В Великую Среду наша Церковь вспоминает одно из самых страшных событий в истории человечества - предательство Господа Иисуса Христа одним из Его учеников. Имя Иуды вековая христианская традиция превратила в нарицательное. Прозвище "Иуда", данное какому-либо человеку, считалось всегда одним из самых оскорбительных. А для России, пережившей длительный период стукачества, и подавно.
Церковь в этот день в своих песнопениях выражает столь редкостный для богослужебных текстов гнев, презрение, она поносит Иуду, как "столпа злобы богопротивныя" и повторяет "О, Иудино окаянство!" - клеймя "несытую душу" ученика Господа.
В наше время, когда ведется целенаправленная работа по разрушению традиционных ценностей, нравственную оценку поведения предателя поставили под сомнение. Давным-давно найденная учеными рукопись еретического, гностического "Евангелия от Иуды" как будто по чьей-то указке вдруг была выведена из узко-исследовательского оборота и активно вводится в сознание людей, как одно из оружий (наряду с романами П.Коэльо и других писателей-мистиков, "Кода да Винчи" Брауна, некоторыми антихристианскими кинопроизведениями последних лет) в борьбе против "веры отцов", за создание некоей новой эзотерической и одновременно принудительно-массовой религии.
Отрадно, что именно в эти дни, вернее даже упреждая шумиху вокруг "Евангелия от Иуды", в московском издательстве "Лепта" был переиздан труд протоиерея Павла Алфеева "Иуда-предатель", написанный в 1914 году. Труд этот предвещал то время, когда на одной из площадей русского города поставят первый в мире памятник Иуде, как "пламенному революционеру". Но и в наше время, оказывается, приходится возвращаться к разрешению, казалось бы парадоксальных вопросов: "В чем сущность греха Иуды? Любил или ненавидел Иуда Христа? Как мог Христос избрать Иуду в число Своих учеников? Был ли Иуда приобщен на Тайной вечери Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа?" Все эти вопросы вынесены в название глав книги протоиерея Павла Алфеева. И оказалось, что сейчас они злободневны, как никогда. Ответы, которые даются на эти вопросы в книге "Иуда-предатель", возвращают нас в ту плоскость или на ту глубину, на которой только и могут они существовать. В разговоре о последней жертве Господа нет, и не может быть места психологизму, когда за истину выдаются различные авторские фантазии на тему: "А что чувствовал Иуда, а что он думал, а как он "дошел до жизни такой?" При этом человеку, который жил в ветхозаветные времена, приписывается рефлектирующая психология Нового времени. Фантазия на фантазии сидит и фантазией погоняет.
Онтологический же взгляд на историю Иуды-предателя исходит из Евангельских слов о том, что Сын Человеческий идет по предназначению, как написано о Нем, "но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается" (Лк. 22:22; Мф. 26:24). Дело Иуды было дело самих сил зла, он был их орудием, осуществлял их замысел, отдал себя, как послушный инструмент в их руки.
Отец Павел Алфеев обращает внимание на то, что Господь неоднократно, как засвидетельствовали евангелисты, называет Иуду дьяволом или сыном погибели. И из этого следует простой вывод: "Если грех Иуды есть дело сатаны, то сущность его греха состоит в осуществлении желаний и стремлений сатаны. А стремления сатаны направлены к утверждению им своей власти над миром". Из внимательного прочтения евангельского повествования и из предания Церкви следует, что Иуда стремился именно к власти, деньги были только средством к этой власти. Сребролюбие было его меньшей страстью, чем страсть к мировому господству. Это стремление стало одной из основных черт, веками угнетаемого "богоизбранного народа".
И путем к этому господству было не духовное превосходство, не стремление передать другим истинное богопочитание, а жажда экономической, политической, а затем и военной победы. Разбирая евангельское повествование, отец Павел Алфеев, делает вывод, что Иуда шел на предательство, надеясь, что Господь в последний момент, когда Он будет арестован, проявит Свою силу, о которой Иуда хорошо знал. Сметет своих врагов, уничтожит их и станет властителем мира, а он Иуда - Его "правой рукой". Потому он и удавился, пишет автор книги о предателе, что рухнул его хорошо выношенный план, - не 30 серебряников ему были нужны, - потому он их демонстративно выбросил, - а нужно было, как это было предложено при первом искушении Христа в пустыне, приобрести все царства мира, через политическое властительство.
В книге, на основе евангельского текста, приводятся доказательства того, что Иуда, предавая Господа, не думал, что Его убьют. Трагедия Иуды предстает нам, как трагедия всего еврейского народа, не увидевшего в Христе Мессию. "Осуждение Христа - это личная катастрофа для самого Иуды, которую он не смог перенести. Осуждение Христа нанесло колоссальный удар крайнему самолюбию Иуды, вызвало в нем полное отчаяние к жизни, презрение и ненависть к самому себе, неверие и проклятие самому Небу, откуда происходило вдохновение пророков о Мессии, оказавшееся ложью и обманом.
Раскаяние Петра говорит о его случайном падении... Но раскаяние Иуды говорит, наоборот, о совершенном извращении его духовного понимания, о неисправимой закоренелости в земных и чувственных идеалах, об утрате им всего высокого и божественного" и здесь он ничем не отличается от еврейских первосвященников и старейшин.
История Иуды свидетельствует о том, что с пришествием Христа мир разделился. Те, кто не принимает, принесенный Им дар спасения, отвергает Царство Небесное, ради земных идеалов богатства, могущества, преобладания и угнетения идет по пути Иуды, и, в конце концов, даже получив несметные блага земные, теряет душевный покой и гибнет. Те же, кто может быть и идет в этой жизни по пути внешнего поражения, которое терпят ради сохранения идеалов евангельских, получает сердечный мир, радость и спасение.
Потому в Великую Среду мы молим Господа: "О, Иудино окаянство! От него же, избави, Боже, души наши!"
Церковь в этот день в своих песнопениях выражает столь редкостный для богослужебных текстов гнев, презрение, она поносит Иуду, как "столпа злобы богопротивныя" и повторяет "О, Иудино окаянство!" - клеймя "несытую душу" ученика Господа.
В наше время, когда ведется целенаправленная работа по разрушению традиционных ценностей, нравственную оценку поведения предателя поставили под сомнение. Давным-давно найденная учеными рукопись еретического, гностического "Евангелия от Иуды" как будто по чьей-то указке вдруг была выведена из узко-исследовательского оборота и активно вводится в сознание людей, как одно из оружий (наряду с романами П.Коэльо и других писателей-мистиков, "Кода да Винчи" Брауна, некоторыми антихристианскими кинопроизведениями последних лет) в борьбе против "веры отцов", за создание некоей новой эзотерической и одновременно принудительно-массовой религии.
Отрадно, что именно в эти дни, вернее даже упреждая шумиху вокруг "Евангелия от Иуды", в московском издательстве "Лепта" был переиздан труд протоиерея Павла Алфеева "Иуда-предатель", написанный в 1914 году. Труд этот предвещал то время, когда на одной из площадей русского города поставят первый в мире памятник Иуде, как "пламенному революционеру". Но и в наше время, оказывается, приходится возвращаться к разрешению, казалось бы парадоксальных вопросов: "В чем сущность греха Иуды? Любил или ненавидел Иуда Христа? Как мог Христос избрать Иуду в число Своих учеников? Был ли Иуда приобщен на Тайной вечери Тела и Крови Господа нашего Иисуса Христа?" Все эти вопросы вынесены в название глав книги протоиерея Павла Алфеева. И оказалось, что сейчас они злободневны, как никогда. Ответы, которые даются на эти вопросы в книге "Иуда-предатель", возвращают нас в ту плоскость или на ту глубину, на которой только и могут они существовать. В разговоре о последней жертве Господа нет, и не может быть места психологизму, когда за истину выдаются различные авторские фантазии на тему: "А что чувствовал Иуда, а что он думал, а как он "дошел до жизни такой?" При этом человеку, который жил в ветхозаветные времена, приписывается рефлектирующая психология Нового времени. Фантазия на фантазии сидит и фантазией погоняет.
Онтологический же взгляд на историю Иуды-предателя исходит из Евангельских слов о том, что Сын Человеческий идет по предназначению, как написано о Нем, "но горе тому человеку, которым Сын Человеческий предается" (Лк. 22:22; Мф. 26:24). Дело Иуды было дело самих сил зла, он был их орудием, осуществлял их замысел, отдал себя, как послушный инструмент в их руки.
Отец Павел Алфеев обращает внимание на то, что Господь неоднократно, как засвидетельствовали евангелисты, называет Иуду дьяволом или сыном погибели. И из этого следует простой вывод: "Если грех Иуды есть дело сатаны, то сущность его греха состоит в осуществлении желаний и стремлений сатаны. А стремления сатаны направлены к утверждению им своей власти над миром". Из внимательного прочтения евангельского повествования и из предания Церкви следует, что Иуда стремился именно к власти, деньги были только средством к этой власти. Сребролюбие было его меньшей страстью, чем страсть к мировому господству. Это стремление стало одной из основных черт, веками угнетаемого "богоизбранного народа".
И путем к этому господству было не духовное превосходство, не стремление передать другим истинное богопочитание, а жажда экономической, политической, а затем и военной победы. Разбирая евангельское повествование, отец Павел Алфеев, делает вывод, что Иуда шел на предательство, надеясь, что Господь в последний момент, когда Он будет арестован, проявит Свою силу, о которой Иуда хорошо знал. Сметет своих врагов, уничтожит их и станет властителем мира, а он Иуда - Его "правой рукой". Потому он и удавился, пишет автор книги о предателе, что рухнул его хорошо выношенный план, - не 30 серебряников ему были нужны, - потому он их демонстративно выбросил, - а нужно было, как это было предложено при первом искушении Христа в пустыне, приобрести все царства мира, через политическое властительство.
В книге, на основе евангельского текста, приводятся доказательства того, что Иуда, предавая Господа, не думал, что Его убьют. Трагедия Иуды предстает нам, как трагедия всего еврейского народа, не увидевшего в Христе Мессию. "Осуждение Христа - это личная катастрофа для самого Иуды, которую он не смог перенести. Осуждение Христа нанесло колоссальный удар крайнему самолюбию Иуды, вызвало в нем полное отчаяние к жизни, презрение и ненависть к самому себе, неверие и проклятие самому Небу, откуда происходило вдохновение пророков о Мессии, оказавшееся ложью и обманом.
Раскаяние Петра говорит о его случайном падении... Но раскаяние Иуды говорит, наоборот, о совершенном извращении его духовного понимания, о неисправимой закоренелости в земных и чувственных идеалах, об утрате им всего высокого и божественного" и здесь он ничем не отличается от еврейских первосвященников и старейшин.
История Иуды свидетельствует о том, что с пришествием Христа мир разделился. Те, кто не принимает, принесенный Им дар спасения, отвергает Царство Небесное, ради земных идеалов богатства, могущества, преобладания и угнетения идет по пути Иуды, и, в конце концов, даже получив несметные блага земные, теряет душевный покой и гибнет. Те же, кто может быть и идет в этой жизни по пути внешнего поражения, которое терпят ради сохранения идеалов евангельских, получает сердечный мир, радость и спасение.
Потому в Великую Среду мы молим Господа: "О, Иудино окаянство! От него же, избави, Боже, души наши!"
