1.
Под знаменем вождя какого
Нас соберут в последний раз?..
Какое поле - Куликово,
Когда не выполнен приказ?
Когда последние колонны,
За пятой следуя в пыли,
Срывают старые погоны,
Меняют стертые рубли
И разбегаются лесами
При первом грохоте земли...
И никакими голосами
Им не скомандуешь: "Умри!"..
Опять распродана сторонка.
Опять задешево ушла...
И каждый знает: похоронка -
Последний вексель. А душа
Уже с процентами крутыми
В небесный банк легко легла.
И ими, как бы дармовыми,
Оплачена печать Орла.
Какие мы космополиты!
По-русски проще, - раздолбаи!..
Пока поля мочой политы
Под будущие урожаи.
Пока бредем валютным курсом,
От коридора - к коридору,
Мы живы! Значит, будем кушать
Картошку в чипсах, помидоры,
И даже молоко - не птичье,
А соевое... Непременно!
Пора, пора менять обличье:
Большие в мире перемены...
И на Последней, на Чеченской,
Как на далекой - на Гражданской...
Где только пиво будет чешским,
А вся одежда - партизанской.
Где генералы пожилые,
На голубом плывя экране,
Твердят, что все пока - живые
(И причиндалы моют в бане).
И тихий прокурор с девицей,
На простыне конспиративной,
Устав смеяться и резвиться,
Захочет жизни неактивной.
...И в мыле этих катаклизмов,
В минуты эти роковые,
Чеченцы смотрят телевизор,
Забыв про страсти боевые.
2.
Страна моя на выданье -
Распутница-страна!
Прибор ночного виденья,
Да грош ему цена.
Смотри в него, рассматривай:
Вот кабинет в Кремле...
Вот Президент-развалина,
Уснувший на руле.
Но руль не выпускающий...
(Куда плывем? Куда?..)
Не спят его товарищи.
Горит его звезда.
Звезда его свердловская
Сияет над Кремлем.
Казна его московская
Одарит нас рублем.
А если рубль под градусом
Высоких перемен,
То только смерть под парусом
Страшней кремлевских стен.
3.
Оковы тяжкие падут,
И на Багамах вас найдут!
4.
Нет, я тебя не осуждаю,
Мой Президент, мой Генеральный...
Я только тихо рассуждаю
О нашей жизни аморальной.
О нашей жизни забубенной,
Где девственниц с огнем не сыщешь.
А был народ в тебя влюбленным,
Как в праздник - сорок тысяч нищих...
Как сорок тысяч! Или больше!
Когда мечтают о халяве.
Когда мечтают жить, как в Польше
(И даже о бесплатной "Яве").
И если посмотреть в анналы,
Жизнь потакает идиотам.
Мы строим Беломорканалы
Назло заморским обормотам.
Пока, клонируя останки
Своих вождей-первопроходцев,
Научимся влезать на танки
И выбираться из колодцев.
5.
Как человек с душой имперской,
Я выпью самогонки зверской,
Колбаской местной закушу...
И ностальгию заглушу.
Я здесь сижу, как Врангель новый.
Как буревестник - после бури.
О, где ты - поле Куликово?!
О, сколько в нас славянской дури!
Война для трезвых не годится.
Но слава Богу, слава Богу!
Как нас встречает заграница,
Когда шагаем мы не в ногу!..
Мы - россияне - не линейны!
(Что Западу известно слишком).
Как завещал великий Ленин,
Нам воздается по делишкам.
Какие желтые страницы
Истории листает ветер!
Как будто это - Солженицын
Переписал (и не заметил).
6.
Уходим в рифму - от запоя.
В себя уходим - на глубины.
Здесь состояние другое,
Где не бывает середины.
Где пальцы бегают, слепые,
По западной клавиатуре,
И буквы прячутся живые,
С тоской по новой диктатуре.
Пока поэт рукою царской
Их не потреплет по ланитам,
Они себе играют в цацки...
А Мастер ходит к Маргаритам.
А Маргариты жить без грима
Уже не могут - не желают.
Они за пачкой маргарина
По воздуху перелетают.
И до рассвета, в час бессонный,
Пируя с Маргаритой голой,
Гуляет Мастер - за два слова...
И счет оплачивает Воланд.
7.
В партнерстве с собственною тенью,
Что путается под ногами,
Мешая внутреннему зренью
Своими внешними долгами.
О, внешний долг! Помеха свыше
Моим попыткам в строе века
Пропеть свое, построить крышу,
Растить другого человека...
Но лишь проценты на проценты!
Но лишь удары за ударом!
Другим Банк выпишет рецепты
И акцептует их задаром.
Война миров... Так цифра слово
Перебивает при разводах.
Ушла эпоха Горбачева.
Пришла эпоха счетоводов.
8.
Страницы старые листаем
Тех идиотских выступлений...
Пора нам собираться в стаи
И расселяться в поселенья.
Пора! Пока нам ставят визу
И косо смотрят, выпуская.
Россия ходит по карнизу,
Мы снизу смотрим - не мигая.
Хотя мигать не запрещают
(И перемигиваться можно!)
Нас иностранцы посещают,
Чтоб высказаться односложно.
И вот бессмертные дебейки
Кремлю ощупывают сердце...
Какие новые идейки
Вшивают свыше - в Самодержца?..
9.
Погуляли-порезвились,
да опять с дороги сбились...
Денег нет. Бензин в цене.
Спит жена лицом к стене.
Дети плачут, подрастая....
Не народ, а волчья стая.
Хоть ложись в московский снег
Провожать ХХ-ый век.
А в Белграде снега нет.
Есть один integritet.
Но за местные динары
Ты не съездишь на Канары.
То ли мир стоит вверх дном.
То ли правит миром гном.
Он - мудрец Сиона.
Созвездье Ориона.
10.
В окончание века бумажного,
На поминках его безутешных,
Остается нам вволю пображничать
- Да прости Ты нас, Господи, грешных!..
И последнее наше желание
Пусть исполнится полночью звездной:
А пошли нам на всех наказание -
Посади нас на хлебушек черный.
Пусть народы, привыкшие к белому,
Век один посидят на диете.
Станут добрыми, честными, смелыми...
Если кто уцелеет на свете.
11.
Век виртуальный, агрессивный...
Им заболела заграница.
Нам запасаться керосином,
В век девятнадцатый стремиться.
Где партизанские отряды
Из декабристов-комсомольцев.
А в двадцать первый, если надо,
Пошлем китайских добровольцев.
И будем жить... Как будем жить мы!
В каких сойдемся хороводах!..
Когда границы станут - ширмы
Для наших ветреных народов.
Мы снова полем перекатным
Прокатимся по белу свету...
Начнут в каких-нибудь палатах
Чеканить звонкую монету.
Там Царь, с Натальей Николавной,
Ей танцем рейтинг повышая,
Покажет всем, что Пушкин - главный
(В него стрелять не разрешая).
Да мы там сами - после бала!
С Дантесом, Берия, Чубайсом...
Ах, как нам в жизни не хватало
Старинным опьяниться вальсом!
Когда шампанским - не советским,
Не сталинским и не молдавским,
Но из бутылки неизвестной
Отхлебывать глотком прекрасным!..
12.
Ни любви, ни надежды, ни времени
На разбитом пространстве равнин...
Мы в четвертом живем измерении,
Из которого выход - один.
И по вере по нашей, по истинной,
Нам воздастся. Готовы ли мы?..
Нелюдь тихая с песьими, с лисьими,
У кремлевской пасется тюрьмы.
На дорожке, другими размеченной,
Так легко, поскользнувшись, упасть...
Приучили кормить человечиной
Нашу новую старую власть.
Вот и кормим! И будь же ты проклята!..
За орлами летит воронье...
Сколько кровушки тепленькой пролито
За холодное слово ее.
Так по вере по нашей, по дурости,
За любовь выбирать невпопад...
Заплати нам за разницу в курсе!
Ибо Ты, несомненно, богат.
Ибо все мы умами-палатами
Обнищали и бродим везде...
Расплатиться последней зарплатою
Обещай нам на Страшном Суде!
