11-12 февраля в г. Боровске состоялись XI районные Свято-Пафнутьевские образовательные чтения, посвященные грядущему 400-летию героической обороны Пафнутьева монастыря от польско-литовских захватчиков и Году учителя.
Думается, опыт преодоления смуты начала XVII века незаслуженно был забыт в истории нашего государства, а подвиг новомучеников и исповедников Российских XX века только начинает открываться. В своем докладе, не претендующем на полноту исследования, мне бы хотелось найти сходства двух исторических эпох: XVII и XX веков, попытаться представить их как звенья в одной непрерывной вневременной цепи святости.
Даже историкам сложно сказать, когда началась Смута и каковы ее причины. Историки применяют это понятие практически на всем пространстве русской истории, находя отдельные элементы и параллели событий XVII века в особенностях своего времени или рассматриваемой эпохи прошлого.
Общее определение смутного времени - глубокий всесторонний духовный, династический, внутренний и внешнеполитический, экономический, социальный кризис, постигший Россию в конце XVI - начале XVII веков. Признаки того времени: самозванство, гражданская война, интервенция. Смута - это время «шатости», «нестроения», «смущения умов» - можно сказать помрачения, уныния и отчаяния национального духа. Причины Смуты несомненно лежали как и в самом московском обществе, так и вне его.
Понимание Смутного времени вне связи с предыдущими явлениями невозможно. Уже при Иоанне Грозном началась модернизация страны, ставшая следствием его попытки реализовать свое понимание идеи симфонии духовной и светской власти и своего видения образа православного царя. Отчаянные усилия по изменению страны путем опричнины приводят к внутренним разделениям между столичной, приближенной к царю, боярской элитой (во время смуты это будет партия Василия Шуйского) и региональным дворянством - служивыми людьми (партия, выдвигавшая своим лидером Захара Ляпунова); к противоречиям внутри казачества, а это было особое сословие на Руси в то время, поддерживающее в разное время и Тушинского вора - Лжедмитрия II, и позже - ополчение Минина и Пожарского... И эти разделения проходят до низших классов - холопов и крестьян (восстание Болотникова против московских бояр). В это предсмутное время происходит расшатывание устоев страны, что и приводит к смутным событиям начала XVII века. Следствием опричнины, а также локальных войн при Иоанне IV, явилось разорение экономики, социальная напряженность, страх и духовная отчужденность. То, что мы сейчас называем гражданским обществом, было подавлено.
Толчком к смутному времени послужило пресечение Рюриковой династии московских государей после смерти царя Феодора Иоанновича в 1598 году, не оставившего после себя наследника. Земский собор избрал на царство боярина Бориса Годунова. В сердце своем именно Годунов стал первым «самозванцем». И вскоре после его избрания начались смуты, которые постепенно развились в страшное потрясение государства.
Его власть уже была сомнительна для очень многих русских людей. Помимо того, царствование Годунова было омрачено страшным голодом 1601-1604 годов, когда три года земля ничего не родила. Люди стали покидать боярские вотчины. Если сейчас главное сокровище - природные богатства, то тогда это были человеческие руки. И бояре, раньше стремившиеся удерживать людей, теперь прогоняли своих смердов и холопов потому, что их нечем было кормить. В обществе произошло прекращение отношений власти и подчинения. В таком состоянии, если общество хотело восстановления династии, то стали появляться самозванцы, как символы смутного времени. Потихоньку распались все государственные связи, скреплявшие русскую землю. Каждый город управлялся по своей воле. После того как бояре свергли царя Василия Шуйского в 1610 году, уже никакой власти на Руси не было. Государство перестало существовать.
Кроме того, в тот период, Россия находится на острие некоего проекта «глобализации». Западная цивилизация в это время добивается определенных очевидных успехов: создание мощной католической империи - Речи Посполитой включающей в себя Польшу, Литву, Украину и Белоруссию, и юридическая ликвидация православия в ней, и вот еще несколько шагов и Московское Царство - оплот восточного православия будет повержено и интегрировано в «общеевропейское пространство».
События в Западной Европе чувствительно отражались на истории народов нашей страны. В конце XVI в. набрала силу католическая реакция, называемая Контрреформацией против движения протестантов - Реформации. Обе стороны готовились к борьбе, и ареной этой борьбы, как ни странно, оказалась не имевшая ничего общего ни с Реформацией, ни и с католической Западной Европой - Россия.
Польско-литовские магнаты, составлявшие правительство Речи Посполитой наблюдали за развитием ситуации в России и понимали всю меру непопулярности царя Бориса, пытавшегося совместить нравы опричнины с традиционным устройством Русской земли, и его царское правление, не как продолжателя династии, а как сохранителя линии государственной власти Иоанна Грозного.
Полякам нужен был претендент на царский престол - личность, которая в одном своем имени совместила бы как в фокусе весь комплекс политических, экономических, идеологических и духовных и прочих чаяний народа.
«Русская элита» того времени, во многом, не сопротивлялась интегрированию в общеевропейское пространство, принятию новых западных ценностей, новой династии и даже новых религиозных ценностей и в какие-то моменты это реализуется - на Лжедмитрии I, Владиславе, как представителях католичества и Лжедмитрии II, как представителе в основном протестантского движения (воины одного из польских воевод - Лисовского были протестантами, вытесненными после поражения Реформации в Россию). Такие предлагались Западом пути реализации русского национального духа.
"Элита" фактически предала Россию, впустив в Москву интервентов. Часть московского боярства стремилась реализовать переход России на европейский путь развития, используя польские войска и поддержку, а также польскую династию.
Случаи серьезного сопротивления интервентам немногочисленны. В Троице-Сергиевой лавре: когда сторонники Лжедмитрия II решили взять военной силой этот монастырь, осада его затянулась на многие месяцы. Небольшой гарнизон мужественных защитников из стрельцов, монахов и добровольцев сражался героически и отбил натиск тридцатитысячного польского войска. Поляки вынуждены были, в конце концов, снять осаду. Войско Тушинского вора составляли не только поляки, но и казаки. Пользуясь случаем, они в основном грабили население. Русские люди "садились в осаду" - закладывали ворота городов и не впускали завоевателей. Однако противостоять профессиональным наемникам мирное население не могло. Так, они в дальнейшем осадили Свято-Пафнутьев Боровский монастырь, разрушив его. За веру и Отечество здесь погибли тысячи православных. И даже для тех жестоких времен это было исключительным событием, что духовно роднит его с массовыми репрессиями, которые произойдут через 300 лет.
Но носители этих западных идей и различных партийных движений, одержав много военных побед, терпят духовное поражение. Почему? Запад не смог представить образа святости.
Именно под влиянием святых - святителя Гермогена и преподобного Иринарха Затворника формируется народное ополчение.
Патриарх Московский Гермоген по всей стране рассылал свои послания с призывом к восстанию и изгнанию интервентов. Видя его непреклонность, поляки, стоявшие в Москве гарнизоном, арестовали его и уморили голодом. Однако перехватить инициативу они не смогли: многочисленные послания патриарха достигли цели. Преподобный Иринарх благословлял второе ополчение идти на Москву, а полякам, испытывавшим его веру, отвечал, что меча тленного он не боится, что есть у Бога меч нетленный, невидимо посякающий, и был готов принять венец мученический. Святитель Гермоген успел сформировать общественное мнение в пользу восстания, однако сил для решительного выступления не находилось, первое ополчение и войска Скопина-Шуйского были разгромлены: север России был обескровлен, юг бунтовал, запад был захвачен Польшей, а Новгород - Швецией. Но постепенно люди стали понимать, что только они сами могут спасти себя. И тогда начались попытки самоорганизации общества.
О том, что Минин и Пожарский спасли Россию, знают все, но что им для этого пришлось сделать - мало кому известно. Собравшийся Земский собор единогласно принял решение, предложенное Мининым и Пожарским, суть которого состояла в том, что Отчизну надо спасать. Как формировалось ополчение. Собирались остатки наиболее духовно-здоровой части государства, из области, пострадавшей, по историческим данным, менее других, от опричнины и первых лет смуты. Активную роль в определении будущего России на военно-освободительном этапе играли нижегородцы. Здесь наблюдалось тяготение к европейскому типу развития и, одновременно, стремление к независимости. Нижний Новгород категорически не согласился с планом московских бояр превратить государство в зависимое от Польши. Из Нижнего Новгорода, а не из Москвы или другого политически активного региона, пришли спасители России под руководством князя Дмитрия Пожарского и Кузьмы Минина. Один - профессиональный военный, второй - обыкновенный купец из Нижнего Новгорода. Минин и Пожарский предпринимают усилия человеческие, возможно и сами не веря в то, что смогут что-то сделать.
Много незаметных неизвестных людей участвовали в ополчении. Именно эти «безымянные», но имеющие внутренний стержень личности, заставляли соотечественников забывать, уныние и пораженческое настроение, лень, трусость, комфорт и приспособленчество в жизни, действуя не столько силой, сколько личным примером, жертвенностью, воодушевлением, а не подчинением, они являют окружающим новые стереотипы поведения, понуждают массу людей выполнять необходимую, насущную работу. Те же сторонники Минина и Пожарского имели каждый свое мнение, но говорили: "Ладно, Кузьма, ты лучше нас знаешь, и ежели князь Дмитрий нас поведет, так мы пойдем", - брали рогатины и шли против поляков.
Ополчение явилось вновь созданным гражданским обществом, объединенное идеей не частных интересов отдельных сословий или партий, классов, а идеей необходимости единства и прекращения смуты. Это осознание стало первым чудом. Русские люди поняли, что их слабость, неспособность восстановить отечество - не в силе врага, а в их собственном разделении, взаимной вражде, зависти, желании своекорыстных выгод, а не жертвенного служения высокой цели освобождения России. Второе чудо в понимании того, что сами они не смогут между собой договориться, что только Господь творит чудо единства, а злоба и вражда - это не следствие внешней интервенции или ошибки в выборе очередного царя, а глубокие внутренние пороки человеческой природы, вызванные, в конечном счете, собственными страстями. Поскольку люди, пришедшие к стенам Москвы, были по рождению христианами, они осознали, что им надо быть христианами не по букве только, но и по духу, т. е. покаяться в своих грехах, причаститься Святых Христовых Таин и стать одно со Христом и едиными друг с другом во Христе. Все это и было сделано. В течение трех дней русское воинство и народ, пришедший под стены Китай-города, постились, священники после этого служили литургию, очень многие причащались. Это было единство, осознанное и достигнутое во Христе, нравственно-религиозное, а не только военно-политическое. Речь идет о духовном подвиге, к тому времени у русских людей было превосходство сил и средств перед поляками, что в военной победе можно было не сомневаться. Но прежде была победа духовная - общего гражданского чувства над личными и корпоративными интересами.
После изгнания иноземцев и окончания Смуты самым насущным вопросом для русских людей-победителей стало восстановление своей государственности - выборы нового царя. Результатом народного собора 1613 года стал выбор Михаила Романова на царство и возрождение Руси на совершенно новых началах - соборной, представительной монархии, которая сохранялась до Петра I.
Что же означало избрание царем Михаила Романова с точки зрения перспектив развития? Это - свидетельство того, что большинство высказалось за восстановление Московского царства со всеми его особенностями. Смута преподнесла важный урок: свободный выбор показал, что это большинство было привержено традициям общинности, коллективизма, сильной централизованной власти и не хотело от них отказываться. Эти традиции, но только заново переосмысленные в Смутное время, составляли внутренний смысл русской цивилизации и ее неделимый остаток и были укоренены в православии. Базовыми ценностями, по мнению социологических исследований, были и остаются до нашего времени следующие. Прежде всего, совесть - главное мерило поступков в обществе. Это:
1. отношение к правде как высшему нравственному основанию;
2. красота как нравственная правда;
3. справедливость как существование с правдой.
И конечно вера, идея спасения души, понимание греха и покаяния. Это наследие наших предков. Результатом преодоления смуты явилось создание Московского государства, задел которого, как неделимый остаток сохраняется до наших дней. И неделимый остаток - это вера народа, а идеей народа является святость.
События Смуты показали вектор развития российского общества, возможности в преодолении испытаний, практический опыт единства. Преодоление смутного времени XVII века сделали развитие русской нации безальтернативной к западным проектам. Россия, которая уже почти умерла, воскресла с необычайной силой. Произошло рождение нового великого в мировом масштабе народа, распространившегося от Польши до Владивостока. И настолько тверды были основания, заложенные 4 ноября 1612 года, что процесс дальнейшей модернизации страны, продолжавшийся до 1917 года (да и сейчас он продолжается), не смог разрушить русское государство.
То, чего не было у интервентов во все смутные времена, - это образа святости и понимание идеи спасения.
В противовес западному, православная идея мироустройства XVII века - это идея соборности и симфонии светской и духовной власти. Если что-то отнять от этой красоты, например власть царя-помазанника, гармония погибнет.
Русское православие длительное время ориентировалось, прежде всего, на Евангелие, а идея прогресса наиболее ярко выражена в Ветхом Завете. Архимандрит Иларион (Троицкий), будущий священномученик, писал, подчеркивая это различие: «Идеал православия есть не прогресс, а преображение... Новый Завет не знает прогресса в европейском смысле этого слова, в смысле движения вперед в одной и той же плоскости. Новый Завет говорит о преображении естества и о движении вследствие этого не вперед, а вверх, к небу к Богу».
По мере того, как Европа ускоряла темп развития главным образом в горизонтальном материальном направлении, на Руси оставалось иное понимание целей жизни. Русское православие ориентировало человека на духовное преображение, призывало к самосовершенствованию, приближению к христианским идеалам.
Этот конфликт идеи прогресса, почти всегда приходящей с Запада, и идеи Преображения, присутствует в попытках модернизации общества, которые в разное время, по частям, меняют отдельные стороны жизни. Он есть до смуты, и в ней, и в церковной литургической реформе XVII века, в экономических реформах Петра I, в нашествии французов 1812 года, перевороте 1917 г. и дальнейшем развитии марксистского проекта, он остается и по настоящее время. И поэтому Смута - русское явление и современное. Оно близко нам не только по подобию внешней ситуации, но и по современному кризису национальной идентичности - то есть кризису внутренней, нравственной позиции.
Смущение умов поражает прежде всего духовную сторону жизни - веру, приводит к потере смысла жизни, целей и ценностей русской цивилизации, к преобладанию страстных волевых движений души над умом и рассуждением, к потере красоты. Русская культура за 15 лет Смуты XVII века не знает ни одного значимого памятника.
Итак, преодоление Смуты стало возможным при нравственном напряжении ответственной части общества. Россия начала медленно выходить из социальной катастрофы, восстанавливая разрушенную общественную систему.
Надо сказать, что преодоление Смуты начинается с себя. И здесь, и один в поле воин, каждый на своем месте, здесь и сейчас, в брани, как внутренней со своими страстями так и внешней средой, за свою личность. Об этом говорит опыт новомучеников и исповедников Российских XX века.
По слову Симеона Нового Богослова: «Кто не изволяет со всей любовью и сильным желанием через смиренномудрие достичь единения с последним из святых, но приобрел по отношению к нему некое малое недоверие, тот никоим образом никогда не соединится и не встанет вместе с ним в один ряд с прежними и предшествующими святыми... Он будет отвергнут ими...». Симеон Новый Богослов дал богословское обоснование, тому каким образом древние святые слышат человека - только через святых ближайших к нам дней.
Двадцатый век начался в нашей стране под знаком революции, можно сказать большевистской модернизации страны. Кровавый серп и сокрушающий молот сатанинской злобы обрушились на нашу землю, уничтожая все общественные, нравственные, жизненные устои России. В 1920-1930-е годы и в дальнейшем от невиданного ранее в истории государственного террора, от расстрелов, пыток, тюрем, лагерей и ссылок, голода погибли миллионы наших граждан, были искалечены судьбы и души десятков миллионов людей. Тогда были закрыты или разрушены сотни монашеских обителей, тысячи храмов, репрессированы сотни тысяч священнослужителей и монашествующих, уничтожались все ведущие сословия, усилиями которых веками создавалось великое русское государство: дворянство, купечество, зажиточное крестьянство, казачество и духовенство.
Когда мы читаем жизнеописания древних святых - про колеса, огонь, мучения - страшные казни первых веков, нам кажется все это страшным, и это так. Но те муки были кратковременными и Господь ради обращения неверующих язычников, укреплял святых. И вот наступила другая эпоха, другое гонение за Христа, значительно худшее. С тяжелым чувством пережитого, накануне февральской революции, св. царь-мученик Николай II говорил: «Кругом измена, трусость и обман». Можно сказать одна из причин смуты XX века - отсутствие духовного напряжения и христианского подвига в обществе и Церкви. Новые гонители - вчерашние православные, вместе с врагом рода человеческого поняли: «Не лучший способ просто убить человека быстро и кратко, что лучше его выматывать и мучить и искушать в течение десятилетий». Но и этого мало. Нужно людей внутренне разложить чуждыми идеями и образами, а внешне окружить трусостью, предательством, не уничтожая впрямую, чтобы не было способных сопротивляться в такой среде, и чтобы отречение от Христа происходило изнутри человека.
Идея христианства связана с идеей личности и Церкви, и эти идеи укоренены в вечности. При этом личность есть не замкнутая индивидуальность, а жизнь для другого, ради другого, и Церковь есть не столько «общественно-политический институт», сколько единство, общность, надмирный круг таких живущих любовью друг к другу личностей. Жизнь для другого, ради другого - это ведь и есть суть христианства. И когда личность теряется, «стирается» тем давлением, то и всё остальное теряет смысл. Священник умирал за веру, нравственный выбор крестьянина был свободный труд на своей земле, военный за Отечество - каждый исповедовал свой личностный нравственный выбор и страдал за него.
Бескровное мученичество Патриарха Тихона было непрестанным в течении семи лет. Для пользы Церкви он принял подвиг менее видный, более будничный, подвигом не кажущимся. Постоянное давление новых правителей, отрекшихся от старого мира и строящих земной рай без Бога - вот в каких условиях и какой страшной программе противостал святитель. В этом деле он был непреклонен и тверд: «Пусть погибнет мое имя в истории, лишь бы Церкви была польза». В ситуации постоянного мучительного психологического давления от властей, бескровного мученичества, Патриарх брал личную ответственность, становясь жертвой за церковь, показывая на своем примере где граница компромисса с совестью в противостоянии с безбожной властью. Лукавству гонителей он противопоставлял кротость и простоту, принимая в новых трудных условиях существования церкви, на себя, как свой личный грех, все неопределенности и сомнения, когда не было выработано аскетического опыта жизни в таких условиях.
"Великий эксперимент растления человеческих душ" - так характеризует писатель, бывший узник Варлам Шаламов, создание архипелага ГУЛАГ. Отсутствие единой объединяющей идеи ослабляло моральную стойкость арестантов, они сразу выучились не заступаться друг за друга, не поддерживать друг друга. К этому и стремилось начальство". Его воспоминания - честный отчет перед Богом и одновременно недоуменный вопрос Ему, своего рода "Книга Иова" и поединок с Богом Иакова.
Испокон веков страдание высоко ценилось в русском народе. Не случайно ведь первыми русскими святыми были даже не мученики за веру, а страстотерпцы князья Борис и Глеб, пострадавшие от междоусобных разделений во время Киевской Руси. Достоевский говорил даже о духовной потребности "пострадать", характерной для русского человека. Но одно дело - "вольные страсти", сознательно принятый на себя крест ради Христа или ближнего своего, и совершенно другое - те страдания, подминающей и правых и виноватых, которые обрушил на людей двадцатый век.
Наличие в мире такого "бессмысленного страдания" всегда было величайшей религиозной загадкой и величайшим религиозным испытанием. Выдержать это испытание удалось немногим; Священное Писание рассказывает нам об одном из героев такого подвига - праведном Иове в терпении вопрошающем Бога, и о напряженной динамической духовной борьбе с Богом другого героя - Иакова.
Эксперимент, по Божьему попущению проведенный некогда сатаной над Иовом, по неисповедимым путям Господним был повторен на одной шестой части обитаемой суши. Без всякой видимой вины люди внезапно лишались имущества, домочадцев, имени, истории и обрекались на скорую смерть от голода, холода и непосильной работы. Библейский Иов был праведником, вопрос заключался лишь в том, сохранит ли он свою праведность в страданиях. Обитатели советских концентрационных лагерей, хотя и невиновные в том, что было записано за ними в их следственных делах, отнюдь не являлись праведниками - они были обычными людьми и, умирая по ходу эксперимента, давали ответ на другой вопрос: сохранит ли обычный человек хоть что-то человеческое, если поставить его в абсолютно нечеловеческие условия? Сохранит ли он свою личность?
Цена модернизации страны по марксистскому проекту XX века - уничтожение 95% клира Русской Церкви и множество простых верующих в течение 1920-1942 гг. И в этом смысле, перед нами стоит задача осознать эти страшные годы, познать их через подвиг отдельного человека.
Смута начала XVII века, в основном это противостояние внешним нашествиям, смута XX века, становится внутренней борьбой человека за свою неповторимую, Богом данную личность и свободу, исход которой решается во внутренней клети человека, в его сердце. И основная суть общего подвига новомучеников русской Церкви XX века состояла в том, что ее подвижники, сражаясь в основном по одиночке в своих испытаниях, но невидимо соединенные единой духовной связью Святой Церкви, стали несокрушимой стеной, которую не могли победить ни бесчеловечные пытки, ни расстрелы, и перед которой, наконец, адская сила отступила, не повредив в этом своем натиске духовных основ Церкви.
Замечательные слова, проливающие свет на удивительное мужество новомучеников, оставил за несколько дней до своего расстрела священномученик Вениамин, митрополит Петроградский и Гдовский: «Трудно, тяжело страдать, но по мере наших страданий избыточествует и утешение от Бога. Трудно переступить этот рубикон, границу, и всецело предаться воле Божией. Когда это совершится, тогда человек избыточествует утешением, не чувствует самых тяжких страданий, полный среди страданий внутреннего покоя... Теперь, кажется, пришлось пережить почти все: тюрьму, суд, общественное заплевание; обречение и требование этой смерти; людскую неблагодарность, продажность; непостоянство и тому подобное; беспокойство и ответственность за судьбу других людей и даже за самую Церковь. Страдания достигли своего апогея, но увеличилось и утешение. Я радостен и покоен, как всегда. Христос наша жизнь, свет и покой. С Ним всегда и везде хорошо».
Так в единстве со Христом происходит преодоление разделений Смутного времени XVII века и XX века. Во все времена переломов спасают не мировоззрение и идеология, не видимые земные идеалы, а идея Преображения со Христом.
Нравственное усилие, какое оно в наше время? Вызовы нашего времени это более тонкие образы лжи и чужеродной культуры, подмены ценностей нашей цивилизации. И Запад по-прежнему агрессивно относится к России. В наше время против России, также как и 400 лет назад ведется интервенция, но не та видимая в образе поляков-захватчиков, а более невидимая, смысловая, с размытыми границами между добром и злом, но ведущая к тем же последствиям - смуте и сомнениям в умах, к распаду страны. Эти усилия как в XVII веке, так и в XX-м, схожи. Правда против лжи, мужество и кротость против трусости и предательства, справедливость против закона. Деятельное добро против уныния. Двадцатый век дополняет этот ряд подвигом бодрости духа и стояние в вере, против отчаяния и богооставленности. Об этом состоянии духа говорится у преп. Силуана Афонского: «Держи ум твой во аде и не отчаивайся», чтобы не погрузится в смуту - этот мрак своих страстей.
Модернизация сегодня - это создание реальности, адекватной текущему историческому моменту, в смысле покаяния и преображения человека, это не поиск новых прогрессивных общественных проектов, на внешнем патриотизме не построить государство. Опыт аскетики XX века накапливается опытом жизни в столкновении с беспощадной реальностью, уничтожающей все внешние формы защиты: государственные или корпоративные и даже церковные. Эти старые формы были уничтожены марксистским проектом модернизации, и вот уже напрямую испытывается душа человеческая. Во время исторических переломов как в XVII веке, так и в XX, спасение «нудится» ни через философское, умственное мировоззрение, ни через политические технологии, ни через любое «видимое» -земное, а только страданиями за Христа, и сейчас они в большей части - «невидимые», внутри человека.
В настоящее время нет внешних гонений на Церковь, но для сегодняшнего человека наступило время подвига бескровного мученичества по преодолению как своей греховности, так и наследия 70-тилетнего периода богоборчества.
Результатом преодоления смуты XVII века стала соборная клятва, которая явилась присягой на верность новой династии, в таком «твердом» почти каноническом виде, чтобы помнить цену этого преодоления и предотвратить новые смутные времена. Это послание нам от гражданского общества Минина и Пожарского, преодолевшим духовные болезни XVII века и создавшим новый народ в 1610-12 г.г., остаток которого, прошедшего через испытания XX века, сохраняется и до наших дней. И подвиг новомучеников вторит - о покаянии, чтобы Смута XX века не повторилась.
Святейший Патриарх Алексий II произнес очень значительные слова: «Грех цареубийства, происшедший при равнодушии граждан России, народом нашим не раскаян. Будучи преступлением и Божеского и человеческого закона, этот грех лежит тяжелейшим грузом на душе народа, на его нравственном самосознании... Мы призываем к покаянию весь наш народ, всех чад его, независимо от их политических воззрений и взглядов на историю, независимо от этнического происхождения, религиозной принадлежности...».
Прошло активное атеистическое советское время, но ему наследовало беспамятство. Современное общество не желает знать своего прошлого. Мы не исправляем последствия пагубных для отечества дел, но оправдываем или замалчиванием их, вытесняя из памяти.
В настоящем периоде, когда возрождается Россия, освобождаясь от последствий тоталитаризма, день единства русского общества после такого же смутного, как и начало XVII века, советского времени - у нас есть, это день национального праздника 4 ноября. Это идеал, к которому надо стремиться, которого еще не достигли, который еще в будущем - наше новое 4 ноября, наше новое чудо. Именно эта дата - дата не победы над внешним врагом, а победы русских людей над самими собой, над социальной рознью. Точно так же нам сейчас надо возродить наше государство, преодолев общественные противоречия, вспомнив о ценностях веры, жертвенности, патриотизма, честности и порядочности.
_1.jpg)
