Ватикан и геноцид над сербами в свете богословской и литературной мысли Свт. Николая Сербского

28 октября в Санкт-Петербурге состоялась международная историко-богословская конференция «Православно-католический диалог после Ясеноваца».

Святой владыка Николай Сербский в своем творчестве часто касался западного христианства. И в своих ранних работах, а особенно в позднем творчестве часто писал и разоблачал всяческие заблуждения и ереси западного христианства.

После жуткого геноцида над сербами во время Второй мировой войны, владыка Николай безо всяких околичностей во многих своих работах послевоенного периода прямо обвинял Ватикан в этом чудовищном злодеянии. О чудовищности этого геноцида не хочу говорить, этому были посвящены доклады историков на этой конференции. Владыка Николай в 1937 году в журнале «Мисионар» опубликовал текст «Римская вера», где в 15 пунктах объясняет существенные отличия и крупнейшие заблуждения римокатоликов[i]. Всё это более-менее известно, но неповторимость текста заключается в манере изложения - в дивном и узнаваемом поэтическом языке, присущем владыке Николаю. Приведём последний 15-й пункт, особенно актуальный именно в наши дни:

15) «Славяне не имеют никакого смысла жизни и никакой миссии в мире вне Православия. Рим всегда был и всегда останется кровным врагом славянских народов, отбирая у них только деньги, а их называя варварами.

И так далее и тому подобное.

Благо тому, кто отворит очи, чтобы видеть; и уши, чтобы слышать: где ложь, а где истина».

Что на эти слова святителя сербского могут ответить нынешние сербские (к сожалению, видимо, такие есть и в России) владыки-экуменисты, чьи уста полны экуменической любви к «сестринской» церкви? Всё ли в порядке с их очами и ушами?

В единственной поэме-службе сербским новомученикам, названной «Ђердан од мерџана» особо подчёркнута роль Ватикана в этих злодеяниях. Буквально каждая строка этой поэмы-службы обвиняет Ватикан за столь чудовищные преступления, от которых содрогались даже гитлеровские нацисты. Поскольку поэма-служба написана в стихотворной форме, неудобно пересказывать её, хочу лишь представить вашему вниманию некоторые строки, которые недвусмысленно указывают на виновника геноцида.

Так, в самом начале поэмы-службы сербским новомученикам владыка отождествляет папских солдат, хорватских усташей, с гонителями Христа:

Царь Ирод и Нерон, Траян и Диóклетиан,

Меч над тобою занесли, благой Господь Христос,

Опившись крови тех, кто за Тобой шел.

Наследники их, кесари с крестом,

С мечем, укрытым под крестом, продолжили резню,

Семь сотен тысяч в муках уморив.

Чуть позже, ватиканские злодеяния над другими народами, которые Рим приветствовал колокольным звоном и весельем, владыка сравнивает с закуской перед банкетом, который представляет собой резню сербов:

Магдебургская резня Германского народа,

Вечер Сицилийский, Гуситский костёр,

Ночь Варфоломеевская во Французской земле

Рим триумфальный отмечал колокольным весельем-

Но это всё было всего-то закуской

Пред трапезой жуткой из сербов, заклάнных за веру.

Жуткий случай, когда сербские девушки предпочитали бросаться с высоких скал в каньон реки Дрины, нежели попасть в руки папских крестоносцев, владыка описывает так:

Над Дриной зелёной, с высокой стены

Плеск девичьих вскриков, последних молитв

Что в реку вскочили, чтобы честь сохранить,

Спаслись не от турок, от тех, кто с «крестом»,

Река устрашилась, смирила волнистую гладь,

Глубины разверзла, чтоб кладбищем стать.

Над Дриной зелёной вспорхнули голýбки:

То - дéвичьи души! Их небо целует.

Ещё один страшный пример приводит владыка, рассказывая о том, как «усташи-крыжары» сербских священников, которые не хотели перекрещиваться, избивали палками, «крыжили», т.е. сдирали кожу в виде креста и посыпали раны солью...

Крыжат крыжары сербских священников,

Крыжат им кожу, посыпавши солью,

Бороды рвут, плюя им в лицо.

А владык престарелых избивают дубьём.

И до того, как их смертью уморят

В святцы запишут страдальцев за правду

Угодники Божии ликуют сейчас!

Католическая армия Австро-Венгерской монархии в Первой мировой войне учинила в сербском Подримьи (пределы около реки Дрины) страшную резню гражданского населения. Но сербы всё это простили и предали забвению, освободили славянских католических братьев из Австро-Венгерского рабства, дабы им во Второй мировой войне те же самые братья-католики - хорватская усташеская армия - «отблагодарила» новым злодейством, во много более страшном виде и на много более широком просторе. Вот как это описывает владыка Николай:

Господь Всвевидящий и Небесные силы,

С гневом глядят - что нéлюди чинят:

В Первой войне претерпели насилья,

Что христианское имя чернят и срамят.

Свирепость латинская в дивном Подримьи

Зло, осквернение сербской святыни,

«Искрыжаны» люди, поруганы жены,

И толпы живых, огнями сожжённых.

Увидевши это, каменеет душа,

И всё же, воскликнули «братья!» И всё позабыли.

Но было всё тó предисловием смерти

В Другом ратном смерче открытой вполне.

Эй, страдальцы сербские из обоих ратей:

Райским вам широко отворяют врата.

А тем, кто с крестом, но невинную кровь проливал,

Лучше бы было и не рождаться на свет.

Уже в следующем стихе хорватские папистские владыки зовутся еретиками шустрыми, которые в сердце своём имели ненависть к православным. В этом стихе владыка говорит, что их сам диавол с Каинового врата науськивает на злодеяние, намекая на славянское происхождение хорватских католических убийц, вырезавших своих славянских братьев - православных сербов.

Такие соседи, ерéтики шустрые,

С лютостью в сердце ко всему православному

Ударили вас, повинуясь наследном обычаю.

Ирод резал младенцев, чтоб уничтожить соперника,

Также султаны душили всех братьев своих,

Чтоб без соперников бремя царства нести.

Так и крещёные братья, вас, братьев, заклали,

Мученики сербские, семь сотен тысяч.

Без вас и без совести были б соседи покойны.

Но дьявол им кликнул с Каинового врата:

«Вот так, побратимы, геройские воины, браво!

Я рукоплещу, когда брат колет брата».

В следующих стихах владыка поминает усташей как последователей Рима, которым вера католическая легко прощает тяжелейшие преступления - достаточно пройти «трое врат» или дать некую сумму наличных - и все грехи «прощаются»! Он веру католическую называет инославной, а немного дальше - христианством ложным.

Христос поднимает ценность человеческой жизни

Выше всех благ всего света,

Последователи Рима эту ценность понизят,

Унизив её ниже цен на болотную жижу.

Инославная вера, удобная, гладкая,

За грехи вопиющие нудит лекарства им сладкие:

- Проходи «Трое врат», и что было согрешено,

Прочитай пять «Розарий» - и всё прощено!

Когда сшиблась с неправою правая вера,

Вы муки понесли без числа и без меры,

Лишь терна венец сокрыл венок славы,

За правую веру сложили честные вы глάвы.

Кратовац в огне, Аввакум на колу[ii],

Победу одержав над полумесяцем

О, страдальцы новые, под холмиками влажными,

Победа ваша над христианством ложным.

И в заключении поэмы-службы сербским новомученикам, святой Николай Сербский прямо обвиняет Ватикан, поскольку под его покровительством усташи учинили резню грудных младенцев, получив за эту ревность ко злу, похвалу и от ада, и от Рима:

Отправились усташи под покровом чужим[iii],

Оружия не позабыв нацепить,

Иначе ведь «витязям» будет опасно колоть

Младенцев грудных да немóщных старух.

Их работодатель хохочет в аду,

Таких исполнительных слуг оценив,

За ревность ко злу, столь известную всем,

Хвалу им послали и пекло, и Рим.

Эту работу святитель Николай Сербский писал уже не как молодой богослов, но как умудрённый опытом иерарх, живой святитель, который пережил ужасы войны и концентрационный лагерь Дахау.

Этими примерами не исчерпывается критическое отношение святителя Николая в отношении к Ватикану, однако более чем достаточен для того, чтобы провести параллели и сделать некоторые выводы. Это особенно важно сейчас, когда с престола свт. Саввы Сербского раздаются обескураживающие православный слух слова:

«К вопросу о личности папы во времена нашего единства, до разделения: папа был на первом месте. Но есть некоторые догматические вещи, которые сейчас могут быть небольшим препятствием. Однако, нет таких проблем, которые нельзя решить. Для нас, православных, несколько спорным является вопрос непогрешимости папы. Быть может, это единственный вопрос, но в одном разговоре или диалоге, несомненно, можно к радости Божией найти нечто положительное».

Эти слова прозвучали из уст нынешнего патриарха сербского Иринея по возвращению из Вены, куда был направлен первый первосвятительский визит.

Не знаю, о каких православных думал Святейший? Для целокупного святоотеческого предания Церкви Православной указанный вопрос вовсе не является ни «небольшим препятствием», ни «маленьким спорным вопросом».

А из богословского произведения «крупнейшего сербина после свт. Саввы» (так владыку Николая нарекал новопрославленный сербский святой - преподобный Иустин Челийский), даже профан может сделать диаметрально противоположное заключение относительно Рима.

Если же «для нас, православных», это «небольшие препятствия» и «маленькие спорные вопросы», то, по такой логике, владыку Николая нельзя считать православным. Для него, как видно из прозвучавшего доклада, препятствия были немалыми, как немалыми понимались и спорные вопросы.

Даже для Патриарха Германа[iv], которого обвиняли в том, что и избран-то он был при поддержке Тито, отношения с Ватиканом были немалой проблемой. Когда всемогущий Тито однажды прибыл к Патриарху Герману, и сказал ему примерно следующее:

«- Я желал бы позвать Папу Римского в Югославию. Но для его визита необходимо Ваше приглашение.

Патриарх Герман согласился, но под одним условием. Тито спросил:

- Что это за условие?

- Пусть папа перед этим придёт в Ясеновац и там на коленях извинится за то, что во имя Католической Церкви творился геноцид над сербами».

Для нынешнего Патриарха, по-видимому, даже и это условие не является необходимым.