Современная философия оперирует терминологией, которая воспринимает окружающий мир как текст, а все, что в мире, как тексты, поддающиеся неоднозначному прочтению. У этих текстов множество читателей, соответственно понимание и отношение к тексту различное. Такая разноголосица создает определенные неудобства, что приводит к появлению текстуальной критики, способной "правильно" оценить текст. В современном мире таких критических институтов несколько, самый активный из которых - либерализм.
Либеральная критика, с одной стороны, усваивает традиционному мировому тексту разные прочтения, возможность открывать новые смыслы для каждого читателя в соответствии с его критическим аппаратом. Здесь либерализм отрицает единую универсальную традицию восприятия мирового текста, считая таковую пережитком тоталитарного прошлого и инструментом подавления индивидуальности.
Однако с другой стороны, либерализм сам выступил как крупный текстуальный критик с собственным критическим аппаратом и традицией толкования. За рассуждениями о свободе разных прочтений либеральная критика стала требовать поклонения только своей либеральной системе понимания мирового текста, объявив прочие системы не только неистинными, но и враждебными.
Таким образом, либерализм, отказавшись от своего же принципа многообразия, впал на наших глазах в тоталитаризм. Этот тоталитарный характер либерализма спрятан между строк либеральных текстов, которые либеральная критика не только анализирует и предлагает понимать, но и сама сочиняет.
Долгое время европейская и русская цивилизация опиралась на евангельский супертекст "Я есмь путь, истина и жизнь". Долгое время никто не сомневался в абсолютной универсальности Евангелия и его жизненной необходимости. Либерализм же выдвинул свой супертекст "Свобода, Равенство, Братство", который сумел затмить в глазах многочисленных европейских и потом русских читателей Евангелие. Либеральный супертекст со временем просто отменил евангельский. Более того, он сам стал "евангелием". Так в США таким супертекстом, затмевающим Евангелие, стала Декларация прав человека, а главным "евангелистом" оказался Джордж Вашингтон.
Евангельский супертекст в настоящее время отвергнут ведущими мировыми либеральными критиками и предан полному и окончательному забвению. "Свобода, равенство и братство" доминируют в учебниках современного либерального общества. Такой перевес исторически получился как следствие обмана либеральною критикой евангельского читателя. Этот читатель привык серьезно относиться к тому, что он читает. В нашем случае, однако, ему предложили неполный текст, добрая половина которого осталась для внутреннего пользования посвященных.
С позиций современного опыта чтения, мы можем восстановить опущенный супертекст. Свобода, соблазнившая Францию, была свободой греха, свободой грешить по своему усмотрению и не чувствовать угрызений совести. Равенство означало уравнение Добра и Зла, отмену границы Зла и смешение его с Добром до невозможности различить. Братство разумелось как союз братьев-масонов, вышедших из тени на свет. И это послание было преподнесено в качестве нового откровения миру, как супер-евангелие.
Безусловно, русским ответом на либеральную триаду стал текст графа Уварова "Православие, Самодержавие, Народность". Во главе угла здесь стоял прежний евангельский супертекст, отвечавший на вопрос: что есть свобода? Свобода есть Православие, официально утверждала Россия. Равенство, в русском понимании справедливость, обеспечивала самодержавная власть. А братство масонов-декабристов было разгромлено этой властью, оказавшейся недюжинным (но и не во всем последовательным) критиком либерального текста.
Русский читатель исконно понимал братство как семейно-родовое начало. Таким образом, в России либеральное "евангелие" ждала сокрушительная критика. Однако, это была временная победа. Недочитанные до конца "свобода, равенство и братство" снова завладели умами интеллигентов, недоучившихся студентов и семинаристов, западничающих аристократов, были вновь подняты на щит новыми братьями-масонами, которые с новой силой подвергли критике русский супертекст. Невысокое качество такой критики, однако, было принято на ура новорожденным либеральным бомондом. Как это ни удивительно для современного читателя, но в "реакционной" и самодержавной России, чтобы получить признание и прописку в "приличном обществе", необходимо было эту самую Россию отрицать и высмеивать.
Параллельно с западным либеральным супертекстом и отвергнутым Евангелием активно существует традиционный исламский супертекст "Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет пророк Его". Либерализм вступил в серьезную борьбу с миром ислама за свободу греха. Конечно, евангельское понятие греха и мусульманское различны, тем не менее, исламский супертекст содержит определенные нравственные нормы. Кроме того, ислам сам претендует на мировое господство, целью его является всемирный "халифат", в котором почти нет места христианскому тексту. Евангельский текст подвергается мощному шельмованию со стороны либеральной критики, и считается испорченным с точки зрения магометанской критики: так, истину об Иисусе можно де узнать только в Коране, ибо "христианские источники с течением времени подверглись многим исправлениям и искажениям... мы не можем почерпнуть из них подлинные божественные Откровения о пророке Исе (мир ему)", а в Коране, например, сообщается, что "Аллах вознес Ису (мир ему) к Себе в момент казни на небо, тогда как людям было показана казнь другого, похожего на него человека"[1].
Если традиция отстаивает древние тексты и Автора их, то либерализм отрицает Автора и сам пишет новые тексты, переписывает древние, помещает их в новый контекст, играет с ними. Либеральный человек - это виртуальный оператор, создающий контекст под себя с помощью символов. Оперируя буквами и символами, оператор предсказывает судьбу: переписав текст, как ему хочется, он может предрешать судьбы его героев. Такой оператор является как бы властелином мира, ибо мир - это текст.
Например, европейскому обществу не так давно предложили новый текст о "мультикультурной Европе". Он предполагал широкомасштабные переселения негров, арабов, индийцев и турок в коренные области сначала Франции, Германии, Англии, а после и прочих европейских этносов. Этот текст продвигал идею мирного переплавления разных цивилизаций на одной территории. Но те, кто научился читать между строк, увидели, что данный текст нацелен на постепенное ослабление традиционных этносов Европы и выдавливания их из своей сферы господства. Когда начались беспорядки в Париже и взрывы в Лондоне, европейские, уже ослабленные этносы, охватила паника. Однако, серьезной критики данного текста пока не появилось.
Интересно, что весьма схожее отношение к символам и созданному из них тексту наблюдается в средневековой каббалистической философии. В частности, выражается это в легендах о големе, имеющим реальную почву в опытах средневековых каббалистов. Голем - это человеческое существо, так сказать болванка, которое вылеплено из земли и при помощи магического акта с использованием священных имен и букв ивритской азбуки приведено к жизни. "Вне всякого сомнения, они [легенды] связаны с верой в творящую силу букв Имени Бога и букв Торы в целом... в XII и XIII веках немецкие хасиды (Хасидей Ашкеназ) развили идею об акте создания голема как о некоем мистическом ритуале, совершение которого, по всей видимости, должно было символизировать тот уровень, которого они достигли в мистическом опыте. В этом кругу термин "голем" впервые стал применяться для обозначения такого искусственного существа"[2]. Согласно одной легенде, чтобы оживить болванку, на лбу голема писали древнееврейское слово ??? "эмэт"/"истина". Чтобы остановить процесс, стиралась первая буква ? "алеф", и тогда на лбу оставалось написанным слово ?? "мэт"/"мертвый", и голем переставал функционировать[3].
Игра с текстами заканчивается в лучшем случае тренировкой мозга, в худшем - войной. Вот пример, который представляется вполне правдоподобным: "Накануне вторжения американской армии в Ирак среди множества брифингов и совещаний, проводившихся в Пентагоне, одно из мероприятий следует выделить особо. Необычность его заключается в том, что серьезные и ответственные люди из высшего эшелона власти США около часа своего драгоценного времени посвятили нетривиальной проблеме - как отыскать архиврага Америки Усаму бен Ладена с помощью текстов Ветхого Завета, а еще точнее, расшифровав специальные тайные послания в Пятикнижии Моисеевом, у иудеев именуемом Торой"[4]. Было бы интересно, если бы кто-нибудь мог подтвердить данную информацию из другого источника.
Я уверен: Православие спокойно может опрокинуть все выпады в свой адрес - надо лишь основательно погрузиться в свой текст.
СНОСКИ:
1. Жизнеописание пророка Исы (мир ему) согласно аятам Корана: http://www.islam.ru/lib/Isa/life_Isa
2. Гершом Шолем "Каббала": http://www.plexus.org.il/texts/sholem_kabala.htm
3. Там же.
4. Цит. по: Эдуард Ходос "Еврейский "Норд-Ост" или портрет Зверя в полный рост. Откровения Эдуарда Ходоса", Харьков, 2004, с. 61-62.
Либеральная критика, с одной стороны, усваивает традиционному мировому тексту разные прочтения, возможность открывать новые смыслы для каждого читателя в соответствии с его критическим аппаратом. Здесь либерализм отрицает единую универсальную традицию восприятия мирового текста, считая таковую пережитком тоталитарного прошлого и инструментом подавления индивидуальности.
Однако с другой стороны, либерализм сам выступил как крупный текстуальный критик с собственным критическим аппаратом и традицией толкования. За рассуждениями о свободе разных прочтений либеральная критика стала требовать поклонения только своей либеральной системе понимания мирового текста, объявив прочие системы не только неистинными, но и враждебными.
Таким образом, либерализм, отказавшись от своего же принципа многообразия, впал на наших глазах в тоталитаризм. Этот тоталитарный характер либерализма спрятан между строк либеральных текстов, которые либеральная критика не только анализирует и предлагает понимать, но и сама сочиняет.
Долгое время европейская и русская цивилизация опиралась на евангельский супертекст "Я есмь путь, истина и жизнь". Долгое время никто не сомневался в абсолютной универсальности Евангелия и его жизненной необходимости. Либерализм же выдвинул свой супертекст "Свобода, Равенство, Братство", который сумел затмить в глазах многочисленных европейских и потом русских читателей Евангелие. Либеральный супертекст со временем просто отменил евангельский. Более того, он сам стал "евангелием". Так в США таким супертекстом, затмевающим Евангелие, стала Декларация прав человека, а главным "евангелистом" оказался Джордж Вашингтон.
Евангельский супертекст в настоящее время отвергнут ведущими мировыми либеральными критиками и предан полному и окончательному забвению. "Свобода, равенство и братство" доминируют в учебниках современного либерального общества. Такой перевес исторически получился как следствие обмана либеральною критикой евангельского читателя. Этот читатель привык серьезно относиться к тому, что он читает. В нашем случае, однако, ему предложили неполный текст, добрая половина которого осталась для внутреннего пользования посвященных.
С позиций современного опыта чтения, мы можем восстановить опущенный супертекст. Свобода, соблазнившая Францию, была свободой греха, свободой грешить по своему усмотрению и не чувствовать угрызений совести. Равенство означало уравнение Добра и Зла, отмену границы Зла и смешение его с Добром до невозможности различить. Братство разумелось как союз братьев-масонов, вышедших из тени на свет. И это послание было преподнесено в качестве нового откровения миру, как супер-евангелие.
Безусловно, русским ответом на либеральную триаду стал текст графа Уварова "Православие, Самодержавие, Народность". Во главе угла здесь стоял прежний евангельский супертекст, отвечавший на вопрос: что есть свобода? Свобода есть Православие, официально утверждала Россия. Равенство, в русском понимании справедливость, обеспечивала самодержавная власть. А братство масонов-декабристов было разгромлено этой властью, оказавшейся недюжинным (но и не во всем последовательным) критиком либерального текста.
Русский читатель исконно понимал братство как семейно-родовое начало. Таким образом, в России либеральное "евангелие" ждала сокрушительная критика. Однако, это была временная победа. Недочитанные до конца "свобода, равенство и братство" снова завладели умами интеллигентов, недоучившихся студентов и семинаристов, западничающих аристократов, были вновь подняты на щит новыми братьями-масонами, которые с новой силой подвергли критике русский супертекст. Невысокое качество такой критики, однако, было принято на ура новорожденным либеральным бомондом. Как это ни удивительно для современного читателя, но в "реакционной" и самодержавной России, чтобы получить признание и прописку в "приличном обществе", необходимо было эту самую Россию отрицать и высмеивать.
Параллельно с западным либеральным супертекстом и отвергнутым Евангелием активно существует традиционный исламский супертекст "Нет Бога, кроме Аллаха, и Магомет пророк Его". Либерализм вступил в серьезную борьбу с миром ислама за свободу греха. Конечно, евангельское понятие греха и мусульманское различны, тем не менее, исламский супертекст содержит определенные нравственные нормы. Кроме того, ислам сам претендует на мировое господство, целью его является всемирный "халифат", в котором почти нет места христианскому тексту. Евангельский текст подвергается мощному шельмованию со стороны либеральной критики, и считается испорченным с точки зрения магометанской критики: так, истину об Иисусе можно де узнать только в Коране, ибо "христианские источники с течением времени подверглись многим исправлениям и искажениям... мы не можем почерпнуть из них подлинные божественные Откровения о пророке Исе (мир ему)", а в Коране, например, сообщается, что "Аллах вознес Ису (мир ему) к Себе в момент казни на небо, тогда как людям было показана казнь другого, похожего на него человека"[1].
Если традиция отстаивает древние тексты и Автора их, то либерализм отрицает Автора и сам пишет новые тексты, переписывает древние, помещает их в новый контекст, играет с ними. Либеральный человек - это виртуальный оператор, создающий контекст под себя с помощью символов. Оперируя буквами и символами, оператор предсказывает судьбу: переписав текст, как ему хочется, он может предрешать судьбы его героев. Такой оператор является как бы властелином мира, ибо мир - это текст.
Например, европейскому обществу не так давно предложили новый текст о "мультикультурной Европе". Он предполагал широкомасштабные переселения негров, арабов, индийцев и турок в коренные области сначала Франции, Германии, Англии, а после и прочих европейских этносов. Этот текст продвигал идею мирного переплавления разных цивилизаций на одной территории. Но те, кто научился читать между строк, увидели, что данный текст нацелен на постепенное ослабление традиционных этносов Европы и выдавливания их из своей сферы господства. Когда начались беспорядки в Париже и взрывы в Лондоне, европейские, уже ослабленные этносы, охватила паника. Однако, серьезной критики данного текста пока не появилось.
Интересно, что весьма схожее отношение к символам и созданному из них тексту наблюдается в средневековой каббалистической философии. В частности, выражается это в легендах о големе, имеющим реальную почву в опытах средневековых каббалистов. Голем - это человеческое существо, так сказать болванка, которое вылеплено из земли и при помощи магического акта с использованием священных имен и букв ивритской азбуки приведено к жизни. "Вне всякого сомнения, они [легенды] связаны с верой в творящую силу букв Имени Бога и букв Торы в целом... в XII и XIII веках немецкие хасиды (Хасидей Ашкеназ) развили идею об акте создания голема как о некоем мистическом ритуале, совершение которого, по всей видимости, должно было символизировать тот уровень, которого они достигли в мистическом опыте. В этом кругу термин "голем" впервые стал применяться для обозначения такого искусственного существа"[2]. Согласно одной легенде, чтобы оживить болванку, на лбу голема писали древнееврейское слово ??? "эмэт"/"истина". Чтобы остановить процесс, стиралась первая буква ? "алеф", и тогда на лбу оставалось написанным слово ?? "мэт"/"мертвый", и голем переставал функционировать[3].
Игра с текстами заканчивается в лучшем случае тренировкой мозга, в худшем - войной. Вот пример, который представляется вполне правдоподобным: "Накануне вторжения американской армии в Ирак среди множества брифингов и совещаний, проводившихся в Пентагоне, одно из мероприятий следует выделить особо. Необычность его заключается в том, что серьезные и ответственные люди из высшего эшелона власти США около часа своего драгоценного времени посвятили нетривиальной проблеме - как отыскать архиврага Америки Усаму бен Ладена с помощью текстов Ветхого Завета, а еще точнее, расшифровав специальные тайные послания в Пятикнижии Моисеевом, у иудеев именуемом Торой"[4]. Было бы интересно, если бы кто-нибудь мог подтвердить данную информацию из другого источника.
Я уверен: Православие спокойно может опрокинуть все выпады в свой адрес - надо лишь основательно погрузиться в свой текст.
СНОСКИ:
1. Жизнеописание пророка Исы (мир ему) согласно аятам Корана: http://www.islam.ru/lib/Isa/life_Isa
2. Гершом Шолем "Каббала": http://www.plexus.org.il/texts/sholem_kabala.htm
3. Там же.
4. Цит. по: Эдуард Ходос "Еврейский "Норд-Ост" или портрет Зверя в полный рост. Откровения Эдуарда Ходоса", Харьков, 2004, с. 61-62.
