«НЕ УМИРАЙ, КОГДА УБИВАЮТ», - так парадоксально названо интервью с известным церковным историком, настоятелем храма во имя св. прав. Феодора Ушакова, прот. Александром Паничкиным. Парадокс легко разрешится, когда читатель узнает, что речь в интервью идёт о знаменитой декларации митрополита Сергия (Страгородского), с помощью которой Церковь попыталась установить мирные отношения с Советской властью. 20-е годы ХХ века: Церковь изо всех сил пытались убить, - и задача Церкви заключалась в том, чтобы не умереть ни в коем случае. Не умереть, не уйти в подполье, остаться законной частью России, - пусть даже потеряв прежние права, прежнюю власть, прежнее богатство. Подвиг митрополита Сергия состоял в том, чтобы, преодолев сомнения друзей и ярость врагов, вывести Церковь на государственный уровень, сохранить для России Православие. По слову Господа, Церковь неуничтожима, - но в границах одной страны её уничтожить можно... Неужели этой страной будет Россия? Русский человек не может допустить такого. Господь принял подвиг митрополита Сергия, увенчав его под конец жизни патриаршим куколем и сделав свидетелем нового - пусть ещё робкого - возрождения Русского Православия.
Знаменитый петербургский батюшка, настоятель храма во имя св. прп. Серафима Саровского в пос. Песочный, протоирей Игорь Филин - старый друг газеты «Православный Санкт-Петербург». Сегодня он говорит с читателями о смирении - одним из чудесных качеств души Преподобного Серафима. По мнению отца Игоря, один из важнейших показателей смирения: отсутствие страха перед смертью. На вопрос: «Разве страх смерти - это грех?», - батюшка отвечает: «Страх смерти - да. Ведь есть во всём Бог, то я принимаю и смерть, которая есть лишь дверца в жизнь вечную. А если моя душа смущается, значит и моя любовь к Богу не совершенна». («СЕРАФИМОВСКИЙ ДУХ СМИРЕНИЯ»)
Ещё один известный батюшка, отец Алексий Мороз делится с читателями своими тревогами за судьбы нынешней России. Батюшка рассказывает такой случай: однажды, на глазах у десятков равнодушных зрителей его ограбили кавказцы. «Меня поразило не то, - говорит о. Алексий, - что кавказцы меня ограбили, - это-то понятно... Меня поразило равнодушие русских, полная запуганность, боязнь даже слово сказать. Этакое молчание ягнят, которых надо резать или стричь. Каждый думал: «Лишь бы не меня... Пока его грабят, я успею выскочить...» Это говорит об отсутствии единодушия и общинности, что всегда нам было свойственно...» («БОЖИЕ КРЕПКО, А ВРАЖЕЕ ЛЕПКО»).
Не сомневаюсь, что все православные петербуржцы любят посещать Вырицу, - ездить в гости к св. прп Серафиму Вырицкому. Идёшь по этому светлому, сосновому посёлку и с каждым шагом чувствуешь, как оттаивает душа, как светлеют мысли... Но не все знают, что были люди, для который Вырица стала земным адом, последним и страшным впечатлением, которое они получили в своей жизни. Дело в том, что во время войны немцы устроили в Вырице концентрационный лагерь для детей. О той страшной жизни, которая ждала советских детей в этом лагере, рассказывает в своём интервью журналистка Серафима Ивановна Дмитриева, в детстве тоже сполна хлебнувшая немецкой неволи. Мы не будем сейчас цитировать её страшный рассказ, скажем только: святой старец Серафим жил в Вырице в те же годы... Разумеется, он знал о детском лагере. Разумеется, он молился за детей, призывал всех верующих чем можно помогать маленьким узникам, - порою ему даже удавалось договориться с немцами о том, чтобы того или иного ребёнка жители Вырицы забрали из лагеря в свою семью... Когда будете в Вырице, помолитесь о тех, кто из-под родительского крыла был выхвачен во вражеский застенок и принял там мученическую смерть. Вы помолитесь за них, они помолятся за вас. («ИЗ АДА ЗЕМНОГО К НЕБЕСНОМУ РАЮ»)
И как всегда читатель найдёт в свежем номере «Православного Санкт-Петербурга» новую былинку редактора газеты Александра Ракова. На этот раз она называется «ЖИЗНЬ - ПЕРМЕНЧИВОЕ ЧУДО». Сегодня Александр Раков делится с читателями таким непростым опытом, как смиренное, благодарное отношение к собственным годам, к наступлению старости... Как сказал поэт: «...Мы любим в пятьдесят сильней, чем в тридцать, а в семьдесят смелей, чем в шестьдесят...»
