Николай Владимирович Бульчук: Виктор Александрович, сегодня мы продолжим рассуждать о событии, которое взволновало многих наших слушателей. Отклики православных людей на выставку «Диалог» - «Двоесловие» в притворе храма мц. Татианы: и священников, и мирян, среди которых были и художники, и писатели, деятели культуры и науки, были можно сказать единодушны. Все авторы, выступавшие на нашей радиостанции, едины: подобным выставкам не место в притворе храма. Мы с Вами выразили сожаление, что такие выдающиеся деятели Русской культуры, какими были архимандрит Матфей (Мормыль), Вячеслав Михайлович Клыков, Савва Васильевич Ямщиков, Владимир Леонидович Махнач так рано ушли от нас из этой земной жизни ко Господу. Я думаю, мнение этих подлинных хранителей Русской культуры сегодня бы прозвучало особенно весомо. Савва Васильевич, выступая как эксперт на суде по делу выставки «Осторожно, религия», дал исчерпывающую оценку этому «актуальному искусству». Но мы знаем, что слышны и голоса в защиту подобного диалога. Некоторые не заметили в этой выставке ничего крамольного, не разглядели ничего кощунственного. Нас обвиняют в «отсутствии христианской любви» к этим «актуальным художникам», в «алармизме», говорят о том, что о. Максим Козлов проявил настоящее «евангельское гостеприимство». Группа «актуальных художников» написала благодарственное письмо Патриарху, благодарят за то, что Святейший позволил им выставить свои работы в притворе храма. Подписано письмо «верные и смиренные чада Вашего Святейшества и Церкви» Может быть, мы чего-то не понимаем, и эти художники такие же православные люди, и «Черная троица» - это действительно, обычная работа, допустимый творческий поиск свободного художника?
Виктор Александрович Саулкин: Да, как и хоругвь с надписью славянской вязью «спасайся, кто может». Начнем с «Черной троицы». Нам говорят, «художник в поиске», «он так пока видит, так воспринимает». Но, что такое для православного человека Пресвятая Троица - мы слышим и поем «Видехом Свет Истинный, прияхом Духа Небесного, нераздельной Троице покланяемся, Та бо нас спасла есмь». Трисолнечный, трисиятельный свет Пресвятой Троицы. Прп. Сергий увидел этот божественный свет, и через его ученика прп. Никона, иконописец прп. Андрей Рублев сумел воплотить тайну, красоту этой сияющей тихим светом божественной Любви в иконе, как откровение и завещание нам игумена Земли Русской.
Но, говорят нам, «Черная троица» - это не икона, это явление совсем другого порядка. Работа светского художника, его творческий поиск. Понимаете, если для него Троица - черная, то это клинический диагноз, беда этого человека. И в притворе храма эта работа звучит, именно кощунственно. Еще в 1988 году на выставке посвященной 1000-летию Крещения Руси приходилось вести полемику с художниками, «которые так видят». Часто это люди прошедшие некие оккультные практики, увлекавшиеся различными восточными культами. Обычно они всегда выступают против «мертвящей буквы канона» и настаивают на «свободе самовыражения художника», праве на духовной поиск. Объясняешь им, что Канон утверждает, передает и сохраняет смысл того, что изображается на иконе. И при этом Канон дает удивительную творческую свободу художнику-иконописцу. Но, главное - утверждает, сохраняет смысл, правду изображенного на иконе. Образ Пресвятой Богородицы может быть написан великими прп. Алипием Киево-Печерским, или прп. Андреем Рублевым, гениальность этих иконописцев признает любой искусствовед. А может быть написан не очень умелой рукой, - среди прославленных чудотворных икон Матери Божией есть и такие. Но, это должен быть образ Пречистой Девы Марии, а не какой-то воображаемой дзенты свентаны, или праматери мира. Поэтому в иконописи так важно надписание иконы. Надписывают по благословению. Церковь удостоверяет: это икона, образ Пресвятой Богородицы, святителя Николая, а не изображение Прекрасной Дамы, или Санта-Клауса. Потому что мы молимся и предстоим Пресвятой Богородице, которая «еще ближе нашему сердцу, чем сама икона нашим очам», как говорил св. Иоанн Кронштадтский, «и Царица Небесная, не только нас слышит, но и каждый вздох нашего сердца приемлет». Икона передает духовную реальность, образ - это, действительно, «окно в иной, невидимый мир». И что же являет «Черная троица», вместо трисолнечного, трисиятельного света Солнца Правды? Являет ложь, мрак лжи. Это подмена, самая настояшая «антитроица». Анти-христ - тот, кто «вместо Христа». Можно сочувствовать художнику, жалеть его, но выставлять в притворе храма «антиикону» недопустимо.
Н.Б. А надписи из Евангельских текстов, которые находятся под работами Дмитрия Врубеля, это тоже безобидная попытка художника приблизить Евангелие к нашей сегодняшней действительности, как нас уверяют? Мы Евангелие слышим на богослужении в храме, в доме, при домашнем чтении нам всегда благословляли, читая Евангелие, относится к этому с особым благоговением. Когда мы с Вами увидели то, что этот художник устроил в рамках т.н. «евангельского проекта» на улицах Перми, то пришли в ужас.
В.С. Действительно, когда мы записывали нашу прошлую передачу, то ни я, ни Вы, Николай Владимирович, не представляли творчество Врубеля в полной мере. Увидели в интернете этот «евангельский проект» на улицах Перми. Не удивительно, что в Перми произошла страшная трагедия - гибель множества людей во время пожара в ночном клубе «Хромая лошадь». Это настоящее кощунство, и кощунство надо заметить, более изощренное, чем уличные процессии «Союза воинствующих безбожников» в 20-е годы. Ну бесновались ряженные, кричали, что «Бога нет». А сегодня огромные стенды с рекламными щитами, на одном из них чернокожая Сирена Уильямс с ракеткой в руках, дико и истошно орет, в безумной и уродливой истерике и надпись « Когда Елизавета услышала приветствие Марии, взыгрался младенец во чреве Ея, и исполнилась Духа Святого Елизавета и воскликнула громким голосом». Если это не издевательство над евангельскими словами, которое мы с Вами слышим на все богородичные праздники, издевательство над святой прав. Елизаветой, матерью пророка и предтечи Господня Иоанна, то как это можно назвать? И это один из стендов, что поставил этот художник на улицах Перми в рамках «антиевангельского проекта». Подобными изображениями с цитатами из Евангелия были украшены остальные стенды. Иначе, чем кощунством этот «проект» назвать нельзя. Нормальная реакция на подобные вещи - поступок русского художника, который случайно увидев, как Тер-Оганьян рубит иконы на выставке в Манеже, недолго думая, от всего сердца засветил кощуннику в ухо. Тер-Оганьян с визгом, как бесенок убежал и до сих пор скрывался в Чехии, объясняя западным «правозащитникам», что опасается мести «православных экстремистов» и «русских фашистов». А Врубель сегодня выставляет свои «шедевры» в притворе храма! И нас пытаются убедить, что это безобидный «творческий поиск»!
Когда же нас обвиняют в отсутствии христианской любви, то можно ответить словами святителя Филарета Московского - «Прощай врагов своих, сокрушай врагов Отечества, гнушайся врагами Божиими». Неужели мы не должны гнушаться теми, кто издевается над словами Евангелия, которыми Церковь славит Пресвятую Богородицу?
Н.Б. Кощунство над святым Евангелием несомненно для любого кто видел стенды этого, действительно «антиевангельского» проекта. И это издевательство на святыней, игумен П.(Мещеринов) умудрился назвать творчеством людей, «уязвленных Евангелием»!
В.С. Действительно, необходимо именно умудрится, так назвать это кощунство! Дело в том, что в Евангелии образ и слово неразрывно связаны. Прп. Иосиф Волоцкий писал, что «Подобает поклоняться Святому Евангелию и почитать его, потому что пречистый образ Господа нашего Иисуса Христа и Святое Евангелие подобны друг другу, и мы должны приносить им равное поклонение и почитание, ведь нет между ними никакой разницы, потому что оба благовествуют единую повесть». Преп. Иосиф повторял мысли византийских богословов, св. Иоанна Дамаскина, Василия Великого, отцов VII Вселенского собора которые считали, что то, что Евангелие описывает словом, живописец исполнят красками. Т. е. издевательство над евангельскими словами, а у Врубеля это явно присутствует - это такое же издевательство, как рисунки кощунников осквернявшие в 20-е годы иконы, скоблившие лики святых на фресках. Думаю, многим приходилось в оскверненных и поруганных при большевиках храмах видеть подобное «творчество». О. Александр Шаргунов очень точно определил суть этого явления. Только, повторяю, методы сегодня более изощренные. Представляете, человек невоцерковленный, идет по улице и первый раз читает прекрасные слова, полные дивной поэзии, о встречи Пречистой Девы Марии и прав. Елизаветы и видит эту уродливую, истерически воющую тенессистку, которая, по мысли Врубеля, «исполнилась Святаго Духа и воскликнула громким голосом». Если это не страшное кощунство и хула, то я не понимаю, что происходит.
Н.Б. Мы с Вами, Виктор Александрович не советовали в свое время православным смотреть «Страсти Христовы» Мела Гибсона, именно потому, что существует опасность - затем в храме, на богослужении будут прокручиваться в сознании сцены из кинофильма.
В.С. Именно поэтому Православная Церковь всегда так строго относилась к изображению. Поэтому так надмирно спокойны, без всякой экзальтации и чувственности изображения распятия Христова в православных храмах. Каждый год слушая чтение Двенадцати евангелий на Страстной, мы по-особенному переживаем описание Страстей Спасителя. Но Мел Гибсон искренний, сохранивший веру католик, и его исповедание своей веры во Христа перед лицом Голливуда, где сегодня повально увлечены модной каббалой, - поступок христианина. А эти кощунники, уверен, сознательно издеваются над Евангелием. И говорить о том, что подобными «шедеврами» они приближают слова Евангелия к современному человеку - для этого необходимо обладать каким-то особенным воображением.
Н.Б. Но, Виктор Александрович, нам могут возразить, все же и голландцы и итальянские художники помещали на своих работах евангельские события в современную им обстановку. Слышны голоса, что это всего лишь попытка «визуально приблизить к нам эти образы». А мы по-фарисейски не желаем видеть всю эту боль современного мира. «Ведь актуальное искусство - всегда крик, чаще всего - нервный, если не сказать - истерический, но всегда - более чем искренний. Кричат, когда больно. Своим голосом и невпопад кричат только живые; зомби кричать могут только хором и по команде», - так пишет один из авторов, защищая выставку «актуальных художников» в притворе храма.
В.С. Действительно, евангельские события вписывали в современную обстановку и немецкие и голландские художники, великие итальянцы. Но с каким чувством и намерением они это делали. Все зависит от мотивов. Мы же не считаем, например, работу Петрова-Водкина «Петроградская Мадонна» кощунственной. Изображена молодая женщина с исполненным нежности и любви к своему младенцу лицом, на фоне революционного Петрограда. Для всех ясно, что Петров-Водкин писал не Матерь Божию, а символ материнства. Помню, в студенческой юности, будучи еще невоцерковленными людьми, мы с другом на одной из росписей на стене в советской школе придумали и написали композицию, в центре которой была молодая женщина с младенцем, а по сторонам, ей как символу материнства поклонялись дети различных народов и племен. Женщина с младенцем была изображена на фоне земного шара, и бдительный худсовет заставил земной шар закрыть фоном - посчитали, что слишком напоминает нимб и Богородицу. У нас это вышло случайно, но в советское время можно найти работы и настоящих мастеров, художников, в которых явно можно заметить евангельские мотивы. Хотя это не поощрялось. Евангельские образы всегда вдохновляли многих выдающихся художников, композиторов, поэтов. Главное, задача которую себе ставит художник. Когда протестанты-негры поют свои гимны, спиричуэсы - для нас это чуждо, но мы же понимаем, что они стараются свою любовь ко Христу выразить таким образом. У «актуальных художников» совсем другое заметно. Не просто заметна ирония, но именно бесовское хихиканье. Ну что же, скажут нам, это тот финал к которому пришло наше искусство без Бога. Но, во-первых, это неправда. А во вторых, зачем этих мерзко хихикающих и кривляющихся бесов тащить в притвор храма. Может о. Максим желает, как гоголевский кузнец Вакула вступить в диалог, надеясь им хвост прищемить, а затем заставить себя возить в Петербург к самой царице?
К сожалению, пока такое впечатление, что мелкие бесы торжествуют. И говорить о том, что они в своих работах, изображая уродство, кричат от боли и сострадания к «униженным и оскорбленным» невозможно. Это действительно истерический крик, но вызван он не теми чувствами, которые вдохновляли Федора Михайловича Достоевского и некоторых передвижников. Должен сказать, что эта выставка посеяла великое смущение среди православных, но и заставила, наконец, задуматься, где же сегодня пределы допустимого, куда мы движемся? Мы видим: в современной церковной жизни происходят события, которые вызывают у православных серьезную тревогу. Хорошо помним желание известного диакона-миссионера начать «перестройку» в Церкви. Неужели началась? Замечательно сказал Всеволод Юрьевич Троицкий: «Беда в том, что нас сегодня заставляют спорить о бесспорном».
Н.Б. Виктор Александрович, но мелкие бесы не только торжествуют. Они добились и тактической победы. В первой передаче мы говорили, что кощунники попытаются представить нас «мракобесами, которые преследуют невинных художников», в отличие от просвещенных священников, вступивших с ними в диалог. И вот один из идеологов выставки «Осторожно, религия» Андрей Ерофеев пишет жалобное письмо Святейшему Патриарху с просьбой оградить его и всех остальных художников-кощунников от преследования фанатиков.
В.С. Мы всегда подчеркивали, что для православных важна не месть этим несчастным. Мы добивались, и будем добиваться того, чтобы кощунства, издевательства над чувствами верующих были невозможны в нашем государстве.
Мусульман они бы так не осмелились оскорблять. В единый миг бы головы «свободным художникам» оторвали. Мы же, проявляя терпение и надеясь на государство, терпим. А теперь все переворачивается с ног на голову, кощунники - несчастные, ищущие истину художники, которых преследуют жестокие мракобесы-фанатики.
Н.Б. Но все же вернемся к обвинениям в адрес, тех кто выступил против этой выставки, в отсутствии подлинной христианской любви. Игумен Петр Мещеринов даже считает, цитирую: «Для многих православных Церковь - это не вселенская Христова истина, не продолжение дела Христова на земле, а не более чем субкультура вполне определённого этнографического и историко-идеологического содержания. Эта узкая, душная и замкнутая субкультура многими принимается за православие, но на деле ничего общего с подлинной Традицией Церкви не имеет, а лишь спекулирует на ней». Игумен П.(Мещеринов) считает, что выставку "Двоесловие" делали люди, так или иначе уязвленные Евангелием Христовым. Церковь распахнула перед ними дверь притвора храма. Но оказалось, что в субкультуру этот подлинно традиционный церковный миссионерский жест не вмещается. Субкультура страшно возмутилась.» И мы с Вами, как представители этой субкультуры, по словам игумена Мещеринова, или «задушим живую церковную жизнь, уйдём в маргинальное гетто, окончательно настроим против себя здоровые силы российского общества и похороним миссионерские инициативы Патриарха Кирилла» - или частным мнениям (которые, разумеется, никому не возбраняется иметь) будет придано значение именно частных мнений, а не голоса Церкви».
В.С. Конечно, удивительно, что не только мы с Вами, Николай Владимирович, но многие известные пастыри, достойные ученные и писатели, такие, как Всеволод Юрьевич Троицкий, Владимир Николаевич Крупин, поэт и искусствовед Юрий Кублановский, замечательный известный художник и исследователь древнерусской культуры Алексей Валерьевич Артемьев, получившая всемирное признания как представительница подлинной Русской певческой школы Лина Мкртчан, и многие другие из тех, кто на нашей радиостанции высказывали свое возмущение этой выставкой, зачислены игуменом П.(Мещериновым) в субкультуру. Я думал, что субкультура это рокеры и байкеры, готы и эмо, а также «попса» и певцы исполняющие «блатной шансон». Но по многим другим высказыванием игумена П.(Мещеринова) известно не просто его вопиющее невежество в русской истории и культуре. (В этом невежестве игумена П.(Мещеринова), разбирая его мягко говоря «странные» утверждения, обличал в наших передачах историк и культуролог Владимир Леонидович Махнач.) Но присутствует и трудно объяснимая у православного священника, пожалуй, сравнимая с чувствами Новодворской, «горячая любовь» к России и Русской истории. Странно, почему любовь к Вселенской Церкви у игумена должна непременно сочетаться с « пламенной революционной ненавистью», достойной Троцкого к Русской истории и Русской культуре. Так и видишь те «здоровые силы российского общества», которые мы настроим против себя. Представляешь «добрые и открытые» лица готовых к диалогу Новодворской и Шендеровича, Марата Гельмана и Каспарова. Вновь можно повторить, что подавляющее большинство нашего народа в эти «музеи современного искусства» не ходит и никогда не пойдет. Там одна «тусовка», причем, определенного пошиба. Они, кстати, и есть представители определенной субкультуры, субкультуры давно уже выродившегося андерграунда.
К счастью, большинство прихожан наших храмов, как и подавляющее большинство пастырей, простых русских батюшек, единодушно не принимают подобные мерзости. Замечу, что среди православных людей, моих знакомых, которые высказали возмущение выставкой подобных работ в притворе храма, есть совершенно разные люди. И люди творческих профессий в том числе, профессиональные музыканты, режиссеры, есть преподаватели вузов, врачи и юристы, военные дипломаты, высокопоставленные офицеры. Возмущены все, кому дороги традиционные ценности нашей культуры, все, кто читает детям Пушкина и водит их в Третьяковку, или в Пушкинский на Тернера, а не на выставки «перформансов». Они единодушно не принимают это т.н. «искусство» в храмовом пространстве. Все, с кем мне приходилось общаться, не только возмущены, но и чувствуют себя оскорбленными. Неужели мы все, простые прихожане, вместе с нашими детьми, и совсем молодые люди и дорогие наши церковные бабушки, «темные старушки», как называют их «новые миссионеры», среди которых, заметим, также есть люди с консерваторским и академическим образованием, - некая «субкультура»? Не трудно представить, какой желает видеть «настоящую» культуру будущего «здорового российского общества» игумен Петр (Мещеринов) и подобные ему миссионеры. Не случайно игумен Петр (Мещеринов) мечтал о «небольшом раскольчике», в который им удастся вытеснить всех «мракобесов» - монархистов и пр. ненавистных ему патриотов и консерваторов, далеких, по мнению игумена, от евангельских истин. Зря мечтают. «Живая церковь» в 20-е годы тоже строила планы по воспитанию «новой паствы». Не удалось. Православная Россия собирается на Великорецком Крестном ходу, с которого недавно вернулся Владимир Николаевич Крупин, собирается и идет после ночной службы Крестным ходом 17 июля из Храма на Крови в монастырь Царственных мучеников...
Н.Б. На Борисоглебском Крестном ходу. Все, кто участвовал в подобных Крестных ходах хорошо понимают, о чем мы говорим.
В.С. Удивительно, о. Максим не только всегда отличался твердыми консервативными убеждениями, но и будучи человеком высокообразованным и тонким, никогда не подавал повода сравнивать свою миссионерскую работу со студентами МГУ с безвкусными акциями «новых миссионеров». Потому нам с Вами, как многим, показался поразительным диалог известного и уважаемого пастыря с подобными свободными художниками. Хотелось бы надеяться, что это ошибка. Но, повторим, плоды этого очень двусмысленного «двоесловия» могут оказаться невероятно горькими. Мы не собираемся поучать священника. Но все же, не только имеем право, но и обязаны сказать о том, что считаем подобные выставки недопустимыми в притворе храма. Пусть «самовыражаются», но только не используют в своих инсталяциях священные для нас символы, евангельские тексты, и «самовыражаются» подальше от наших храмов.
Н.Б. Да, о Максим никогда с «новыми миссионерами» не давал себя повода сравнивать. Потому и были мы так неприятно удивлены этой выставкой. Сегодня под предлогом миссии в церковную жизнь пытаются протащить порой такое, что диву даешься. Такое впечатление, что некоторым «новым миссионерам» до отвращения неприятно то, что мы любим в наших храмах, то, что даже для многих православных этнических англичан и немцев имеет особое обаяние, и они поставили себе целью с этой, как сказал игумен Петр (Мещеринов), «субкультурой»
Поэтому и нашу любовь к традиционной культуре, к дорогому для нас укладу церковной жизни, бережно сохраненному и переданному нам отцами и дедами, они воспринимают как желание «сидеть в окопе, передергивая затвором», принимают за ненависть к миру, ненависть к этим же несчастным художникам. Обвиняют всех, кто оскорблен этой выставкой в притворе храма, в том, что мы «враги миссии», не желаем нести истину Христову миру. Призывают нас к доброжелательности, к диалогу. « Спокойные, твёрдые лица, готовые идти на смерть» - это, конечно, впечатляет, но в жизни с улыбкой как-то светлее живётся!» - призывает нас один из авторов.
В.С. Прямо цитата из фильма «Все тот же Мюнхгаузен» - «улыбайтесь, господа, улыбайтесь, все глупости на земле делаются с серьезным выражением лица». Но, как-то не хочется улыбаться, когда видишь выставки «Осторожно, религия». Кощунство вызывает совершенно иные чувства. Я вновь выражу свое недоумение, почему диалог с художниками, чьи работы с искусством не имеют ничего общего, выдают за «диалог с художественным сообществом». Конечно, и с этими людьми надо работать, приводить их в Церковь. Но зачем выдавать это за диалог с «художественным сообществом»? У нас много замечательных художников, которых не мучает желание создавать дегенеративное искусство. Хотя за последние годы большинство тех, кто привержен традиционным ценностям в искусстве постепенно вышли на дорогу, ведущую в храм. И переступили порог храма со смирением, не претендуя на какой-то особый диалог.
Н.Б. Создается впечатление, что для того, чтобы стать объектом миссии, претендовать на диалог с Церковью, необходимо быть или байкером, или рокером, или отметиться в кощунственной выставке «Осторожно, религия».
В.С. Но хотелось бы и о добром сказать, вспоминая наших художественное сообщество. В эти дни мы поздравляем с 80-летием Илью Сергеевича Глазунова, народного художника все свое многолетнее творчество посвятившего исторической России, Русской культуре. Радио «Радонеж» поздравляет Илью Сергеевича. Многая и благая лета! Величайшим деянием Ильи Сергеевича Глазунова, бесспорно, является создание Российской Академии живописи, ваяния и зодчества, из стен которой вышли за последние годы много талантливых художников. Недавно в Царицыно открылась выставка выпускника Академии, «глазуновца» Олега Ивановича Молчанова, прекрасного пейзажиста из Костромы. Выставка называется «Светлая моя Родина». Многие работы Молчанова не уступают лучшим полотнам русской пейзажной живописи ХIХ века. Многие наши слушатели бывали на выставках «глазуновца» Павла Александровича Рыженко, замечательного русского художника, мастера исторического полотна. Это и есть по-настоящему актуальное современное искусство. Людям нужно видеть красоту, душа любого человека тянется к прекрасному. Что изменилось на нашей земле? Конечно, многое разрушено и осквернено. Но Россия по-прежнему остается «светлой Родиной». Все, кто бывают в Поленово, знают, что необыкновенно прекрасная излучина Оки осталось все той же, что и при жизни Василия Дмитриевича. Все так же прекрасна долина реки Серены в Шамордино, разливы Волги. Зачем же изображать грязь и уродство? Для того чтобы нам жилось светлее, совсем не обязательно православным улыбаться при виде кощунств.
Наверное, нам необходимо привыкать к тому, что вынуждены будем постоянно от этой публики слышать обвинения в недостатке любви, в фарисействе, нетерпимости, в том, мы что толкаем Церковь в некое «гетто», сидим в «окопе», в том, что мы мрачные мракобесы, не принимающие мир. В общине Кочеткова, как главный упрек в адрес тех, кто не принимает их новшеств - всегда искренне возмущенный крик: «Где ваша любовь?!». Кстати, от содомитов в адрес православных тоже постоянно слышны обвинение в нетерпимости и недостатке любви. Что же и с ними вести диалог, думать, нужны ли их парады?
На самом деле мы не против, мы за. За сохранение той красоты, что сохраняется в наших храмах. Красоты богослужения, красоты священного церковнославянского языка, красоты икон, церковного пения. Наши храмы открыты для всех, желающих прикоснуться к этой красоте, но не обязательно в них влезать со своими «перформансами». Мы не испытываем чувство ненависти к этим художникам, и считаем, что говорить можно и нужно со всеми. Наше возмущение вызвано не ненавистью к этим несчастным, оно вызвано любовью. Любовью к тому, что нам дорого в нашей Церкви, и что мы не позволим никому разорить.
