itemscope itemtype="http://schema.org/Article">

Совместима ли рок-музыка с Православием?

Комментарий к богословско-музыковедческим изысканиям профессора В.В.Медушевского

Новости Москвы 
0
425
Время на чтение 15 минут
По прочтении недавно опубликованных полемических статей профессора Московской консерватории музыковеда В.В.Медушевского "О происхождении и сущности серьезной музыки", "Интонация как язык домостроительства благодати" и "Рок-музыка как орудие глобализма, направленное на молодежь" у меня появилась потребность высказаться как по затронутой в них проблематике, так и в отношении занятых автором идейно-эстетических позиций.

Указанные статьи производят двойственное впечатление. С одной стороны в них высказано немало верных наблюдений относительно состояния современного музыкального мира в аспекте его духовной экологии, безусловно, далекой от благополучия (что относится, разумеется, и к духовном-нравственному состоянию современного человечества в целом). С другой стороны, мне представляется, что профессор Медушевский в своих оценках допускает весьма значительные упрощения, преувеличения и абсолютизации, не только не соответствующие действительному положению вещей, но и весьма сильно его искажающие. Вместе с тем, в его упомянутых статьях налицо и некоторые очень существенные умолчания, которые косвенно характеризуют идейно-эстетическую позицию автора как весьма противоречивую и непоследовательную.

Начну с первой статьи - "О происхождении и сущности серьезной музыки". Заявленный в заголовке глубочайший и всеохватный масштаб автором, естественно, не соблюдается (для этого понадобилась бы, как минимум, докторская диссертация). В рамках же относительно небольшой статьи и в условиях избранного профессором Медушевским полемически-просветительского тона его повествование неизбежно обнаруживает черты поверхностного газетно-фельетонного стиля, что, мягко говоря, не вполне согласуется с величием "высоких материй", которые профессор берется наскоро анализировать и характеризовать. Так, далеко не случайно, что, несмотря на заявленный "глобальный" историософский масштаб постановки вопроса, профессор Медушевский начинает свой анализ с эпохи барокко, как будто до нее не было античного периода и эпохи Возрождения, явившей миру весьма высокие образцы "серьезной музыки". Правда, о барокко тут сказано всего несколько слов и уже в следующем предложении профессор цитирует венского классика Моцарта, через несколько строк - раннего романтика Шуберта, а в конце абзаца - уже "современного композитора Александра Кнайфеля", после чего неожиданно возвращается к Бетховену (попутно замечу, что встраивание искусственно раздутой модернистской пропагандой фигуры российского авангардиста Кнайфеля в ряд великих композиторских имен выглядит кощунственно, если воспользоваться высокопарным, с претензией на богословскую образованность, литературным стилем профессора Медушевского). Такой "галоп по Европам", подчеркну это еще раз, - неизбежное следствие отмеченного газетно-фельетонного стиля, в котором написаны рассматриваемые статьи. Против такого стиля можно было бы не возражать, если бы профессор Медушевский не озаглавил эти свои полемические опусы столь величественно-претенциозно.

Статья изобилует многими хорошими цитатами великих людей, в ней высказывается целый ряд безспорных истин о Божественности истинного искусства, его этической высоте и эстетической красоте. Все это не может вызывать наших сомнений. Однако сомнения возникают сразу же, когда профессор Медушевский берет на себя смелость утверждать нечто в абсолютном значении. Так, например, он утверждает: "Всемирный триумф христианской науки и искусства стал возможным потому, что впервые в истории мирские сферы культуры приняли на себя величайшую, неслыханно новую миссию - ассистировать Церкви /.../". Уважаемый профессор, видимо, запамятовал, что культовая функция выполнялась музыкой уже с самых ее истоков - начиная с первобытных шаманских культов, через храмовое музицирование древнейших цивилизаций Египта и Месопотамии, Китая и Индии и вплоть до наших дней. Так что ко времени возникновения и утверждения христианства ничего "неслыханно нового" в этом не было. Или другой пример: "Потрясающей красоты анданте fis-moll 23-го фортепианного концерта Моцарта... Бесконечно нежная и целомудренная (выделено мною - А.Б.), сосредоточенно отрешенная его возвышенность могла ли родиться в эпоху хищно-чувственных Афродит и Венер? О нет. Это творение иной эпохи, иного человечества - омытого кровью Христа, познавшего преображение души, чтущего Матерь Божию и святых, отдавшего себя идеалу самоотреченной любви!". Честно говоря, прочитав этот пассаж, неприятно действующий как-раз на православного человека своей выспренностью, граничащей с кликушеством, недоуменно задаешь себе вопрос: имеет ли профессор консерватории музыковед Медушевский истинное представление о великом искусстве античных ваятелей, а также о духовно-нравственном облике европейского XVIII столетия, как общеизвестно, весьма далекого от целомудрия и чистоты? Также и фигура великого композитора Моцарта - как его творческая личность, так и его облик в частной жизни - весьма далеки от рисуемого профессором Медушевским безмятежно-целомудренного образа. Как быть, например, с чувственностью, даже эротизмом его музыки (кстати, именно некоторых медленных частей его циклических произведений, которыми столь восхищается Медушевский, или оперных арий), как быть с моцартовским демонизмом (классические примеры и того, и другого мы в изобилии находим, в частности, в "Дон Жуане")? Об эротизме и демонизме в творчестве и в личности Моцарта написано немало в специальной музыковедческой литературе, неужели все это прошло мимо сознания уважаемого профессора Московской консерватории?

Как мы покажем ниже, подобных грубых преувеличений, искусственного выпячивания одних сторон и фактов и замалчивания других в рассматриваемых статьях профессора Медушевского масса. Это - следствие его доктринерских попыток выдавать желаемое за действительное, строить некие далекие от действительности схоластические схемы. С этой целью уважаемый профессор консерватории пользуется методом тенденциозной селекции и интерпретации фактов, тем самым суживая и искажая их объективный смысл.

В этом ряду стоит, например, и следующее его безапелляционное утверждение: "высшие слои смыслового содержания великой светской (выделено мною - А.Б.) музыки: отражение Божественных совершенств и преображенный христианством человек". Что же получается при таком раскладе - значит, масонская сказка "Волшебной флейты" Моцарта с огнепоклонническим жрецом Зарастро в центре (собственно Зороастр, или Заратустра) - это тоже "отражение христианского преображения"? Или, в противном случае, этот великий шедевр мирового оперного искусства уже не имеет права претендовать на "высшие слои смыслового содержания?" То же относится и к такому величайшему оперному шедевру, как откровенно неоязыческая тетралогия Вагнера "Кольцо нибелунга". А как быть с творчеством выдающегося, гениально одаренного русского композитора рубежа XIX-XX веков Александра Николаевича Скрябина, писавшего свои безсмертные шедевры под воздействием эзотерических, а то и сатанистских теорий?

Приведенный пример наглядно показывает, в какие непролазные дебри противоречий и заблуждений попадает профессор Медушевский, натужно строящий в указанных статьях свою псевдоправославную теорию якобы всеобъемлющей христианской сакральности истинного искусства, в том числе даже по определению светского. По Медушевскому получается, что в истинной духовности, красоте и благотворности должно быть отказано любым, даже наивысшим произведениям искусства, если они не исполнены Божественного христианского света, желательно православного. Подобный постулат представляется мне неправомерным сужением и обеднением сферы эстетического познания мира и человека. Ведь, в сущности, все европейское искусство Нового времени, начиная с эпохи Возрождения, - это искусство гуманизма, т.е. искусство все более обмирщенное и мирское. Констатация этого факта относится к азам искусствознания. Особенно пышным цветом гуманистическое направление расцвело, как известно, в эпоху романтизма, прославившего уже не просто человека как якобы центр мироздания, но уже его неповторимую и самоценную индивидуальность. Искусство европейского романтизма - великое сокровище мировой культуры, которым человечество может по праву гордиться. Вместе с тем, именно в романтической эстетике - в парадоксальном сочетании с позитивистским мировоззрением - оказались заложены корни крайнего индивидуализма современного постиндустриального общества и его псевдокультуры в виде так называемого авангардного искусства, о котором профессор Медушевский в своих полемических упражнениях почему-то упорно молчит, сводя всю проблематику к антиномии серьезного христианского, преимущественно православного искусства и бездуховной масс-культуры Запада (а теперь уже и посткоммунистической России).

Во избежание недоразумений замечу здесь, что сам я как музыкант очень высоко ставлю православные песнопения, их исключительную духовность, этическую чистоту и поистине неземную красоту и поэзию. Будучи православным христианином, я не сомневаюсь в истинности Православия и всецело согласен с тем, что духовная и эстетическая ценность многих шедевров русской музыки, в том числе ее светских жанров, не может быть постигнута в отрыве от их глубинного православного духа (наиболее ярким примером для меня здесь является корсаковский "Китеж", почему-то прошедший мимо внимания профессора Медушевского в данной статье, а отнюдь не мятущаяся, разрывающаяся в болезненных противоречиях музыка Чайковского, которую профессор столь высоко ставит именно в православном плане).

Итак, выше мы вкратце указали на основные противоречия и изъяны полемической позиции профессора В.В.Медушевского, обнаруженные в его статье "О происхождении и сущности серьезной музыки" -
своеобразном идейно-эстетическом Credo этого музыковеда, претендующего на компетенцию также философа и богослова.
Теперь обратимся ко второй его статье - "Интонация как язык домостроительства благодати", где он полемизирует против современной массовой культуры и, в особенности, против так называемого "православного рока". Как мы увидим, отмеченные выше изъяны его критического метода приводят к ошибочным выводам также и в этой области полемики.

Отмеченная выше узость и схоластичность взглядов профессора Медушевского, его склонность к упрощениям и преувеличениям сказываются уже в начальном постулате этой статьи: "Нет, музыка вовсе не язык эмоций, вообще не язык психизмов. Музыка - язык онтологии /.../, догматики сердца - православной или дьявольской, язык богооткровенной или лукавой антропологии, веры или зловерия, язык судьбы человека, народа, человечества, язык жизни и смерти, благословения и проклятия". В этом определении сформулирована квинтэссенция полемического пафоса профессора Медушевского. Можно согласиться с ним, что онтологический аспект присутствует в музыкальном искусстве (как и во всяком ином). Однако невозможно согласиться с ним в том, что присутствует только этот аспект, и что "музыка - не язык эмоций и психизмов". Она как-раз в том числе и язык эмоций и "психизмов", и не чувствовать этого может только далекий от истинного ощущения и постижения музыки ученый-схоласт, музыковед в худшем понимании этого слова!

Приведем здесь еще пару "перлов" из числа формулировок профессора Медушевского, сколь выспренне-претенциозных, столь же и ложных, и даже, при ближайшем рассмотрении, кощунственных: "любой музыкальный шедевр - это учебник христианской антропологии". Вот так, ни больше и не меньше! Или: "Если бы великие гении Моцарт, Бах, Бетховен были Православные, их музыка была бы еще гениальнее". На это заявление мне хочется спросить профессора Московской консерватории Медушевского: "Милостивый государь, не объелись ли Вы белены?!". Строго говоря, заявления, подобные процитированному выше, свидетельствуют не только об отсутствии у профессора Медушевского элементарного чувства меры, вкуса и такта, - они заставляют сомневаться также в его профессиональной пригодности в качестве профессора консерватории. Воистину грешит этот господин чрезвычайной ревностью не по разуму. Впрочем, не уверен, что он знаком с этим православным понятием.

Статья изобилует передержками, смешением причин и следствий. В этом плане характерно, например, утверждение о том, что именно "поворот руля интонации" в сторону рок-музыки привел Запад к вымиранию и дехристианизации. Неужели профессору Медушевскому неведомы иные, более глубинные причины, он ничего не слышал о "тайне беззакония в действии" (Св.Ап.Павел), об апостасии? Он тщится выглядеть сверхнабожным православным мыслителем и ничего не знает об этих основополагающих категориях предапокалипсического времени, в которое мы живем? Придуманный же им неуклюжий псевдонаучный термин "руль (он же рычаг) интонации", равно как и словосочетание "Стратегия жизни - главное содержание интонации", выдает в нем типичного представителя той части музыковедческого цеха, которая отсутствие действительно глубоких знаний, мыслей и наблюдений пытается скрыть за псевдонаучной фразеологией, велеречивой выспренностью и откровенным словоблудием.

Основной полемический удар статьи направлен против рок-музыки и, шире, рок-культуры как субкультуры современного постиндустриального общества. Со многими утверждениями профессора Медушевского невозможно не согласиться, в том числе с центральным постулатом о сатанизме, имеющим место в этой субкультуре. Впрочем, здесь он не открывает ничего нового. Вместе с тем, со свойственной ему склонностью к упрощениям и абсолютизациям, профессор Медушевский огульно причисляет к сатанизму все проявления этой субкультуры: "Рок-музыка стала языком наркотиков и сексуальной революции". С этим утверждением мы уже не можем согласиться: это неправомерное упрощение и чудовищное преувеличение. В рок-музыке существует масса течений и разновидностей, есть откровенно сатанистские, есть те, что проповедуют разнузданную "свободную любовь" и даже "поэзию убийства", однако есть и другие течения - в основном, соприкасающиеся с "обыкновенной" поп-музыкой. К этим последним принадлежит, к примеру, творчество такой рок-группы, как "АВВА" - вряд ли кто-то возьмется утверждать, что она проповедует сатанизм и всевозможные пороки. На наш взгляд, в рок-музыке существуют и здоровые течения (в частности, своеобразный национально окрашенный фолк-рок), которые культивируют, так сказать, здоровый гедонизм, излучают положительную энергию, дарят людям радость и здоровое развлечение. Также мимо внимания профессора Медушевского прошло и такое значительное направление рок-музыки, как жанр песни политического протеста против зла и несправедливости современного мира. Именно к этим доброкачественным течениям современной рок-культуры примыкает так называемый "православный рок", на который несправедливо обрушивается профессор Медушевский.

Его многословные и велеречивые рассуждения о "специфическом содержании музыкальной интонации", в которых он пытается к месту и не к месту все и вся привязывать к некоей "божественности" или, напротив, "дьявольщине" и на этом зыбком основании строить некие социологические схемы, своей схоластичностью и мертворожденностью напоминают мне опыты советского вульгарно-социологического метода, марксистко-ленинская фразеология в этих рассуждениях лишь заменена на псевдоправославную. В этих своих псевдонаучных рассуждениях профессор Медушевский как-бы претендует на творческое развитие теории интонации Б.В.Асафьева, однако сколько-нибудь серьезное ознакомление с его интонационными экзерсисами обнаруживает несостоятельность подобных претензий.

Сводя все богатство и своеобразие "православного рока" к "небрежно-расслабленному треньканью под гитару" и обвиняя его в "пустоте расслабленного неверия", профессор Медушевский совершает подлог. Я знаком с творчеством некоторых современных русских православных рок-музыкантов, в частности, Вячеслава Капорина (Москва) и Антона Галицкого (Санкт-Петербург) и могу со всей ответственностью утверждать обратное: в своих песнях эти глубокие и высокоталантливые музыканты (кстати, виртуозно владеющие гитарами - как электрическими, так и классическими) мужественно призывают русский народ, и прежде всего русскую молодежь, к духовному возрождению, к обращению к вере и традициям русского народа, попранным в ХХ веке "тайной беззакония", к борьбе за восстановление порушенных святынь, за возрождение России и ее традиционной, Богом данной государственности - Русской Православной Монархии.

Музыкальный стиль современного русского "православного рока" представляет собой весьма сложный интонационно-жанровый синтез, в котором большое место занимают элементы традиционной русской музыки - как профессионально-академической, так и народной. Подробно я анализирую этот жанрово-стилистический синтез в статье "Православный рок?", поэтому всех интересующихся этим частным вопросом отсылаю к этой работе. Здесь же выделю только еще один момент: обращение творцов-исполнителей русского "православного рока" к т.н. бардовской интонации, отчасти наследующей традиции исконного русского романса. Вряд ли у профессора Медушевского повернется язык назвать интонационную сферу русского романса выражением "пустоты расслабленного неверия", а культуру русской гитарной игры - "расслабленным треньканьем"! В плане же аналогий с русской бардовской песней ХХ века возникают ассоциации, в частности, с песенным творчеством Владимира Высоцкого, которое, право же, трудно упрекнуть в расслабленности или, например, в сатанизме.

Еще одна подмена профессора Медушевского - попытка обвинить протагонистов современного русского "православного рока" в покушении на музыку Православной Церкви. Будучи людьми православными, они, однако, вполне отдают себе отчет в том, что их музыка не может звучать в православном храме - хотя бы по той простой причине, что православная традиция запрещает инструментальную музыку в качестве литургической. Профессор же Медушевский, ничтоже сумняшеся, делает вид, будто он этого не понимает и обвиняет неугодных ему музыкантов-патриотов в тех грехах, в которых они неповинны. Никто из них не покушается на "чистоту Церкви", защитником которой пытается представить себя профессор консерватории В.В.Медушевский, никто из них не "пытается представлять себе Господа и Богородицу "свингующими, с подергивающимися движениями", как он пытается недобросовестно подтасововать. Абсолютно некорректны и лживы также его упреки в адрес творцов и исполнителей русского "православного рока" в том, что они якобы являются "массовиками-затейниками поп-культуры". Ни музыкальный стиль русского "православного рока", ни его словесные тексты не располагают к бездумным развлечения, напротив, они требуют от слушателей напряженной работы мысли и чувства.

Также и в третьей из названных статей В.В.Медушевского "Рок-музыка как орудие глобализма, направленное на молодежь", частично повторяющей материал первых двух, наряду с целым рядом верных наблюдений и оценок содержатся многочисленные примеры отмеченных выше смешений и подтасовок, упрощений и преувеличений. В ней нет мыслей и положений, принципиально новых по сравнению с предыдущими статьями, поэтому мы воздержимся от ее детального анализа.

В заключение нашего комментария обратим внимание на одно очень важное умолчание профессора В.В.Медушевского: ни в одной из этих статей он не касается такой жгучей проблемы современного мирового, в том числе российского искусства, как проблема так называемого "авангарда". Бичуя, отчасти справедливо, современную массовую культуру, профессор Московской консерватории музыковед Медушевский не находит ни одного критического слова в адрес этой ветви современного искусства, в том числе музыкального. Напротив, как было отмечено выше, он попытался походя встроить одного современного российского композитора-авангардиста (Александра Кнайфеля) в ряд великих композиторских имен, даже процитировал его в своих велеречивых словоизвержениях о Божественном начале в истинной музыке. Умолчание это выглядит тем более странно, что критикуемая им современная массовая музыка как-раз и зародилась как реакция на все более расширяющуюся пропасть между широкой слушательской аудиторией, в особенности молодежной, и современной академической музыкой, в значительной своей части пораженной раковой опухолью воинствующего модернизма - музыкой так называемого "авангарда". А между тем, как-раз здесь перед профессором Медушевским открылось бы широчайшее поле для плодотворной полемики: здесь и нигилистическое отрицание великих традиций прошлого, в том числе традиций национальных, здесь и зачастую цинизм шарлатанского делячества, здесь и культ "свободного секса", и эстетизация порока и насилия (один из ранних образцов такого рода музыкального искусства - высокоталантливая, но абсолютно декадентская опера Альбана Берга "Лулу", не говоря уже о более поздних и менее талантливых поделках некоторых современных, в том числе российских композиторов), здесь и современная режиссура определенного модернистско-авнгардистского толка с ее опошлением классики, культом порока и всяческой грязи.

Ни слова не говорит профессор Медушевский о разрушении музыкального языка в так называемой "серьезной музыке", начало которому положил Арнольд Шенберг своими атональными опытами, разрушении, впоследствии "упорядоченном" им в его искусственной системе додекафонии - этой своеобразной "музыкальной каббалистики", давшей импульс многим другим псевдомузыкальным "измам": от тотальной сериальности вплоть до шумовой и электронной "музыки", которую не только не возможно слушать нормальному человеку, но и не возможно воспроизвести нормальными музыкальными инструментами.

Подведем итог. Рассмотренные выше статьи профессора В.В.Медушевского оставляют у музыканта-профессионала, "знакомого с вопросом", двойственное впечатление. Верное и ложное тесно переплетаются в них так же, как и приведенные в них отдельные удачные и яркие высказывания выдающихся людей с россыпями полуграмотных формулировок и откровенных ляпсусов самого профессора Медушевского.

Многократно отмеченная выше односторонность, узость аналитического ракурса, произвол в селекции и интерпретации фактов, метод умолчаний и искажений, склонность к искусственному конструированию неких схоластических схем, далеких от действительного богатства и разнообразия эстетического постижения мира и человека, - все это, в сочетании с напыщенной велеречивостью псевдоправославной фразеологии оставляет неприятное впечатление. Православного человека здесь отталкивает прежде всего ревность не по разуму, безапелляционность и претенциозность (в сущности, гордыня) профессора Медушевского. Меня как музыканта-профессионала в его музыковедческо-"богословских" упражнениях отталкивают прежде всего схематизм и схоластичность мышления, а также сумбурный, поверхностно-журналистский стиль, некое самовлюбленное словоблудие, столь свойственное, к сожалению, некоторым музыковедам не первого разбора.

На вопрос же, поставленный в заголовке моего комментария, осмелюсь ответить утвердительно: русский "православный рок" (при всей неточности и односторонности этого определения) и истинное, нелицемерное Православие совместимы. Еще раз подчеркну, что в случае "православного рока" мы имеем дело с талантливым и оригинальным явлением современного русского музыкального фольклора, представляющем собой, в сущности, современный аналог старинного жанра русского "духовного стиха", - это как бы современная русская духовная песня, отнюдь не претендующая на литургические функции (что было бы недопустимо). Аналоги этому явлению можно найти и в западноевропейской музыке прошлого, достаточно вспомнить, например, о таком жанре, как "Geistliches Lied" (немецкая духовная песня) и его разновидности "Marienlieder" (песни о Богородице). Замечу также, что, будучи сам композитором и исполнителем (пианистом и церковным органистом) академического направления, я умею ценить талантливое и здоровое в любом музыкальном направлении и стиле, в том числе в народной музыке и в современной массовой музыке, включая рок. Впрочем, известно, что даже такой весьма разборчивый и серьезный художник, как великий русский (и православный!) композитор ХХ века С.В.Рахманинов очень любил слушать и играть джаз, а выдающийся французский композитор того же столетия Морис Равель высоко ценил искусство Джорджа Гершвина. Лично мне интереснее и приятнее слушать хороший рок, нежели скучную и малоталантливую академическую музыку (а таковой предостаточно - достаточно ознакомиться с опусами третьестепенных классиков и романтиков XVIII-XIX столетий), не говоря уже о шарлатанских (а подчас и сатанинских) поделках многих "мэтров" современного музыкального "авангарда", о которых профессор Медушевский предпочитает умалчивать. Красноречивое умолчание!

На мой взгляд, русский "православный рок" как жанр современной русской духовной песни в его лучших образцах представляет собой действенное идейно-эстетическое средство духовного и патриотического воспитания русской молодежи (и не только молодежи). Не стоило бы пытаться смешать его с грязью, как это, ничтоже сумняшеся, пытается делать профессор Московской консерватории В.В.Медушевский.
Александр Евгеньевич фон ден Бринкен,
русский композитор, пианист, органист и музыковед (Швейцария), кандидат искусствоведения, член Союза композиторов Санкт-Петербурга, лауреат Международного композиторского конкурса имени Вебера в Дрездене, автор симфонических, камерно-инструментальных и хоровых произведений (в том числе литургических - русских православных и католических духовных песнопений) академического направления
.
www.brincken.ch

Люцерн, февраль 2007 года.

Заметили ошибку? Выделите фрагмент и нажмите "Ctrl+Enter".
Подписывайте на телеграмм-канал Русская народная линия
РНЛ работает благодаря вашим пожертвованиям.
Комментарии
Оставлять комментарии незарегистрированным пользователям запрещено,
или зарегистрируйтесь, чтобы продолжить

Сообщение для редакции

Фрагмент статьи, содержащий ошибку:

Организации, запрещенные на территории РФ: «Исламское государство» («ИГИЛ»); Джебхат ан-Нусра (Фронт победы); «Аль-Каида» («База»); «Братья-мусульмане» («Аль-Ихван аль-Муслимун»); «Движение Талибан»; «Священная война» («Аль-Джихад» или «Египетский исламский джихад»); «Исламская группа» («Аль-Гамаа аль-Исламия»); «Асбат аль-Ансар»; «Партия исламского освобождения» («Хизбут-Тахрир аль-Ислами»); «Имарат Кавказ» («Кавказский Эмират»); «Конгресс народов Ичкерии и Дагестана»; «Исламская партия Туркестана» (бывшее «Исламское движение Узбекистана»); «Меджлис крымско-татарского народа»; Международное религиозное объединение «ТаблигиДжамаат»; «Украинская повстанческая армия» (УПА); «Украинская национальная ассамблея – Украинская народная самооборона» (УНА - УНСО); «Тризуб им. Степана Бандеры»; Украинская организация «Братство»; Украинская организация «Правый сектор»; Международное религиозное объединение «АУМ Синрике»; Свидетели Иеговы; «АУМСинрике» (AumShinrikyo, AUM, Aleph); «Национал-большевистская партия»; Движение «Славянский союз»; Движения «Русское национальное единство»; «Движение против нелегальной иммиграции»; Комитет «Нация и Свобода»; Международное общественное движение «Арестантское уголовное единство»; Движение «Колумбайн»; Батальон «Азов»; Meta

Полный список организаций, запрещенных на территории РФ, см. по ссылкам:
http://nac.gov.ru/terroristicheskie-i-ekstremistskie-organizacii-i-materialy.html

Иностранные агенты: «Голос Америки»; «Idel.Реалии»; «Кавказ.Реалии»; «Крым.Реалии»; «Телеканал Настоящее Время»; Татаро-башкирская служба Радио Свобода (Azatliq Radiosi); Радио Свободная Европа/Радио Свобода (PCE/PC); «Сибирь.Реалии»; «Фактограф»; «Север.Реалии»; Общество с ограниченной ответственностью «Радио Свободная Европа/Радио Свобода»; Чешское информационное агентство «MEDIUM-ORIENT»; Пономарев Лев Александрович; Савицкая Людмила Алексеевна; Маркелов Сергей Евгеньевич; Камалягин Денис Николаевич; Апахончич Дарья Александровна; Понасенков Евгений Николаевич; Альбац; «Центр по работе с проблемой насилия "Насилию.нет"»; межрегиональная общественная организация реализации социально-просветительских инициатив и образовательных проектов «Открытый Петербург»; Санкт-Петербургский благотворительный фонд «Гуманитарное действие»; Мирон Федоров; (Oxxxymiron); активистка Ирина Сторожева; правозащитник Алена Попова; Социально-ориентированная автономная некоммерческая организация содействия профилактике и охране здоровья граждан «Феникс плюс»; автономная некоммерческая организация социально-правовых услуг «Акцент»; некоммерческая организация «Фонд борьбы с коррупцией»; программно-целевой Благотворительный Фонд «СВЕЧА»; Красноярская региональная общественная организация «Мы против СПИДа»; некоммерческая организация «Фонд защиты прав граждан»; интернет-издание «Медуза»; «Аналитический центр Юрия Левады» (Левада-центр); ООО «Альтаир 2021»; ООО «Вега 2021»; ООО «Главный редактор 2021»; ООО «Ромашки монолит»; M.News World — общественно-политическое медиа;Bellingcat — авторы многих расследований на основе открытых данных, в том числе про участие России в войне на Украине; МЕМО — юридическое лицо главреда издания «Кавказский узел», которое пишет в том числе о Чечне; Артемий Троицкий; Артур Смолянинов; Сергей Кирсанов; Анатолий Фурсов; Сергей Ухов; Александр Шелест; ООО "ТЕНЕС"; Гырдымова Елизавета (певица Монеточка); Осечкин Владимир Валерьевич (Гулагу.нет); Устимов Антон Михайлович; Яганов Ибрагим Хасанбиевич; Харченко Вадим Михайлович; Беседина Дарья Станиславовна; Проект «T9 NSK»; Илья Прусикин (Little Big); Дарья Серенко (фемактивистка); Фидель Агумава; Эрдни Омбадыков (официальный представитель Далай-ламы XIV в России); Рафис Кашапов; ООО "Философия ненасилия"; Фонд развития цифровых прав; Блогер Николай Соболев; Ведущий Александр Макашенц; Писатель Елена Прокашева; Екатерина Дудко; Политолог Павел Мезерин; Рамазанова Земфира Талгатовна (певица Земфира); Гудков Дмитрий Геннадьевич; Галлямов Аббас Радикович; Намазбаева Татьяна Валерьевна; Асланян Сергей Степанович; Шпилькин Сергей Александрович; Казанцева Александра Николаевна; Ривина Анна Валерьевна

Списки организаций и лиц, признанных в России иностранными агентами, см. по ссылкам:
https://minjust.gov.ru/uploaded/files/reestr-inostrannyih-agentov-10022023.pdf

Александр Бринкен
"Православный рок"?
Размышления о современной русской православной песне на примере творчества Вячеслава Капорина (Москва) и Антона Галицкого (Санкт-Петербург)
07.03.2007
"О полемическом противостоянии" Андрея Рогозянского с Михаилом Назаровым
Ответ на реплику А.Рогозянского "Об иудейскои иге..."
25.06.2005
Все статьи Александр Бринкен
Новости Москвы
День памяти князя Петра Горчакова
Сегодня мы также вспоминаем сенатора кн. Ю.А.Долгорукова, министра В.Н.Ламсдорфа, художника В.И.Сурикова, конструктора А.Д.Швецова и маршала Л.А.Говорова
19.03.2024
«Фонд противостоит разрушающим сознание граждан деструктивным процессам»
К 35-летию Международного Фонда славянской письменности и культуры
16.03.2024
В нём было много красок
На смерть Александра Ширвиндта
16.03.2024
Все статьи темы
Последние комментарии