нам первенствующие христиане. «Их ненавидели, гнали, мучили и убивали свои сограждане-язычники, соотечественники. Они же безропотно несли все гражданские повинности, со всей верностью служили в полках, никогда не нарушая общественного спокойствия, со всей добросовестностью исполняли все государственные постановления и только тогда, когда их принуждали отрекаться от Христа, они говорили язычникам: «надо повиноваться более Богу, чем людям.» Для своего Отечества они делали все, что только согласно было с духом христианства. Никто не приносил столько добра Отечеству, сколько приносили его христиане своими добрыми нравами, благотворительностью, верностью, терпением и своими молитвами» (свящ. М. Менстров. Уроки по христианскому нравоучению, изд. 2-е, СПБ. 1914, гл. 37, стр. 281-282)»[27].

Глава 2. Каноническая оценка одной из «запретных» тем церковной жизни середины ХХ века

§ 2.1. О новой внутрицерковной дискуссии по оценке советского коллаборационизма периода ВОВ

В прошедшем 2009-м году Русской Православной Церкви была навязана уже два десятка лет инициируемая во всем российском обществе дискуссия о переоценке такого прискорбного явления в нашей истории периода Великой Отечественной войны, каким является власовщина, под которой на самом деле понимается всякий коллаборационизм советских граждан.

Исходит эта дискуссия теперь и изнутри Церкви, порождаемая отнюдь не рядовыми мирянами, а архиереями и клириками с большим стажем пастырского служения. Одним из инициаторов ревизии церковного взгляда на историю ХХ века является петербуржский прот. Георгий Митрофанов, издавший весной 2009 г. скандально известную книгу "Трагедия России. "Запретные" темы истории ХХ века в церковной проповеди и публицистике". А через полгода, в сентябре 2009 г. имели место резонансные суждения по этому вопросу собора иерархов воссоединенной Церкви - Архиерейского Синода РПЦЗ [58.59].

Зарубежниками было высказано традиционное для них мнение, что «генерал А.А.Власов был и остается своего рода символом сопротивления безбожному большевизму во имя возрождения Исторической России». «Возможно ли было в условиях, в которых пришлось действовать ген. А.А.Власову и "власовцам", поступать иначе? Мы надеемся, что в будущем русские историки отнесутся к тогдашним событиям с большей справедливостью и беспристрастностью, чем это происходит в наши дни», - так осторожно начинают изложение своей позиции в РПЦЗ.

«Трагедия тех, кого принято именовать "власовцами", т.е. участников движения, на основе которого возникла Русская Освободительная Армия (РОА), поистине велика, - говориться далее. - Во всяком случае, она должна быть осмыслена со всей возможной непредвзятостью и объективностью... Эти события по самой своей природе были настолько сложны, внутренне противоречивы и многослойны, что попытка охарактеризовать их каким-либо одним словом-понятием, заранее обречена на провал. В частности, именование деяний ген. А.А.Власова - предательством, есть, на наш взгляд, легкомысленное упрощение тогдашних событий. В этом смысле мы вполне поддерживаем попытку о. Георгия Митрофанова подойти к этому вопросу (а вернее, к целой череде вопросов) с меркой, адекватной сложности проблемы».

Начальные из этих суждений вполне понятны... По мысли И.А Ильина, во время войны русский человек был поставлен между двумя беспощадными врагами: внутренним вампиром и внешним завоевателем-истребителем. Это мы должны осознать. Другие суждения еще можно хотя бы понять, как осуждающие, вероятно, в числе прочего, предвзятость официальной советской пропаганды, приписавшей Власову и участие в троцкистском заговоре, и длительный шпионаж в пользу Германии и Японии, и т. п. Но далее для обоснования основного тезиса, что Власов - не предатель, следует уже прямая апологетика рожденного в ведомстве Геббельса мифа, ничем не уступающего в своей одиозности большевистской пропаганде: «Тем не менее, на вопрос: "Был ли ген. А.А.Власов и его сподвижники - предателями России?", мы отвечаем - нет, нимало. Все, что было ими предпринято - делалось именно для Отечества, в надежде на то, что поражение большевизма приведет к воссозданию мощной национальной России. Германия рассматривались "власовцами" исключительно как союзник в борьбе с большевизмом, но они, "власовцы" готовы были, при необходимости противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению нашей Родины. Перефразируя известное высказывание покойного русского философа Александра Зиновьева, ген. А.А. Власов и его окружение, "целясь в коммунизм", прилагали все мыслимые старания, чтобы "не попасть в Россию», - говорится в сообщении на сайте РПЦЗ. Интересно, кого из трезвомыслящих братьев и сестер во Христе рассчитывают убедить авторы текста в якобы готовности власовцев «противостоять вооруженной силой какой бы то ни было колонизации или расчленению» нашей страны. Поверить в это может лишь тот, кто сегодня в здравом уме и ясной памяти сочтет истинной правдой те листовки РОА середины 1943 года, где писалось: «Германия не стремиться к захвату земли, принадлежащей Русскому Народу. Гитлер говорит: Россия - русским!» и т.д.

Одновременно Синод РПЦЗ направил протоиерею Георгию Митрофанову открытое письмо, в котором выразил ему глубокую признательность за его книгу. Как отмечается в письме, тексты протоиерея Георгия Митрофанова отличаются православным видением, которым еще часто жертвуют ради привычных схем и стандартов. В Синоде РПЦЗ полагают, что книга протоиерея Митрофанова способствует «освобождению от искаженных представлений, навязанных долгими десятилетиями владычества богоборцев». «Имя православного христианина (выделено мной - А.Е.) Андрея Власова вызывает ненависть при неведении исторической реальности в силу тоталитарно-богоборческой пропаганды», - указывается в письме.

Эти суждения вызвали в СМИ и интернете буквально шквал возмущенных откликов клириков и мирян РПЦ, а также людей, стоящих вне Церкви. С опровержением взглядов сторонников Власова выступили видные церковные публицисты и историки, в том числе архим. Тихон (Шевкунов), профессор МДА А.К.Светозарский, протодиак. Андрей Кураев, диак. Владимир Василик, руководитель Православного информационного портала «Русская линия» А.Д.Степанов и другие. Был выдвинут широкий спектр аргументов против церковной реабилитации генерала Власова и советского коллаборационизма периода ВОВ в целом. В Москве в конце 2009 г. был проведен круглый стол "Коллаборационизм и предательство во Второй мировой войне. Власов и власовщина", к которому был подготовлен сборник статей православных священнослужителей и публицистов «Правда о генерале Власове».

В своем выступлении 23 августа 2009 г. перед общественностью Архангельска Святейший Патриарх Кирилл дал негативную оценку апологетам власовщины: «Время от времени у нас вспыхивают общественные дебаты по поводу значения Великой Отечественной войны, и некоторые утверждают, что выбор тех людей, которые стали сотрудничать с немцами, которые пошли во власовскую армию, вполне правомерен: "Это был их выбор, они свободны. Человек свободен определять, с кем он. Вот и выбрали эти люди не защиту Родины, а борьбу со своей Родиной вместе с оккупантами". Наивные люди, воспитанные в традиции, говорят: "Да как же так можно! Да постыдитесь вы греха, да ведь они же предатели!" А им отвечают: "А что такое предатели? Это свободный выбор человека. Сегодня у нас разные точки зрения, сегодня у нас плюрализм мнений, и свободный, самодостаточный человек и определяет, что такое добро, а что такое зло» [28]. По мысли Патриарха, свобода и самодостаточность прямо противопоставляется сторонниками предателей всему Преданию Церкви и обычаям нашего народа, т.е. они представляют собой опасных постмодернистов - разрушителей христианской нравственной традиции. Здесь уместно привести слова прот. В.Цыпина: «для нас же, православных, Предание обладает безусловным авторитетом, а оно включает в себя и правила... святых отцов»[29].

Вместе с тем, несколько удивляет тот факт, что среди доводов оппонентов прот. Митрофанова и Архиерейского Синода РПЦЗ не прозвучали такие объективно сильные соображения как канонические основания осуждения коллаборационистов. Ведь именно церковно-правовые аспекты всегда были и доныне остаются основой выработанного в Церкви понимания допустимых границ нравственной жизни христиан. Раз уж именуют ген. Власова «православным христианином» его апологеты, стало быть, на него самым прямым образом распространяются каноны Вселенского Православия.

Но возможно ли найти в корпусе канонического права Церкви правила, применимые к специфике условий, в которых возникло исследуемое явление власовщины?

Как это ни удивительно на первый взгляд, на этот вопрос следует дать положительный ответ. Свт. Григорий Чудотворец еп. Неокесарийский как бы протягивает нам руку помощи сквозь семнадцать с половиной веков. И соответствующий канон, позволяющий говорить о церковном осуждении ген. Власова и прочих предателей, есть его замечательное 8-е правило (по нумерации «Книги правил»).

Обоснование применимости этого канона к специфике условий церковной жизни периода ВОВ будет дано в следующем параграфе. В заключение же этого параграфа предлагается возможный ответ на естественный вопрос, почему с данным каноническим правилом не соотносят свои суждения те клирики (прежде всего в РПЦЗ), кто сегодня пытается обелить коллаборационистов. Возможно, одна из причин состоит в недостаточном знании ими этого канона. Это можно заключить по тому сверхкраткому и полностью абстрагированному от смысла правовой нормы комментарию на указанное правило, что дается в обзоре канонического права на сайте, редактируемом еп. Александром (Милеантом): «это правило учит принимать решение Собора Епископов, как внушенное Духом Святым» (цит. по сайту Свято-Троицкой Православной Миссии)[30].

А может быть дело еще и в ином - в их нежелании признать канон. Ведь, как сказано в Лаврентьевской Летописи под 1175 г., «идеже закон, ту и обид много»[31]. Поскольку первоиерарх зарубежников митр. Анастасий (Грибановский) с 1943 г. встречался со Власовым и поддерживал его, то фактически он сам подпадает под каноническое прещение. А это трудно обойти молчанием нынешним иерархам РПЦЗ.

В этой связи в заключение данного параграфа хочется привести мудрые слова сщмч. Марка Новоселова о значении древних церковных канонов в жизни христиан: «Собственно, я желал бы, чтобы вы сами взяли в руки "Книгу правил" и погрузились в нее благоговейным вниманием. Ведь книга эта представляет собою свод непреложных по существу законов, исшедших от Апостолов и св. Отцов Церкви, законов, Соборами утвержденных и не раз ими подтверждавшихся, законов, положенных в основу христианского общества, как норма его бытия. И если сознательный гражданин должен знать основные законы своего государства, то тем более сознательному христианину должны быть известны основные законы Церкви. Я говорю "тем более" потому, что насколько душа выше и драгоценнее тела, настолько Церковь выше и дороже государства...

Читая эту замечательную и нужнейшую книгу, вы удивитесь многообразию и неоспоримой, исключительной важности предметов, составляющих ее содержание. Вы убедитесь в стройности и, что особенно важно, в святости, боговдохновенности того мировоззрения, которое пронизывает эту великую книгу. Вы почувствуете, что только богоносные умы могли создать ее, и вы не только не осмелитесь легкомысленно посягнуть на священные правила, содержащиеся в этой книге, как дерзают святотатственно делать современные духовные тати (особливо претендующие на ученость), но, наоборот, со скорбью зададите себе два вопроса:

- зачем так поздно стали мне известны эти богомудрые законы, так близко касающиеся меня и моей Матери-Церкви, и

- почему Господь попустил мне и нашему православному обществу так далеко отойти от святых заветов отеческих, апостольских, Христовых?..

Говорит эта богомудрая книга... о должном поведении христиан... во время войны...

Так вот, мои дорогие, сколькому можно поучиться в "Книге правил"! И будем учиться Ей, будем, чтобы, по "каноническому" невежеству, не попасть в "погибельные мрежи" окружающих нас "лукавых делателей"...»[32]. Интересно, кого понимают под «лукавыми делателями» клирики РПЦЗ, размещающие на своих сайтах такие интересные документы?

§ 2.2. Об аналогичности обстоятельств времени написания канонических правил свт. Григория Чудотворца и периода ВОВ

Как можно убедиться при внимательном рассмотрении вопроса, каноническое послание свт. Григория Чудотворца есть плод осмысления Церковью исторической ситуации, очень близкой периоду Великой Отечественной войны.

Во-первых, и это главное, аналогично положение Церкви в подвергающейся агрессии стране. Нашествие варваров (ворадов и готов) на различные провинции Рима происходило в середине III века, когда Церковь Христова была на положении гонимой языческой властью империи. А это есть ближайший аналог положения Церкви в довоенном СССР. Так, например, жесточайшим было гонение императора Декия 249-251 годов, случившееся практически накануне вторжения в Понт, о котором идет речь в «Каноническом послании». И оно было направлено прежде всего против церковного клира, когда многие епископы были вынуждены скрываться подобно свт. Григорию Чудотворцу или, например, свт. Дионисию Великому еп. Александрийскому. Через несколько лет за гонением Декия последовало гонение Валериана. С этим можно прямо сопоставить проводившуюся с 1922 года (несколькими волнами попеременного роста и спада активности) компанию по полной ликвидации Церкви в СССР, в которой также главный удар наносился по клиру. Продолжая аналогию, можно указать и то, что в обоих случаях внешнее нашествие приводило к временному ослаблению внутреннего гонения на Церковь со стороны властей. Хорошо известны церковно-государственные события начала сентября 1943 года, а их аналогом в древности был эдикт императора Галлиена, установивший в 261 году период веротерпимости, продлившийся около десяти лет.

Во-вторых, поразительно близки сами субъекты вторжения. В древности имело место нашествие не просто варваров, под которыми понимались тогда чужеземцы, носители непонятных наречий, не причастные культуре атакуемой греко-римской цивилизации. Речь шла именно о германских племенах ворадов и готов. Соответственно, точно также в 1941 году на нашу землю вторглись те же варвары, абсолютно чужие православной восточнославянской цивилизации. Это очевидно по тому беспрецедентному уничтожению культурных сокровищ нашего Отечества, которое продемонстрировали фашисты на оккупированных территориях. И они снова были преимущественно германцами по своим этническим корням.

Оба вторжения преследовали цели крайне неблаговидные: корысть и наживу за счет грабежа и разбоя вооруженным войском. Фашисты шли еще дальше, ведя речь о порабощении себе народов СССР на постоянной основе согласно их расистским теориям. Но при этом они пользовались пропагандистским прикрытием «освободителей» и «благодетелей». В этом их самое большое отличие от варваров III века.

В-третьих, есть глубокая аналогия и при рассмотрении онтологического статуса атакуемого государства. В III веке нашествие было осуществлено на области империи Рима Первого, простиравшейся на всю просвещенную ойкумену. Тогда преимущественно внутри Империи сохранялось уникальное богочеловеческое учреждение - Церковь Христова. В середине ХХ века нападению подвергались исконно русские земли империи Третьего Рима, которая продолжала прикровенно существовать и после измены русского народа своей вере и своему царю. Этот факт на духовно-мистическом уровне был выражен явлением чудотворного образа Державной Богоматери в самый день вынужденного отречения Императора Николая II. Именно так воспринимали данное событие мудрые священнослужители Русской Церкви по обе стороны границ страны. Архиеп. Аверкий (Таушев): «Сама Матерь Божия взяла в Свои руки верховную Царскую власть»[33]. Архим. Константин (Зайцев): «Под Ее покровом продолжает оставаться русский народ»[34]. Прот. Александр Киселев: «Владычица не только не ушла от нас, но приняла на Себя преемство Державы Российской»[35]. Митр. Виталий (Устинов): «Матерь Божия взяла власть над Россией»[36]. Этим мнениям «зарубежников» согласно мнение таких старцев РПЦ, как архим. Иоанн (Крестьянкин): «Теперь вместо царя правит страной Матерь Божия»[37], иеросхим. Моисей (Боголюбов): «Державная Матушка - Покров России, скипетр и держава Царства у Нее»[38]. Но в «патриаршей» Церкви это осознание возникло раньше, начиная еще от Святейшего Тихона.

Итак, эта Империя, прикровенно продолжавшая свое существование под скипетром Самой Пречистой Девы, также имела преимущественно внутри себя Православную Церковь. Концепция единственной переходящей мировой Империи, лежащая в основе понятия «Москва - Третий Рим», позволяет понять глубину указанной аналогии. Здесь мы выходим на метафизический уровень бытия государственных образований. На этом уровне становится удобопостигаемым тот факт, что аналог ситуации даже в том, чем все закончилось. Вопрос о том, чем мог быть полезен Третьему Риму февралист Власов, становится, очевидно, риторическим.

Суммируя все вышесказанное, мы имеем право сделать вывод о весьма близких исторических обстоятельствах между условиями вторжения варваров, которое послужило поводом для Канонического послания свт. Григория Чудотворца, с теми, в которых делали свой трудный выбор попавшие в плен к фашистам военнослужащие Красной Армии и гражданское население оккупированных областей нашей страны.

Безусловно, всякая аналогия имеет свои рамки. Ясно, что положение Церкви в III веке значительно отличается от положения Церкви в ХХ веке то, что во втором случае Церковь была ниспровергнута советской властью с положения государственной и главенствующей в обществе, тогда как в первом случае этого положения еще не достигалось в прошлом. Но это и некоторые другие отличия носят, думается, все же не определяющий характер. Они отнюдь не препятствуют правомочности применения канонических норм свт. Григория Чудотворца к советскому коллаборационизму периода ВОВ на основании ближайшей аналогии обстоятельств, в которых действовали участники этих событий.

Весьма прискорбно, но и в III веке, и в ХХ веке нашлись предатели из числа пленных, сотрудничавшие с варварами-захватчиками. Как мы уже установили, свт. Григорий Чудотворец однозначно указывает, что для христиан пособничество чужестранцам в их нашествии является грехом, причем весьма тяжким. И в силу предельной схожести обстоятельств эту норму права мы можем прямо применять к коллаборационистам периода ВОВ.

Как уже было сказано выше, соответствие существенных черт двух варварских нашествий достаточно полное. Разве что способы убиения в середине ХХ века стали для «сопрочислившихся» врагу более обширные, благодаря плодам научно-технического прогресса. Однако не в том суть, к тому же ведь не только убийство соотечественников осуждается этим каноном.

§ 2.3. О применении 8-го правила свт. Григория Чудотворца к периоду ВОВ

В каноническом праве православной Церкви признана следующая иерархия правовых норм. В порядке убывания идут «писаный закон, обычай и судебный прецедент, аналогия с существующим законом, мнения авторитетных канонистов. Но высшим критерием, разумеется, являются нормы, непосредственно исходящие из Первоисточника церковного права - Божественной воли»[39]. Это положение было зафиксировано уже в Алфавитной Синтагме Матфея Властаря: «О чем нет писаного закона, в том следует соблюдать обычай и согласную с ним практику, а коли нет и его, нужно следовать тому, что имеет более сходства с тем, что мы ищем, а если нет и этого, то должны иметь силу мнения мудрых, и при том большинства».

Заметим, что в тысячелетней истории православной России предатели всегда осуждались Церковью в силу обычая как изменники вере и Отечеству. После установления атеистической советской власти эта возможность утверждать осуждение предательства на силе векового обычая формально во многом была утрачена. Но взамен этого появилась уникальная возможность прибегнуть к писаной норме права. Поскольку 8-е правило свт. Григория еп. Неокесарийского распространяется на советских коллаборационистов периода ВОВ по принципу даже не ближайшей аналогии закона, а просто в силу прямого соответствия писаной норме церковного права, т.е. на более высоком иерархическо-правовом уровне, чем сила обычая.

По буквальному смыслу, эта норма права относится к тем христианам, кто попал в плен, но находится на территории своей страны. Но для событий ВОВ она понятным образом распространяется и на тех, кто просто оказался в зоне оккупации, где вряд ли мог скрыться от подчинения фашистской власти, а также на тех, кто соучаствовал фашистам в плену, но уже вне пределов страны. Все таковые принуждались к подчинению, что можно понимать как разновидность пленения. То есть, в фокусе нашего рассмотрения находятся как пленные из числа советских военных, партизан и подпольщиков, так и неэвакуировавшееся гражданское население областей СССР, занятых немецко-фашистскими войсками. Но соучастие следует отличать от просто подчинения власти, которое было просто физически неизбежным. Соучастие подразумевает активное сотрудничество с оккупантами.

В истории ВОВ многочисленные категории тех, кто может быть назван советскими коллаборационистами, известны как «хиви» (от немецкого Hilfswillige, сокращенно HiWi), в переводе означает "желающие помогать". Это их немецкое название говорит само за себя. Желающие помогать есть именно те «сопричислившиеся», которые «участвуют в нападении». Сами оккупанты разделяли хиви на 4 категории:

- советские военнопленные и представители местного гражданского населения, служившие в германских строевых и тыловых частях;

- полицейские команды (Schutzmannschaften) - вспомогательная полиция на оккупированной территории;

- охранные части (Sicherungsverbände) - части и подразделения, предназначенные для борьбы с партизанами и охраны объектов тыла;

- боевые части (Kampfverbände) - формирования, которые должны были вести боевые действия на фронте.

Совершенно понятно, что все они так или иначе активно служили фашистским варварам. Причем это явление началось с первых дней войны. Позже, с началом формирования так называемой Русской Освободительной армии (РОА) под командованием генерала Власова, всех этих пособников оккупантов стало принято называть власовцами. Для этого есть основания, поскольку ген. Власов просил немцев переподчинить ему всех хиви, но не получил этого. Таким образом, термины власовщина и власовцы необходимо понимать расширительно как описывающие не только собственно членов РОА, но вообще всевозможных фашистских «помощников», т.е. как аналог немецкого термина хиви. Очевидным образом, в заключительный период ВОВ, когда Красная Армия добивала фашистов уже вне пределов СССР, коллаборационистами оставались те, кто продолжал участие в войне на стороне Германии.

Среди вышеупомянутых все те, кто были православными христианами, подпадали под действие нормы 8-го правила свт. Григория Чудотворца. Грехом было как невольное, так и, в особенности, вольное сотрудничество с фашистскими агрессорами тех, кто поверил лживым и коварным словам немцев про «Гитлера - освободителя».

Очень характерным является то, что первой по времени ролью для предателей в июне-июле 1941 года, точно также как во времена свт. Григория Чудотворца, была роль «указывающих пути». Так, в книге В.Штрик-Штрикфельда о первых неделях вторжения сказано, что в начале войны было много сдававшихся в плен советских солдат и офицеров, но все они еще не имели применения у немцев: «перебежчики и пленные, антикоммунисты и безразличные, должны были идти горьким путем военнопленных. Правда, были немецкие командиры, привлекавшие русских как проводников через болота и леса при боевых и разведывательных операциях...»[40] Этот нюанс еще более усиливает аналогию между двумя столь различными эпохами в жизни Церкви.

Возникает очевидный вопрос о том, была ли на практике задействована разбираемая норма канонического права священноначалием РПЦ в период немецко-фашистской агрессии. На этот вопрос мы находим положительный ответ, подтверждающий правомерность увязывания данного канона с вопросами церковной оценки предательства в годы ВОВ.

Патриарший Местоблюститель митр. Сергий как глава Русской Церкви использовал 8-е правило свт. Григория Неокесарийского для канонической оценки действий предателей из числа христиан, правда, ограничивал это достаточно узкой проблематикой - вопросами создания украинской церковной автокефалии. Уместным будет заметить, что, к сожалению, сам факт применения указанного канона митр. Сергием не нашел отражения в столь авторитетном труде по истории РПЦ, каким является 9-й том фундаментальной «Истории Русской Церкви» [32].

§ 2.4. Применение 8-го правила свт. Григория Чудотворца патриаршим Местоблюстителем митр. Сергием к церковным раскольникам периода ВОВ

Патриарший Местоблюститель митр. Московский и Коломенский Сергий (Страгородский) в своих первосвятительских посланиях 1942 года как минимум дважды ссылался на 8-е правило свт. Григория Чудотворца. Он использует его для правовой оценки действий руководителей (а косвенно и рядовых членов) раскольнической украинской автокефальной церкви.

Так, в начале своего послания «К православной пастве Украины», которое датируется 5 февраля 1942 года, он говорит о проблеме коллаборационизма одного из архиереев РПЦ: «До меня дошло сведение..., что епископ Владимиро-Волынский Поликарп Сикорский официально представлялся немецкому комиссару в г. Ровно и назвал себя... главою Православной Церкви в областях Украины, захваченных немцами; выразил непримиримую ненависть к советскому режиму и принял на себя обязательство лояльно сотрудничать с немецкими властями, якобы освободителями украинского народа. Оставляя за собой до будущего времени рассмотрение этого печального дела в подробности, я спешу предупредить православную паству и духовенство Украины об этом новоявленном волке в овечьей шкуре, который, прикрываясь якобы служением чаяниям украинского народа, пытается увлечь православную паству из церковной ограды на распутье раскола и всякого самочиния»[41].

Далее митр. Сергий напоминает о том, как Русская Церковь относится к власти большевиков: «Как известно, наша Патриаршая Церковь, следуя апостольскому учению о происхождении государственной власти, требует от своего духовенства лояльности к советской власти. Не согласные на это без шума ушли за штат, а некоторые убежали за границу»[42].

В послании указывается, что епископ Поликарп не возражал против этого, «молился за советскую власть или, по крайней мере, не отказывался от такой молитвы». Теперь же он решил «использовать свое архиерейство для изменнического выступления».

Описав давнюю предрасположенность этого архиерея к украинскому национализму, осудив его двуличность и обозначив его позицию как измену и даже род симонии, митр. Сергий далее говорит о самочинии другого украинского архиерея - митрополита Дионисия, а затем переходит к обобщению: «теперь мы присутствуем при появлении целой группы самочинников (больше политиков, чем церковников), специально организованной для похода на Украину, для овладения ее вековыми святынями, для ее покорения вновь выдуманному церковному управлению.

И все это при помощи заведомых врагов славянства, опустошающих нашу землю, избивающих безоружных стариков, женщин и детей, заживо сжигающих наших красноармейцев - раненых и больных, и проч. и проч.»[43].

Изложив суть происходящего, патриарший местоблюститель указывает и применимую к этим «волкам в овечьей шкуре» норму права Церкви. Приведем этот важный фрагмент послания дословно.

«По 8-му правилу святого Григория Неокесарийского, «христиане, пристающие к варварам, вместе с ними нападающие на христиан», не принимаются в число кающихся (слушающих) впредь, до особого о них соборного рассуждения.

Но правило говорит о покушающихся на грабительство вместе с варварами; новоявленная же группа автокефалистов хочет при помощи варваров-фашистов насильно отнять у украинцев их вековую преданность Православной Церкви.

Такого злодеяния в церковных людях святые каноны даже не предполагают!

Если преступному поведению мирян, вошедших в названную группу, трудно подыскать название и степень преступности перед Богом, Церковью, единоверцами и соотечественниками, то что сказать об архиерее, вызвавшемся стать во главе такого преступного предприятия?!»[44].

Таким образом, с помощью нормы общепризнанного в Церкви источника права осуждается незаконное установление церковной автокефалии на Украине. И применение правила к данной специфической области внутрицерковного строительства идет на иерархическом уровне аналогии писаному закону.

Интересно заметить, что патриарший Местоблюститель митр. Сергий говорит о том, что этой нормой осуждаются те, кто вместе с варварами нападает именно на христиан, следуя в этом за Ф.Вальсамоном, давшим в своем толковании подобный сужающий взгляд на область действия канона. Но на самом деле в тексте канона этого ограничения нет. Как уже указывалось нами выше, в 8-м правиле свт. Григория не дано иной конкретизации того, кто предполагается жертвами нападения, кроме указания, что это «единоплеменные» для предателей. По допущенному в тексте умолчанию, без сомнения, под жертвами могут пониматься как христиане, так и другие жители страны - не члены Церкви, коих в 50-е годы III в. в Неокесарии имелось еще достаточно много. Нам представляется, что здесь владыка Сергий неоправданно следует Вальсамону в отождествлении понятий «понтийцы» и «христиане» при буквальном подходе к прочтению текста. То, что это содержит в себе ошибку, писал еще Н.И.Сагарда, разбирая аналогичные взгляды немецкого патролога В.Шульце: «Если автор послания говорит, что примкнувшие к варварам и нападавшие вместе с ними на своих забыли, что они были понтийцами и христианами, то это не более, как обращение к чувству национальной гордости провинившихся и их совести, просвещенной христианским нравственным законом, - отождествления понятий «понтийцы» и «христиане» здесь нет»[45]. Также и в «Православной энциклопедии» сказано: «Позднейшими визант. толкователями в эпоху господства христианства, Иоанном Зонарой, Феодором IV Вальсамоном (XII в.), употребленное в послании именование «единоплеменники» было отождествлено с «христианами», а содержащиеся прещения в отношении отступивших от веры во время нападения врагов стали применяться к падшим во время гонений на христиан»[46].

Также интересна изложенная митр. Сергием мысль о том, что в 8-м правиле свт. Григория еп. Неокесарийского подразумеваются «покушающиеся на грабительство». Думается, что это тоже некое сужение области действия данной правовой нормы. Очевидно, на самом деле речь в ней идет о покушении не только на захват имущества соотечественников, но также и на насилие над ними вплоть до убийства (о чем в тексте правила сказано прямо), возможно, на почве сведения каких-то счетов по мотивам, не сводящимся только к корыстным.

В другом своем послании от 28 марта 1942 года, адресованном «православным архипастырям, пастырями пасомым в областях Украины, пока еще занятых гитлеровскими войсками» и изданным по случаю наступающей Пасхи Христовой, патриарший Местоблюститель снова обращается к теме осуждения самочиния устроителей автокефальной церкви на Украине. Он вновь перечисляет значительное число церковных канонов, которые ими нарушаются.

В их числе снова упоминается 8-е правило свт. Григория Чудотворца, поскольку действия раскольников нераздельно увязаны с вторжением фашистов: «особую злостность задуманного предприятия составляет то, что его исполнители вторгаются на Украину намеренно вслед за немцами: пока те будут неистовствовать над невооруженными людьми и громить хозяйственную и культурную жизнь украинцев, эти будут громить вековой церковный строй, насаждая автокефалию.

По 8-му правилу св. Григория Неокесарийского, изменники христианства, участвовавшие вместе с варварами в ограблении христианских селений, в случае покаяния не принимаются даже в разряд кающихся впредь до особого о них суждения на Соборе. Тем непростительнее вина тех изменников православию, которые будут пользоваться нашествием варваров-фашистов, чтобы при их поддержке грабить украинцев духовно, увлекая их из спасительной ограды Церкви-матери на путь раскола и самочиния»[47].

Как видим, здесь вновь митр. Сергий говорит о христианском вероисповедании жертв агрессии и о грабительской сути вторжения как о существенных моментах приводимой им нормы канонического права. Повторимся, что тем самым, на наш взгляд, происходит сужение ее потенциально более широкой области действия.

Далее в тексте этого послания патриарший Местоблюститель сообщает о полном единстве во взглядах «о необходимости церковного суда над епископом Поликарпом за совершенные им тягчайшие преступления против нашей Святой Христовой Православной Церкви» с предстоятелями Антиохийской и Иерусалимской Церквей. Как следствие из этого мы получаем важное свидетельство о том, что правомочность применения 8-го правила свт. Григория к явлениям церковной жизни в СССР периода ВОВ подтверждается авторитетом тогдашних предстоятелей еще двух поместных Православных Церквей, высоко стоящих в Диптихе. Представляется возможным говорить и о том, что подобную же позицию вероятнее всего разделял тогдашний предстоятель Александрийской Церкви, поскольку в своем послании митр. Сергий сообщает также о полной поддержке со стороны Александрийского Патриарха Христофора патриотической позиции РПЦ в борьбе с фашизмом.

Каноническая оценка действий еп. Поликарпа, изложенная в двух цитированных посланиях, была утверждена общим голосом Собора русских архиереев, содержащимся в «Определении N12 от 28 марта 1942 года патриаршего местоблюстителя с Собором русских архиереев», подписанном помимо самого митр. Сергия еще десятью иерархами Церкви.

Однако под каноническое осуждение патриаршего Местоблюстителя подпадают наравне со священнослужителями также и миряне - последователи автокефального раскола. Митр. Сергий пишет: «в моем обращении 5 февраля показано, что подлинными виновниками украинской автокефалии нужно считать не столько епископа Поликарпа или митрополита Дионисия, сколько «землячество украинцев», то есть политический клуб партии петлюровцев, устроившийся в немецком генерал-губернаторстве в Польше.

Отдав себя и свое архиерейство на службу «землячеству», епископ Поликарп, конечно, должен разделить с «землячеством» и кары, каким подлежит оно по канонам»[48].

Это очень важное уточнение, говорящее о том, что действие 8-го правила свт. Григория Чудотворца в понимании предстоятеля Русской Церкви равно распространяется на всех христиан - участников раскола, а не только на епископов - его формальных возглавителей. Фактически митр. Сергий, основываясь на данной норме церковного права, осуждает такой широкий слой коллаборационистов как украинские церковные сепаратисты.

§ 2.5. Круг христиан периода ВОВ, подпадающих под осуждение 8-м правилом свт. Григория Чудотворца

Итак, мы удостоверились, что в двух посланиях патриаршего Местоблюстителя 8-е правило свт. Григория Чудотворца используется для канонического осуждения действий творцов церковного раскола. Распространение его действия на других коллаборационистов в документах священноначалия РПЦ нам обнаружить не удалось.

Возникает вопрос, почему митр. Сергий (Страгородский) ограничился применением данной авторитетной нормы права только по конкретному специфическому вопросу церковного строительства, а не соотносит его с осуждением прочих предателей из числа так называемых хиви. Думается, этому в значительной мере способствовали указанные выше особенности понимания им области применения правила в русле толкований Вальсамона, достаточно сужающие, на наш взгляд, его действительный потенциал.

В самом деле, если под объектом подлежащей каноническому осуждению агрессии понимаются только христиане, то в светском государстве при применении этой нормы поневоле приходится ограничиваться лишь вопросами внутрицерковной жизни, к которым относится и проблема украинской автокефалии. При таком понимании те из изменников, кто, считая себя «православным», вместе с фашистами преследовал своих сограждан за их нехристианские убеждения, уничтожал, например, политруков, комиссаров и членов партии большевиков, как будто не подпадают под церковное осуждение данным каноном. На самом деле это не так, о чем уже говорилось ранее.

Кроме того, понимание корысти как единственного мотива поступков тех предателей, что осуждаются 8-м правилом свт. Григория Чудотворца, также заведомо сильно ограничивает возможности применения этого канона. Тогда борцы с «режимом Сталина», примкнувшие к фашистским варварам «по идейным соображениям», а не ради гнусного прибытка, тоже как будто избегают церковного осуждения по этому канону. На самом деле и это не так.

Отметим, что фактически позиция Священноначалия РПЦ по вопросу осуждения любого коллаборационизма полностью идентична позиции канона свт. Григория Чудотворца. Предельно четко она изложена в «Послании к пастве по случаю двухлетия начала войны» патриаршего Местоблюстителя митр. Сергия от 22 июня 1943 г. Предстоятель Русской Церкви пишет в нем: «Братья и сестры, временно находящиеся в горькой неволе фашистской оккупации!.. вы должны всячески дорожить почетным званием гражданина родной страны и даже не иметь в мыслях изменить своему долгу перед ней. Предлагаемая немцами или их приспешниками соблазнительная возможность каким-нибудь нечистым средством благополучно устроить себя и при фашистской власти должна быть органически противна вам. От вас зависит не дать возможности оккупантам сытно и безопасно устроиться на русской земле, препятствовать им вывозить к себе в Германию оружие и запасы всякой продукции и, тем более, уводить сотни и тысячи советских граждан в фашистскую неволю, то есть на верную гибель. Вы, как верные чада Русской Православной Церкви, должны покрыть презрением и ненавистью всех тех, кто пошел на услужение фашистам и тем самым изменил родине и матери-Церкви»[49].

Здесь выражено и понимание тяжести неволи оккупации, и призыв отказаться от любого сотрудничества с врагом, и осуждение предателей. А последняя фраза цитаты, в которой «услужение фашистам» есть измена «родине и матери-Церкви» видится прямым парафразом канонического текста 8-го правила свт. Григория Чудотворца: «забыв, яко были понтийцы и христиане».

Будет уместным вспомнить в этой связи, что на архиерейском Соборе 1943 г. церковное прещение было распространено на всех христиан из числа советских коллаборационалистов, но уже без прямой ссылки на 8-е правило свт. Григория Чудотворца. Собор епископов Российской Православной Церкви 8 сентября 1943 года в своем Определении указал: «Святая Православная Церковь, как русская, так и восточная, уже вынесла свое осуждение изменникам христианскому делу и предателям Церкви. И мы сегодня, собравшиеся во имя Отца, и Сына, и Святаго Духа, подтверждаем это осуждение и постановляем: всякий виновный в измене общецерковному делу и перешедший на сторону фашизма, как противник Креста Господня, да числится отлученным, а епископ или клирик - лишенным сана»[50].

Хотя это и не указано явно, очевидно, что в этом важном для РПЦ правовом источнике под мнением восточной Церкви подразумевается позиция предстоятелей трех поместных Церквей, указанных в рассмотренном выше пасхальном послании митр. Сергия от 28 марта 1942 года, отстоящем по времени от данного Определения на полтора года.

Этим Определением было вынесено церковно-правовое основание осуждению любого пособничества оккупантам. Тем самым, церковное право и советское государственное право совпали в своем предельно негативном отношении к предателям, «перешедшим на сторону фашизма». Но на самом деле такое единство взглядов существовало с самого первого дня ВОВ, когда митр. Сергий выпустил свое знаменитое Обращение и благословил защиту Отечества, и даже намного раньше. Можно вспомнить в этой связи, что патриарший Местоблюститель митр. Петр (Полянский) на одном из допросов в 1925 г. ясно высказался по этому вопросу. А именно, когда 18 декабря следователь спросил: «А возможно ли признание Церковью справедливости социальной революции? - Нет, невозможно, - ответил патриарший Местоблюститель. - Социальная революция строится на крови и братоубийстве, чего Церковь признать не может. Лишь война еще может быть благословлена Церковью, поскольку в ней защищается отечество от иноплеменников и православная вера»[51].

Подобный взгляд на проблему был выражен и в «Послании Соловецких архиереев», написанном в 1927 году в ответ на известную Декларацию митр. Сергия. В нем находящимися в ссылке владыками соборно принимались ряд положений Декларации. В том числе говорилось и то, что «мы считаем совершенно недопустимым обращение Церкви к иноземным правительствам с целью подвигнуть их к вооруженному вмешательству во внутренние дела Союза для политического переворота в нашей стране»[52].

В соответствии с тем, что было сказано в параграфе 1.4. о понимании духовной сути войны в Православной Традиции, позиция иерархов РПЦ глубоко церковна. Она базируется на осознании того, что война есть кара Божия за отступление народа от веры. Применительно к России об этом пророчествовали прп. Серафим Саровский и прав. Иоанн Кронштадтский. О том, что немцы есть «бич Божий», еще до начала войны говорили иеросхим. Аристоклий Афонский, прп. Лаврентий Черниговский и прп. Серафим Вырицкий. (см. [40]). В наше время об этом говорит архим. Кирилл (Павлов): «Эта великая страшная Отечественная война, конечно, явилась следствием попущения Божия за наше отступление от Бога, за наше моральное, нравственное нарушение закона Божия и за то, что попытались в России вообще покончить с религией, с верой, с Церковью. Перед самой войной не случайно почти все храмы были закрыты. Их к этому времени оставалось на Руси совсем небольшое количество... Господь провидел эти вражеские планы, и чтобы не попустить их осуществление, Господь попустил войну. Не случайно. И мы видим, что война действительно обратила людей к Вере, и правители совсем по-иному отнеслись к Церкви. В особенности, когда вышел декрет Сталина об открытии храмов в России. Это, несомненно, подвигло милость Божию к нашей стране, к нашей Церкви, к нашим людям»[53].

Понимая духовный смысл войны, Церковь не отделяет свою судьбу от судьбы всего народа. Не ищет она и внутреннего реванша в период варварского вторжения, всегда рассматривая ограждающую от внешних врагов власть правителя Империи (даже если он язычник или атеист) как богодарованное пространство спасения (см. [62]). Именно благодаря этому в III веке за периодом жестоких гонений на христиан последовал период смягчения отношения имперской власти к Церкви, когда Галлиен издал эдикт, в котором признавал за христианством право на легальное существование. На некоторое время Церкви отводилась роль естественного союзника власти языческого императора Рима в борьбе с внешними угрозами. Через полвека император Константин Великий после периода новых жестоких гонений на Церковь своим миланским эдиктом уже окончательно признал в христианстве союзника светской власти Империи.

Весьма примечательно, что церковно-государственные отношения в СССР в период 1917-1941 гг. шли по очень похожей траектории. Сначала Церковь испытала жесточайший террор захвативших власть большевиков, обрушившийся в первую очередь против епископата, клира и монашествующих, но за этим последовало постепенное признание государством права на легальное существование Церкви при условии ее подчинения существующей власти. Эта доктрина была сформулирована по окончании Гражданской войны еще св. Патриархом Тихоном, но основные труды по ее практической реализации легли на плечи митр. Сергия (Страгородского), заместителя патриаршего Местоблюстителя, а в дальнейшем патриаршего Местоблюстителя и с 1943 г. Патриарха Московского и всея Руси. Будет неправильным говорить о том, что к началу ВОВ безбожная советская власть отличалась лояльностью к РПЦ, но все же существование Церкви на территории прикровенно существующего Третьего Рима было легализовано, хоть и в весьма узких рамках и под жестким государственным диктатом. Война же постепенно привела Сталина к необходимости признания в Церкви своего важного союзника.

В нравственном плане ВОВ явилась тем грозным очистительным Божиим деянием, которое непосредственно повлияло на покаяние народа в своем вероотступничестве. Предвидение этого можно увидеть в словах митр. Сергия из его проповеди в Богоявленском кафедральном соборе, сказанной на пятый день войны: «Пусть гроза надвигается. Мы знаем, что она приносит не одни бедствия, но и пользу: она освежает воздух и изгоняет всякие миазмы. Да послужит и наступившая военная угроза к оздоровлению нашей атмосферы духовной...»[54].

Патриотическая позиция Церкви по поддержке усилий народа и власти в отражении фашистской агрессии была глубоко органична. Она последовательно проистекала из всего ее исторического опыта. Руководствуясь евангельским принципом «по плодам их узнаете их» (Матф. 7: 20), иерархи РПЦ четко видели духовную сущность фашизма. Они предостерегали паству от обмана наглой пропаганды фашистов, рядившей волков в овечьи шкуры. В уже цитировавшемся выше послании от 5 февраля 1942 г. патриарший Местоблюститель писал о епископе-коллаборационисте: «Отселе в своих проповедях с церковного амвона он будет заверять доверчивую паству, что к ним ворвались не поработители, а «освободители». Каннибальские оргии, учиняемые фашистами при бегстве из наших городов, в проповедях Сикорского превратятся в блестящие «победы» над Красной Армией. Циничное поругание наших святынь - и церковных и национальных - станет отменным проявлением культуры и цивилизации.

Виновник и главный заправитель происходящего перед ним всемирного кровавого кошмара, неистовый, едва ли даже вполне нормальный психически сатанист Гитлер, открыто глумящийся над заветами христианства, предлагавший библию заменить своей психозной книгой «Моя борьба» и, кажется, совсем уже собравшийся объявить себя выше всякого глаголемого Бога и чтилища (2 Солун. 2, 4), - Гитлер в устах Сикорского, вероятно, предстанет под благочестивой личиной православной веры ревнителя, защитника и покровителя Святой Церкви...»[55]

Как видим, патриарший Местоблюститель блестяще предугадал все доводы современных апологетов власовщины, ныне выдаваемые ими за последнее слово правдивой церковно-исторической науки. Но никому не дано опровергнуть истинные цели гитлеровских варваров по всеобщему порабощению славян и иных туземных народов. При этом, как известно, фашисты не брезговали вывозом к себе в рейх в гигантских размерах плененных в рабство гражданских лиц и военнослужащих, награбленных материальных ценностей и бесценных сокровищ культуры.

§ 2.6. О применении канонических правил свт. Григория Чудотворца «на злобу дня»

Выше в этой главе был сделан акцент на наиболее актуальном аспекте применения канонических правил свт. Григория Чудотворца к вопросам церковной жизни новейшего периода отечественной истории. Как нам представляется, в ней удалось показать, что 8-е правило этого святого отца позволяет однозначно осудить коллаборационизм верующих советских граждан периода ВОВ в любых его проявлениях.

Но потенциал правовых норм, даваемых «Каноническим посланием» свт. Григория Чудотворца, настолько велик, что позволяет содержательно применять их и для постсоветской эпохи в жизни страны, когда Церковь отделена от государства, включая и современную Россию, постольку поскольку условия вражеского нашествия обнаружить зачастую нетрудно. После ВОВ мир пребывал в состоянии «холодной» войны. Сейчас эта необычная война продолжается. Нашему Отечеству, прикровенно остающемуся Третьим Римом под скипетром Царицы Небесной, и тем самым, последним удерживающим наступление апофеоза беззакония в мире, уготована участь подвергаться нападению мирового зла не только на духовно-метафизическом, но и на реально-историческом уровне. Известна речь Алена Даллеса от 18 сентября 1947 г. в Фултоне, которая определила отношение «свободного мира» к нам на многие десятилетия вперед: «Окончилась война, все как-то утрясется, устроится, и мы бросим все, что имеем, все золото, всю материальную мощь на оболванивание и одурачивание русских людей. Посеяв там хаос, мы незаметно подменим их ценности на фальшивые и заставим их в эти фальшивые ценности верить... Эпизод за эпизодом будет разыгрываться грандиозная по своему масштабу трагедия гибели самого непокорного на земле народа, окончательное, необратимое его вырождение... Литература, театр, кино, все будет изображать и прославлять самые низменные человеческие чувства. Мы будем всячески поддерживать и поднимать так называемых художников, которые станут насаждать и вдалбливать в сознание русских культ секса, насилия, садизма, предательства, словом, всякую безнравственность. В управлении государством мы создадим хаос и неразбериху, честность и порядочность будут осмеиваться и никому не станут нужны, превратятся в пережиток прошлого. Хамство и наглость, ложь и обман, пьянство и наркоманию, животный страх друг перед другом и беззастенчивость предательства, национализм и вражду народов, прежде всего, вражду и ненависть к русскому народу, - все это мы будем ловко и незаметно культивировать. Все это расцветет махровым цветом. И лишь немногие, очень немногие будут догадываться, что происходит. Но таких людей мы поставим в беспомощное положение и превратим в посмешище, найдем способ их оболгать. Мы будем браться за людей с детских, юношеских лет, будем всегда главную ставку делать на молодежь. Станем разлагать, растлевать, развращать их, мы сделаем из них молодых циников, пошляков, космополитов»[56].

Жизнь подтверждает то, что это не были пустые разглагольствования шефа ЦРУ, и подобная война действительно была развязана. Многим чадам Русской Церкви известны подтверждающие это пронзительные слова, сказанные Святейшим Патриархом Московским и всея Руси Алексием II на Епархиальном собрании Москвы 15 декабря 2000 г. в храме Христа Спасителя: «Мы должны осознать, что против нашего народа ведется хорошо спланированная бескровная война, имеющая целью его уничтожить. В западных странах работает мощная индустрия растления, в невероятных количествах поставляющая в Россию порнографические издания,.. которые рекламируют разврат во всех его видах, явочным порядком легализуют жизнь по образу Содома и Гоморры. В России сегодня создан огромный рынок алкоголя, наркотиков, порнографии, контрацептивов, обогащающий зарубежные фирмы и мафии, деятельность которых вызвала небывалый демографический кризис в нашей стране и невиданными темпами приводит к вырождению и вымиранию нашего народа.

Мы не видим, чтобы кто-либо, кроме Церкви, всерьез противостоял этой смертельной угрозе. Это обязывает нас, духовенство, монашествующих, всех верных чад Русской Православной Церкви, бороться за спасение нашего народа, нашей страны, организовывать национальное сопротивление действиям, вызывающим нравственную деградацию молодого поколения россиян... Мы должны поднять русский народ на борьбу за жизнь своих детей. Мы не призываем к войне и погромам, но зовем на подвиг исповедания христианской веры перед лицом воинствующего зла. Больше всего здесь может сделать пример подлинно духовной, христианской жизни...

Огромное значение имеет христианское просвещение детей и молодежи, которому препятствует не столько Конституция РФ и существующие законы, сколько инерция, пережитки советского воспитания и сопротивление большого слоя советских идеологических работников-атеистов, ныне перекрасившихся в специалистов по религиеведению, образовательной и воспитательной работе. Нужны всенародные усилия, можно сказать, всенародный вопль, чтобы наши дети и молодежь получили возможность вернуться к духовным и культурным корням народной жизни, вновь приобщиться к святому и чистому роднику веры и любви, в течение почти двух тысяч лет питавшему европейские народы, вскормившему все самое высокое и прекрасное в европейской цивилизации. Вместо того чтобы научиться понимать великих поэтов и писателей, музыкантов и художников прошлого.., что невозможно без понятия о христианстве, в котором они были воспитаны, которым они жили, нашу молодежь дурманят пошлой и циничной западной поп-культурой, не несущей ничего святого, не видящей в человеке прекрасного, духовного, светлого. Эта стихия возбуждает только низменные страсти, ведет к деградации каждого отдельного человека и всего народа в целом. Объяснять это родителям, учителям, да и самой молодежи - наш долг, наша задача. Пусть наших детей учат христианским духовным ценностям, христианской нравственности, а не «половому воспитанию», сайентологии и прочему».

Всякий согласится, что за прошедшие десять лет описанное здесь положение дел практически не улучшилось. Если добавить к процитированным словам Святейшего Патриарха Алексия II о духовной агрессии Запада, этих неоварваров наших дней, еще и развязанную против России реальную террористическую войну религиозных фанатиков и экстремистов из числа магометан-ваххабитов, то мы будет вправе распространять действие канонов свт. Григория Чудотворца на нашу сегодняшнюю жизнь без каких-либо принципиальных оговорок.

Такие общеизвестные мрачные явления, как разгул неславянского этнического криминала в русских городах и весях, бытовой и экономический бандитизм «лиц кавказской национальности», кровавые теракты, ставшие при бессилии власти уже одной из главных проблем наших дней, только подтверждают это.

Когда Святейший Патриарх Кирилл говорит о своем осуждении тех, кто пожелал нажиться на горе сограждан в день совершения терактов в московском метро, случившихся в Великий понедельник 29 марта 2010 г.: «...мне сказали о том, что таксисты в несколько раз увеличили цены за проезд - только потому, что люди не могут пользоваться метро. Я хочу сказать этим людям: эти деньги не пойдут вам впрок. Верните их, совершите на них добрые дела. Всякое желание нажиться на горе другого оборачивается горем»[57], то фактически он основывает свои грозные слова Предстоятеля Русской Церкви на 3-м каноне свт. Григория Чудотворца: «... Аще же некие... паки в самое время гнева обращаются к любостяжанию, корыстуяся от крови и гибели человеков бегствующих... то чего иного надлежит ожидати, разве того, что подвизающиеся за любостяжание соберут гнев и себе самим и всему народу»[58].

В наши дни любостяжание и лихоимание глубоко поразили многих формальных христиан среди наших соотечественников. Деньги стали кумиром большинства сограждан. Нередки стали такие предельно безнравственные истории, когда дети выгоняют стариков-родителей из их жилища ради наживы от продажи этой недвижимости, не говоря уже о преступных делах «черных маклеров». Или не менее жуткие случаи, когда грабители убивают человека ради нескольких сотен рублей, необходимых на продолжение запоя. Наступили те времена, о которых предупреждал прп. Серафим Вырицкий: «Придёт время, когда не гонения, а деньги и прелести мира сего отвратят людей от Бога и погибнет куда больше душ, чем во времена открытого богоборчества. С одной стороны будут возводить кресты и золотить купола, а с другой настанет царство лжи и зла...»

Представляется, что в своем противостоянии невиданному на Руси разгулу безнравственности Церковь может и должна активнее прибегать к канонам свт. Григория Чудотворца, врачующим недуги любостяжания и предательства. Если чиновник считает себя членом Церкви, то он должен соотносить свое поведение с ее канонами, говорящими, что в условиях войны на выживание, навязанной нашему народу, тяжким грехом являются взятничество и коррупция, всякое предательство общих интересов народа ради своей корысти. Он должен знать, что по канонам подлежит отлучению от церковного общения. Пособники разграбления и закабаления народа должны знать от архиереев и священников, что Церковь традиционно строго осуждает это, вплоть до отлучения, по 8-му правилу свт. Григория Чудотворца.

Пока Церковь Христова будет четко очерчивать даваемые канонами границы нравственности своих чад, у России будет надежда на духовное бытие и историческое независимое существование.

СПИСОК ЛИТЕРАТУРЫ

1. Святое Евангелие и книги Нового Завета. На церковнославянском и русском языках. Репринтное воспроизведение издания 1862 г. М., 1995

2. Евангелие от Матфея на греческом, церковнославянском, латинском и русском языках. М., 1993

3. Св. Василий Великий. О Святом Духе, к св. Амфилохию, еп. Иконийскому / Творения, ч. III. Репринтное воспроизведение издания 1846 г. (Москва) М., 1993

4. Св. Григорий Нисский. Слово о жизни св. Григория Чудотворца / Творения. Часть 8. с. 126-197. М., 1872

5. Творения св. Григория Чудотворца, епископа Неокесарийского. Репринтное воспроизведение издания 1916 г. (Петроград) / В книге: Творения св. Григория Чудотворца и св. Мефодия епископа и мученика./ Библиотека отцов и учителей Церкви. т. 4. М, Паломник, 1996

6. Творения св. Дионисия Великого, епископа Александрийского, в русском переводе. Научное издание. СПб, 2007

7. Сагарда Н.И., проф. Святой Григорий Чудотворец, епископ Неокесарийский. Его жизнь, творения и богословие. Патрологическое исследование. Репринтное воспроизведение издания 1916 г. (Петроград) СПб, 2006

8. Житие святителя Григория, епископа и чудотворца Неокесарийского. М, 2008

9. Акафист святителю Григорию, епископу и чудотворцу Неокесарийскому. М, храм свт. Григория Неокесарийского, б.г.

10. Житие св. Василия Великого, архиеп. Кесарийского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.1. Месяц январь, день первый.

11. Житие св. Григория Богослова, патр. Константинольского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.2. Месяц январь, день двадцать пятый.

12. Житие св. Григория, еп. Нисского / Жития святых, изложенные по руководству Четьих-Миней св. Димитрия Ростовского. Кн. 5, ч.1. Месяц январь, день десятый.

13. Митрополит Филарет (Вознесенский). Краткое догматическо-нравственное учение для христиан (по книге «Христианская Жизнь» прот. Н. Вознесенского). Печ. по изданию Харбин, 1936. М., 1996

14. Архимандрит Платон (Игумнов). Православное Нравственное Богословие. Свято-Троицкая Сергиева Лавра, 1994

15. Шиманский Г.И. Нравственное Богословие. Киев, 2005

16. Олесницкий М., проф. Нравственное Богословие, СПб, 1907

17. Книга правил святых Апостол, святых Соборов Вселенских и Поместных и святых отец. Репринтное воспроизведение издания 1893 г. (Москва). СПб, 1996

18. Собрание по алфавитному порядку всех предметов, содержащихся в священных и божественных канонах, составленное и обработанное смиреннейшим иеромонахом Матфеем или Алфавитная Синтагма М. Властаря. Пер. с греч. свящ. Николая Ильинского. М, 1996

19. Правила святых Апостол и святых отец с толкованиями. Репринтное воспроизведение издания 1876 г. М, Паломник, 2000

20. Правила православной Церкви. С толкованиями Никодима, епископа Далматинско-Истийского. Репринтное воспроизведение издания 1912 г. (СПб): в 2-х т. Т. II. М, 1994

21. архим. Иоанн (Соколов). Опыт курса церковного законоведения. Т. 1: Введение в церковное законоведение и обозрение древних, канонических источников его. Вып. 1. Разд. 1. Обозрение древнего, основного канона православной кафолической церкви: от I до IV века. СПб., 1851

22. Цыпин В.А., прот. Церковное право. Учебное пособие. 2-е изд. М., 1996.

23. Цыпин В.А., прот. Курс церковного права. Клин, 2002

24. Цыпин В., прот. Каноническое право. М., 2009

25. Певцов В.Г., прот. Лекции по Церковному Праву. Электронный текст на сайте http://www.kursmda.ru

26. Каноны Православной Церкви Электронный текст на сайте http://www.holytrinitymission.org. ред. сайта еп. Александр (Милеант)

27. Сократ Схоластик. Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

28. Евсевий Кесарийский (Памфил). Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

29. Иероним Стридонтский. О знаменитых мужах. Электронный текст на сайте http://www.biblicalstudies.ru

30. Феодорит Кирский. Церковная история. Электронный текст на сайте http://www.sedmitza.ru

31. Болотов В.В. Лекции по истории древней Церкви: В 4-х т. Т. II. История Церкви в период до Константина Великого. Белорусская Православная Церковь, 2008

32. Цыпин В., прот. История Русской Церкви. Книга девятая. 1917-1997. М, 1997

33. Скурат К.Е. Святые отцы и церковные писатели доникейского периода (I-III вв.) Московская Духовная Академия, 2005

34. Мейендорф И., прот. Ваедение в святоотеческое богословие. Минск, 2007

35. Тальберг Н. История христианской Церкви. М, 1991

36. Дворкин А.Л. Очерки по истории Вселенской Православной Церкви. Курс лекций. Н.Новгород, 2006

37. Саврей В.Я. Александрийская школа в истории философско-богословской мысли. М., 2010

38 Светлов П.Я., прот. О значении священных канонов. Электронный текст на сайте http://www.holytrinitymission.org. ред. сайта еп. Александр (Милеант)

39. Страж Дома Господня. Патриарх Московский и всея Руси Сергий (Страгородский). Сост. Фомин С.В. М., 2003

40. Россия перед Вторым Пришествием. Т. II. М., 1998

41. Царица Небесная - Державная Правительница земли Русской. Сост. Фомин С.В. М., 2007

42. Мильков В.В. Осмысление истории в Древней Руси. СПб., 2000

43. Документы Русcкой Православной Церкви периода Великой Отечественной войны. Электронный текст на сайте http://www.sedmitza.ru Приводится по изд.: Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война. Сборник церковных документов.

44. Шкаровский М.В. Русская Православная Церковь при Сталине и Хрущеве. М, 1999

45. Шкаровский М.В. Политика Третьего рейха по отношению к Русской Православной Церкви в свете архивных материалов 1935-1945 годов (Сборник документов). М, 2003

46. Шкаровский М.В. Нацистская Германия и Православная Церковь. М, 2002

47. Дружинин А., свящ. Жизнь и труды св. Дионисия Великого, епископа Александрийского. Научное издание. СПБ, 2007

48. Григорий Чудотворец / Православная Энциклопедия, т. XIII. М., 2006 с. 75-86

49. Григорий Чудотворец / Католическая Энциклопедия: В 3-х т. М, 2002 т.1: А-З, кол. 1468-1469с.

50. Служебник. М, 2005

51. [Большой] Требник. Репринтное воспроизведение издания 1884 г. (Московская синодальная типография). Свято-Троице-Сергиева Лавра, 1992

52. Прот. Никанор Темномеров. Учение о богослужении православной Церкви. 12-е изд. СПб, М, 1912

53. Русская Православная Церковь и Великая Отечественная война: Сб. церк. док-тов. М., 1943

54. Штрик-Штрикфельдт В. Против Сталина и Гитлера. Генерал Власов и Русское Освободительное Движение. Репринтное воспроизведение 2-го издания 1981 г. 3-е изд. М., 1993

55. Колесник А. Генерал Власов - предатель или герой? М., 1991

56. Крикунов П. Казаки. Между Гитлером и Сталиным. М., 2005

57. Задорнов Александр, свящ. О церковной проповеди, запретных темах и о том, почему они должны оставаться запретными. Электронный текст на сайте http://www.bogoslov.ru

58. Отзыв Архиерейского Синода на книгу протоиерея Георгия Митрофанова «Трагедия России. Запретные темы истории ХХ века» Электронный текст на сайте РПЦЗ http://www.synod.com

59. Архиерейский Синод направил письмо протоиерею Георгию Митрофанову Электронный текст на сайте РПЦЗ http://www.synod.com

60. Степанов А.Д. Апология власовства - это удар по самим основам русского мировоззрения Вступление к сборнику статей «Правда о генерале Власове». Электронный текст на сайте «Русская линия» http://www.ruskline.ru

61. Архим. Кирилл (Павлов). Я шел с Евангелием и не боялся. Электронный текст на сайте http://www.eparhia-saratov.ru

62. Лашкарев П. Об отношении древней Христианской Церкви к Римскому государству. Киев, 1873 Электронный текст на сайте http://krotov.info

+ + +

ПРИЛОЖЕНИЕ.

«Каноническое послание» свт. Григория Чудотворца: перевод на современный русский язык, нумерация правил по «Книге правил»

1-е

Не тяготит нас пища, священнейший папа, хотя и ели пленники предложенное им от обладающих ими, особенно когда все согласно сказуют, что варвары, нашедшие на страны наши, не приносили жертв идолам. Апостол же говорит: пища чреву, и чрево пище; Бог же и это и то упразднит (1Кор 6.13). И Спаситель, всякую пищу очищающий, сказал: не входящее во уста сквернит человека, но исходящее (Мф 15.11).

2-е

Не тяжко и то, что плененные жены растлены от варваров, надругавшихся над их телами. Но если и прежде порицаемо было житие некой из них, как ходящей во след очес блудодеющих, по изречению Писания, то явно есть, что любодейное расположение ее подозрительно и во время пленения, и таковых не вскоре должно допускать к общению в молитвах. Если же некая, жившая в совершенном целомудрии и показавшая прежнее житие чистым и изъятым от всякого подозрения, ныне подверглась поруганию, по насилию и принуждению, то на сей случай имеем в книге Второзакония пример отроковицы, которую человек обрел на поле и, насиловав, переспал с нею; отроковице, говорит закон, ничто же сотворите: несть бо деве греха смертного, как если бы кто восстал на ближнего своего, и убил душу его, такс это дело: возопи отроковица и не нашлось помогающего ей (Втор 22.26,27). Таковы и те случаи.

3-е

Но тяжкое дело есть ростовщичество (взяточничество), и невозможно в одном послании предложить Божественные Писания, в которых не только грабительство, но и вообще любостяжание и присвоение чужого, ради гнусного прибытка, оглашается как дело отвратительное и страшное, и всякий, виновный в оном, подлежит отчуждению от Церкви Божией. А что во время нашествия варваров, среди такого стеснения и такого плача, некоторые дерзнули это время, всем угрожающее погибелью, почитать для себя временем корысти, это свойственно людям нечестивым и богоненавистным, дошедшим до крайней степени гнусности. Поэтому справедливым признается всех таковых отлучить от Церкви, да не приидет гнев на весь народ, и прежде всего на самих предстоятелей, не взыскующих за это. Боюсь, как говорит Писание, "да не вместе с собою погубит нечестивый праведного" (Быт 18.23). Ибо, говорит Писание: "знайте, что никакой блудник, или нечистый, или любостяжатель, который есть идолослужитель, не имеет наследия в Царстве Христа и Бога... Вы были некогда тьма, а теперь - свет в Господе: поступайте, как чада света, потому что плод Духа состоит во всякой благости, праведности и истине. Испытывайте, что благоугодно Богу, и не участвуйте в бесплодных делах тьмы, но и обличайте. Ибо о том, что они делают тайно, стыдно и говорить. Все же обнаруживаемое делается явным от света, ибо все, делающееся явным, свет есть" (Еф 5.6-13). Если же некие, неся наказание за прежнее любостяжание, во время мира бывшее, снова в самое время гнева обращаются к любостяжанию, наживаясь от крови и гибели людей убегающих или пленников убиенных, то чего иного надлежит ожидать, разве того, что подвизающиеся за любостяжание соберут гнев и себе самим, и всему народу.

4-е

Не се ли Ахар от сонма Зары (Нав 7) прегрешением прегрешил, взяв от заклятого, и пришел гнев на весь сонм Израилев; он один только согрешил, но не один умер во грехе своем - И нам в настоящее время подобает заклятою почитать всякую корысть, не нашу, а чужую. Ибо как тот Ахар взял из добычи, так и эти ныне берут из добычи; но тот взял вражеское, а эти ныне братским наживаются. Пагубная корысть.

5-е

Никто да не обольщает себя тем, что нашел что-либо: ибо не позволительно корыстоваться и найденным. Второзаконие глаголет: "Когда увидишь вола брата твоего или овцу его заблудившихся, не оставляй их, но возврати их брату твоему; если же не близко будет к тебе брат твой, или ты не знаешь его, то прибери их в дом свой, и пусть они будут у тебя, доколе брат твой не будет искать их, и тогда возврати ему их; так поступай и с ослом его, так поступай с одеждой его, так поступай со всякою потерянною вещью брата твоего, которая будет им потеряна и которую ты найдешь," - так говорит Второзаконие (Втор 22.1-3). В книге же Исхода не только о найденной кем-либо собственности брата, но и врага, речено; возвращением да возвратишь оную в дом господина ея (Исх 23.4-5). Если же не позволительно в мире корыстоваться от небрежного и роскошествующего, и о своей собственности не пекущегося брата или врага, то кольми паче от бедствующего, избегающего врагов и по нужде оставляющего собственность.

6-е

Иные же обольщают себя, удерживая найденную чужую собственность, вместо своей утраченной. Таким образом, поскольку ворады и готфы поступали с ними вражески, то они для других соделались ворадами и готфами. Сего ради послали мы к вам брата и состарца Евфросина, дабы он, по примеру здешнего образа действования, и там ввел подобный; и от кого надлежит принимать обвинения, и кого должно отлучать от молитв.

7-е

Возвещено также нам нечто невероятное, случившееся в стране вашей, без сомнения, от людей неверных и нечестивых, и не познавших даже имени Господа: словно некоторые дошли до такой лютости и бесчеловечия, что содержат у себя в неволе некоторых убежавших из плена от варваров. Пошлите кого-либо в страну для изыскания сего, да не падет молния на творящих это.

8-е

Если которые сопричислились к варварам, и с ними, во время своего пленения, участвовали в нападении, забыв, что были понтийцами и христианами, и ожесточась до того, что убивали единоплеменных своих или древом, или удавлением, также указывали неведущим варварам пути или дома, - таковым должно преградить вход даже в чин слушающих, доколе что-либо изволят о них, вместе сошедшись святые Отцы, и прежде них - Дух Святой.

9-е

Дерзнувшие учинить нападение на чужие дома, если по обвинении уличены будут, да не удостоятся даже и чина слушающих Писания. Но если сами о себе объявят и возвратят похищенное, то в чине обращающихся да припадают.

10-е

А нашедшие что-либо на поле или в домах своих, оставленное варварами, если по обвинении будут обличены, да будут в числе припадающих. Если же сами о себе объявят и отдадут найденное, то да удостоятся и молитвы.

11-е

Исполняющие же настоящую заповедь должны исполнять оную без всякого скверностяжательства, не требуя себе возмездия или за указание вещи, или за сохранение, или за обретение, или как бы ни называли предлог к тому.

12-е

Плач бывает вне врат молитвенного храма, где, стоя, согрешивший должен просить входящих верующих, дабы они помолились за него. Слушание бывает внутри врат в притворе, где грешник должен стоять до моления об оглашенных, и тогда исходить. Ибо правило глаголет; слушав Писания и учение, да изженется, и да не сподобится молитвы. Чин припадающих есть, когда кающийся, стояв внутри врат храма, исходит вместе с оглашенными. А чин вместе стоящих есть - когда кающийся стоит вместе с верными и не исходит с оглашенными. Конечно же, есть причастие Святых Тайн.

---

[1] Акафист свт. Григорию Чуд., икос 1

[2] Цыпин. Церк. право с.83

[3] Там же, с.52

[4] В позднейших изданиях 2002 и 2009 гг. этот текст дополнен важным по содержанию продолжением о применении правил в РПЦ в ХХ веке, о котором будет сказано ниже.

[5] Цыпин. Канон. право с.90

[6] Скурат. Св. отцы и церк. писат. с.92

[7] Прав. Энц. Т.XIII с.83

[8] Здесь ошибка в дате, на самом деле следует читать 1942 г.

[9] Цыпин. Канонич. Право с. 122

[10] http://www.bogoslov.ru/text/412413.html

[11] Василий Вел. Творения. Ч.III с. 346-347

[12] Евсевий Церк. ист. Гл. VI. п. 30

[13] Феодорит Кирский. Церк. ист. Кн.II гл. 8

[14] Василий Вел. Творения. Ч.III с. 347

[15] цит. по Сагарда. Св. Григ. Чуд., с. 120

[16] Сагарда. Св. Григ. Чуд., стр.15

[17] арх. Платон (Игумнов). Правосл. Нрав. Богосл. с. 192

[18] митр. Филарет. Крат. Догм.-нрав. учение. с. 112-113

[19] Правила с толк. с. 99

[20] Там же с. 98

[21] Правила с толк. еп. Никодима, стр.336

[22] [большой] Требник, стр.ски

[23] там же, стр. сл

[24] там же, стр. сла

[25] Учение о богослужении с. 42

[26] Архим. Платон. Конспект курса по Нрав. Богосл. Высш. Богосл. Курсы при МДА. Рукопись, 2009

[27] Г.Шиманский. Нрав. Богосл. с.664-667

[28] http://www.sedmitza.ru/news/774034.html

[29] Цыпин. Канонич. Право. с .21

[30] http://www.holytrinitymission.org/books/russian/kanony_otzov.htm#_Toc519337468)

[31] Златоструй (сборник). М, 1990, с.146

[32] Свщмч. Марк (М.А. Новоселов). Письма друзьям. Письмо шестое. О "Книге Правил" текст по сайту: http://www.omolenko.com/novomucheniki/novoselov4.htm

[33] Царица Небесная с.294

[34] Там же, с.296

[35] Там же, с.309

[36] Там же, с.310

[37] Там же, с.312

[38] Там же, с.355

[39] Цыпин.Церк. право с. 35

[40] Штрик-Штрикфельдт с. 19

[41] http://www.sedmitza.ru/text/439904.html

[42] Там же

[43] Там же

[44] Там же

[45] Сагарда, Св. Григ. Чуд., с. 294

[46] Прав. Энц. т. XIII с. 81-82

[47] http://www.sedmitza.ru/text/439907.html

[48] Там же

[49] http://www.sedmitza.ru/text/439943.html

[50] http://www.bogoslov.ru/text/412413.html

[51] http://www.drevo.ru

[52] Цит. по: Фомин Страж Дома Госп. с. 319

[53] http://www.eparhia-saratov.ru/index.php?option=com_content&task=view&id=8804&Itemid=3,

[54] Фомин. Страж Дома Госп. с.524

[55] http://www.sedmitza.ru/text/439904.html

[56] цит. по http://www.novorgev.ru/dalles.php

[57] http://www.patriarchia.ru/db/text/1125109.html

[58] Книга правил с. сча